Александр Гласьев - Паутина
— Влипли, — мрачно прокомментировал Джек.
— Почему влипли? — удивился Инглз и ласково погладил зарядное устройство лазера. — С этой машинкой выбраться нетрудно.
— С этой машинкой и поджариться нетрудно, — морщась от боли в плече, сказал Джек. — Забыл, что большие лазеры нельзя использовать в закрытом помещении? Да не в этом дело, мне не нравится, что свет загорелся. Неужели аккумуляторы продержались столько циклов?
— Ну нет, это я еще в Космофлоте усвоил. У нас там техподготовка была основательная. Ни один аккумулятор больше трех циклов не выдержит, а ведь эта шахта закрылась куда раньше, правильно? Может, внешние источники?
— Откуда на Болоте внешние источники? И потом, посмотри, здесь чисто, сухо, никаких следов коррозии, а ведь люк-то был практически открыт. Уж не попали ли мы в какое-то паучье гнездо? Лазеры у них тоже есть…
С этими словами Джек опустился на пол, привалившись здоровым плечом к стене, и вскрыл аптечку. Инглз тем временем огляделся, пощупал цифровой замок на стене, потом приоткрыл дверцу, ведущую внутрь шахты, и осторожно заглянул туда. Пусто, ни движения, ни шороха, только уходящий далеко вниз темный коридор.
— Не похоже, что тут пауки бывают, — сказал он наконец, беззвучно закрывая дверцу, — грязи натаскали бы. А место вроде действительно обжитое. Может, эту шахту только что оставили? Или кто-нибудь что-то еще добывает?
Впрочем, мысленно он тут же опроверг сам себя, вспомнив пауков, стерегущих вход. Джек, которому становилось все хуже, не ответил.
Инглз почувствовал вдруг, что ему не по себе. Эйфория, охватившая его после стычки с пауками, бесследно исчезла. Тишина загадочной шахты действовала на нервы, а Джек, на которого Инглз на Пятнистой привык полагаться как на человека более опытного, вышел из строя и, видимо, надолго. Приходилось все решать и все делать одному.
Сибирцев наконец-то справился с инъектором, отшвырнул использованную ампулу в угол и закрыл глаза, дожидаясь, пока анестетик подействует. Инглз, помолчав еще несколько минут, решил отправиться на разведку. Лазер с биоприводом, помня предупреждение Джека, он оставил в тамбуре.
Коридор заканчивался обычной дверью. Боб осторожно приоткрыл ее. Перед ним был широкий, плохо освещенный туннель, уходящий вправо и вниз. Инглз с раздражением подумал, что на занятиях в Учебном центре их никто не удосужился ознакомить с устройством бэтянских шахт. Хотя, с другой стороны, какому инструктору могло прийти в голову, что они сюда попадут?
Он до предела повысил чувствительность наружных микрофонов и замер, прислушиваясь. Легкий треск, шорох… обычные помехи. Ничего не видно, ничего не слышно, значит, никого нет? Кто знает, кто знает… Пройти дальше? Нет, не стоит рисковать, тем более что Джек в тамбуре остался один и сейчас вряд ли будет способен себя защитить. Еще раз с сомнением оглядев таинственный туннель, Инглз прикрыл за собой дверь и вернулся в тамбур.
Когда шаги его затихли, из неглубокой ниши рядом с оружейным сейфом осторожно выглянул человек в скафандре. Сашенька, а это был он, уже несколько минут вслушивался в разговор Инглза и Джека — приемник его в гермошлеме был настроен на ту же стандартную частоту. Свой микрофон он выключил, словно опасался, что пришельцы услышат его дыхание. А может, и действительно опасался — Сашенька привык действовать автоматически, не вдаваясь в анализ собственных ощущений. Несмотря на внешнее спокойствие, ему было не по себе. Все развивалось хаотично, непредсказуемо, опасно.
Вайцуль пропал где-то в недрах шахты. Прошел уже час с момента его ухода. Местное население, с которым Сашенька так и не успел познакомиться, должно было воспринимать его как врага. Что делать? Возвращаться в Городок через Болото? Маловероятно, что ему удастся дойти живым. А главное — воздух. Воздух — это время, на которое он может рассчитывать. Нужен еще хотя бы один баллон. И вот, словно всего этого мало, появились какие-то неизвестные! Того и гляди, они, не зная, куда попали, начнут исследовать шахту. Тогда тайна Колонии будет раскрыта и никакого смысла в его походе нет. Сколько мучений, сколько сил и времени потрачено впустую, и не ясно еще, как он сам выпутается. И все зря?
Нет, недаром не хотел он идти сюда с этим сумасшедшим вахмистром…
«Что же делать? — мучительно искал выход Сашенька, — попытаться убрать этих двоих? Это было бы оптимально: баллоны добуду и тайну Колонии сохраню. Но они вооружены, держатся настороже, явно не новички. Так далеко в глубь Болота заходят только патрули или топографы. Ну да, у них же большой лазер. А с топографами мне не справиться. Или, кажется, топографы ходят по одному? Эх, как ни крути, нужен Вайцуль… Одно из двух: или убрать их с помощью Вайцуля, или уходить, забрав, конечно, «паутинку». Хотя бы с боем. А баллоны? Опять нужен Вайцуль. Ситуация слишком осложнилась, нет смысла торчать здесь. А чтобы болотные жители не добрались до своего оружия…»
Сашенька затаил дыхание, прислушиваясь, и, убедившись, что вокруг нет ничего подозрительного, прошелся лучом лазера по всему периметру сейфа. Сверхпрочный пластик долго не поддавался, но Сашенька с силой провел по нему. «Теперь им возни хватит на полчаса, раньше не откроют, — удовлетворенно подумал он, — а я пойду поищу этого психопата».
И он быстро и бесшумно двинулся вниз по туннелю.
13В комнате плыл серый сумрак, и все в ней казалось серым — и разворошенная несвежая постель, и стены, и потолок, и вся жизнь, прошлая и будущая. Во рту пересохло, в голове шумело и давило над глазами…
Человек, лежавший в постели, с усилием повернулся на бок, чуть приподнялся, опираясь на локоть, и протянул руку. На прикроватном столике ждал его пробуждения стакан теплого аршада, предусмотрительно приготовленный еще вчера днем. Преодолевая отвращение, он проглотил содержимое стакана, и в голове чуть просветлело.
Что же его разбудило? Сигнал компьютера? Неважно, все равно пора вставать.
В грязном овале зеркала появилось мятое, грязное лицо, не перепачканное, нет, грязное как бы изнутри, из-под кожи. Редкие волосы, воспаленные глаза без ресниц, покатые, как у женщины, плечи, ненастоящая, приторная улыбка, запах изо рта… впрочем, запах в зеркале не виден. С добрым утром, Люк Ливерс, второй редактор ночных КСН!
Ничего, успокоил себя Ливерс, к двум часам с помощью парикмахера и массажиста он придет в норму. Сегодня будет нелегкий денек, прорва материала. Он будет спорить с нахальными репортерами, ругаться с тупыми операторами, просматривать и браковать отснятые ими пленки, гонять очумелых монтажеров… Не зря Люк Ливерс считался одним из лучших редакторов! Потом готовую программу просмотрит главный, можно будет запереть сейф, смахнуть в верхний ящик стола дискеты и кассеты и, сдерживая нетерпение, через репортерский зал, мимо студий, видеотек, монтажных выскочить в ночной город.
Потом — счастливые час-полтора в ближайшем ресторане, когда серебряный, тихо звенящий туман заполнит его всего, чтобы потом, на следующее утро, смениться серой похмельной тошнотой.
— Признайся, Люк, откуда у тебя такие деньги? — удивлялись коллеги, изредка забегавшие в ресторан и неизменно встречавшие там Ливерса. Какие такие особые доходы могли быть у второго редактора? Люк в ответ пьяно улыбался и ловко переводил разговор на другое. Что ж, он умеет жить сам и не мешает жить другим.
«Надо бы прибраться», — привычно подумал Ливерс, оглядывая захламленную комнату. Каждое утро он думал об этом, но дальше дело не шло. С утра нет сил, а вечером… Вечером их слишком много. Вон опять стул опрокинут, одежда разбросана где попало. Какие-то корки — откуда они здесь? — темные, засохшие пятна на полу, обрывки оберточного пластика. А, ладно, грязь глаза не ест…
Ливерс принял душ, выбрал рубашку почище, кое-как натянул мятые брюки, путаясь в штанинах, и подошел к компьютеру. Почты не было, но кто-то, не назвавший себя, уже несколько раз пытался связаться с ним. «Вот он меня и разбудил, — вяло подумал Ливерс, — ну, если надо, еще позвонит».
И в это время раздался негромкий зуммер, замигал дверной сигнал. Люк, на ходу застегивая брюки, двинулся было к входной двери, но передумал и крикнул: «Входи, не заперто!»
Дверь отворилась, и в комнату вошел кто-то смутно знакомый и одновременно — совершенно невозможный здесь и сейчас. Ливерс близоруко прищурился, потряс головой, потом сглотнул слюну и кинулся к неожиданному гостю.
— Входите же, прошу вас, досточтимый сэр! — бормотал он, то ли помогая, то ли мешая гостю снять плащ.
Министр информации Любомир Макленнон брезгливо оглядел комнату и ее хозяина с оплывшим лицом и взъерошенными волосами.
— Извините, что пришел без приглашения, — с преувеличенной вежливостью сказал министр, — но я никак не мог связаться с вами. Впрочем, здесь даже удобнее. Дело у меня небольшое, но срочное и конфиденциальное.
