Евгений Бабарыкин - Палач
– Это казармы, – сказал Иваныч, – только не вижу отсюда, в каком они состоянии.
– Мне кажется, или вон там дым? – показал пальцем Дмитрий.
– Где? А верно, что-то похожее… – Иваныч перехватил автомат и посмотрел на Рыжую: – Ну, судя по собаченции, там люди и они готовят еду.
Мы двинулись дальше, теперь не по дороге, а по спортивной площадке, срезая дорогу ко второй справа казарме. Над ней и правда курился легкий дымок, который ни я, ни Иваныч сначала не заметили – скорее всего, топили сухими дровами.
Глядя на нас, старающихся не выходить на открытые места и прячущихся за стволами деревьев и самыми большими камнями, Рыжая тоже чуть приотстала – наверное, помимо запаха еды почувствовала и присутствие чужих людей.
Мы не успели дойти до казармы десяток метров, как дверь распахнулась и на пороге застыл… дедушка. Такой, как на картинках в книгах про гномов. Седые длинные волнистые волосы обрамляли круглое сморщенное лицо с окладистой бородой. Он был маленького роста, худой и сухонький, что подчеркивала одежда на несколько размеров больше, чем нужно, – на нем был бушлат поверх солдатской камуфлированной формы и берцы. Дедушка удивленно смотрел на нас, моргая темными подслеповатыми глазками. Больше всего его изумила Рыжая – мельком оглядев нас, он щурился только на нее.
Собака, всего несколько дней как приставшая к людям и не особо доверявшая чужакам, на этот раз изменила себе: склонив голову набок, она несколько секунд рассматривала старичка, а потом коротко и весело гавкнула и… замахала хвостом.
Дедушка всплеснул руками:
– Батюшки-светы! Да никак собачка с вами?
На роль человека, от которого исходит угроза, он никак не подходил, и мы, уже не таясь и опустив оружие, подошли к нему.
– Здравствуй, отец, – сказал Иваныч и первым протянул ему руку.
Старичок несколько недоуменно посмотрел на нее, потом спохватился и ответил рукопожатием.
– А я уж думал, как ты меня признал? – немного непонятно спросил он и по очереди пожал нам всем руки. – А вы кто же будете?
Отвечать взялся Иваныч:
– Меня Антоном Ивановичем зовут, можно просто Антоном или вон как ребята – Иванычем. Это Серега, это Дмитрий. А тебя, отец, как звать?
– Отец Александр я, – радостно улыбнулся старичок и растерянно хлопнул себя по бушлату: – да без облачения и не признать.
Мы смущенно переглянулись – как вести себя в обществе священника, никто из нас не знал. Но он уже суетливо посторонился, давая нам пройти, и запричитал по-стариковски:
– Да чего же мы в дверях-то? Проходите в дом.
Дверь вела в маленький тамбур, за которым и был, собственно, «дом». Старичок отгородил часть казармы, в которой стояла обычная дровяная печка с чугунной плитой наверху. Каморка была маленькая, только чтобы поставить кровать, тумбочку да стол со стулом. Стенами комнатки с двух сторон были собственно стены казармы, а с оставшихся двух – фанерные щиты наглядной агитации. На одном из них я прочитал: «Боевой листок», еще на одном было написано: «Распорядок дня».
На стене, в углу напротив входа, висела икона с зажженной перед ней лампадкой. Судя по запаху и копоти, в светильнике был обыкновенный заячий жир.
Вслед за Иванычем мы неумело перекрестились на икону.
На плите стояла кастрюля с кипящим варевом, от которого исходил дразнящий запах вареного мяса.
– Удачно вы, хлопцы, – сказал старичок, подталкивая нас в сторону кровати. – Садитесь, садитесь! А я как раз суп варю. Вот заодно и пообедаем. Подвиньте-ка стол к кровати, и все уместимся. А я щас еще стульчик принесу.
– Да как-то неудобно вас объедать, деду… отец Александр, – сказал Иваныч. – У нас есть еда…
– Ну вот еще, – всплеснул руками священник. – Не по-христиански это! Да и что там объедать-то? Зайцы чуть не сами в кастрюлю прыгают, картоха теперь круглый год, почитай, растет… Так что не обижайте.
C вещами, оружием и собакой в комнатке было не развернуться. Мы отнесли все вещи в тамбур, а Рыжую оставили перед открытой дверью дедовой каморки – от печки веяло жаром, так что проветривание было в самый раз.
Дед вышел и через несколько минут вернулся с железными мисками и ложками в руках.
– Во, солдатские! – похвастался он. – Стекло-то все побило, считай, а железу ничего не будет.
Он принялся разливать по тарелкам овощной суп, что-то среднее между борщом и щами.
– Хлеба нет, – с сожалением покачал дед головой. – А хорошо бы сейчас черного хлебушка съесть… Да видно, не доведется уже.
– Отец, – неуверенно крякнул Иваныч, – так, может, того… По сто грамм за знакомство? У меня как раз последняя бутылочка осталась, что с дому захватил. Думал, с ребятами, как обратно пойдем, выпьем на радостях, да тебя встретили. А?
– Коли последняя, да еще и отложенная, так нечего и починать, – рассудительно сказал отец Александр. – Да к тому же вы у меня в гостях, не забыли? Я сейчас, кушайте пока…
Он вышел, не забыв предусмотрительно налить в миску суп для Рыжей, щедро навалив туда куски мяса. Вернулся он с винной бутылкой в руках и четырьмя стаканами.
– Во! Только красного вина у меня нет, зато есть белое. Вам как, разбавлять? Али чистый пить будете?
– А это что? – подозрительно спросил Иваныч.
– Спирт.
– Ого! Тогда лучше развести, конечно.
Под суп разведенный спирт пошел очень хорошо. И вообще, поесть горячего и жидкого после нескольких дней в тайге было очень кстати. Да и сама обстановка непритязательного стариковского жилища после похода по лесу казалась удивительно уютной. Скорее, это заслуга самого хозяина: есть такие люди, с которыми перекинешься парой слов – и уже как будто много лет знакомы.
– Ночевать вам только где? – после того как поели, задумался дедушка.
– Отец Александр, да мы небалованные, – усмехнулся Иваныч. – В лесу на голой земле спали, так что не пропадем.
– Ну, коли так, я вас в казарме положу, – кивнул священник. – Матрасы с подушками есть, двумя али тремя одеялами укроетесь, и хорошо. Крыша над головой есть, а это самое главное.
– Не пострадала казарма-то? – спросил Иваныч.
– Нет, Господь миловал… И в первый раз, и во второй. Несколько стекол повылетало, да мы с других окон сняли да застеклили.
– А остальные казармы?
– Остальные? Нет, две всего нормальных. Эта и демонова. Остальные побило сильно. Снаружи не видно, стены стоят, а крыши-то проломлены.
– Подожди, – подумав, что ослышался, спохватился я. – Демонова?!
– Ну да, – простодушно поморгал на меня отец Александр. – В этой мы с солдатиками жили, а в той, во второй, демон.
Мы переглянулись. Или старик тронулся умом, или…
– А где остальные? – осторожно спросил Дмитрий. – Солдатики?
– Так демон их и пожрал, – просто сказал отец Александр. Он помолчал несколько минут, потом, словно через силу, произнес: – Я и отвел.
Честно говоря, я не поверил. Сама мысль, что можно жить рядом с демоном, казалась чудовищной, невероятной. Не может человек постоянно находиться рядом со слугой сатаны, даже такие, как я или Дима, – пару часов, не более.
Дмитрия занимали более практичные вещи.
– Так он и сейчас тут живет, что ли?!
– Нет, что ты! – замахал на него руками старик. – Уж годков пять как улетел, и слава богу!.. Вижу, не верите вы мне…
– Да нет, почему? – смущенно сказал Иваныч и переглянулся с нами. – Да только…
– Ладно, слушайте, расскажу. – Дед поудобней умостился на стуле. – Тем более на мне грехов столько, что вас в любопытство вводить мне не след. К тому же исповеди мне не получить уже, так хоть вам скажу, может, Господь зачтет мне как покаяние…
Отец Александр перекрестился на икону и забормотал что-то неразборчивое, должно быть, молитву.
Потом он еще раз перекрестился и хитро посмотрел на Иваныча, который сам не заметил, как вытащил свою жестяную коробочку с табаком и теперь вертел ее в руках.
– Да кури уж! Вон печь открой да смоли, коли хочется. В общем так, с самого начала расскажу, а то непонятно будет. Попал я сюда в аккурат перед самой Первой Карой, как ее по радио потом назвали. Я настоящий священник, вы не подумайте чего… – Он виновато покосился на свою армейскую одежду. – Ряса-то у меня всего одна была, да сносилась быстро. А попал я сюда из Екатеринбурга, в Свято-Троицкой церкви служил. Это такая пастырская поездка была, по отдаленным гарнизонам. Митрополит благословил… Я до этой части уже в двух побывал, службы послужил, с солдатиками поговорил. Сюда приехал с утра, а в обед Первая Кара… Много солдатиков погибло, а офицеры так почти все. Ну, кто остался, от пожара спасались. Кругом тайга, как начало полыхать! Раньше-то тут на территории ни одного деревца не было, это и спасло. Да еще забор бетонный. Тут возле этих антенн колодец есть. Так мы из него водичкой забор поливали да головешки, что на нашу сторону кидало, тушили. Едва не задохнулись… Да противогазов тут полно, так что повезло еще…