Теневик. Конец войны - Денис Старый
— Лаврентий, а сколько ты уже сидишь на своём стуле? Дольше, чем Ежов? — недвусмысленно намекнул «хозяин».
Берия внутри похолодел. Он прекрасно понимал, что за серьёзные промахи, несмотря на прошлые заслуги, именно его, Лаврентия Павловича, и назначат виновным. Да так, по сути и есть. Просмотрели появление множества измененных. Но кто мог предположить такое?
— Ситуация выходит из-под контроля. Уже все, особенно военные, говорят о чертовщине. И я не хочу больше слушать, почему не сделано, мне нужно знать сроки, когда будет сделано, — сказал Сталин и посмотрел на Берию своим знаменитым «тигриным» взглядом.
— Генерал Антонов сам придумал неплохую версию происходящего. Мы можем указать, что немцы распыляют какой-нибудь невидимый для глаза газ, и тем объясним всю чертовщину, — Берия судорожно искал варианты своих будущих действий.
— Объяснение проблемы не решит ее. Как поступать будешь с этими чертями? Если военные пройти не могут в наступление… Есть же Особый Отдел. Наполняй его, ищи сотрудников. Щени дэда шевици… Дай мне результат! — на последних словах Сталин повысил тон, не оставляя никаких сомнений, что прямо сейчас решается судьба народного комиссара внутренних дел. — Или ты её решишь, эту проблему, или её решать будут другие.
— Решу, товарищ Сталин, — поспешил заверить Верховного Лаврентий Павлович Берия. — Предполагаю, что немцы используют изменённых потому примеру, как они это делали в Кёнигсберге в Башне Дона. Есть группа, которая уже справлялась с этой задачей, нет оснований, что они не повторят уже сделанное. Я хотел группу засылать в Берлин, но изменю свои планы.
— Уж постарайся, Лаврентий! Мне ли тебе рассказывать о том, что немцы хотят договориться с нашими союзниками. Уже идут переговоры с Эйзенхауэром. Если у немцев будет шанс показать, что они ещё способны воевать, то английские и американские штыки обратятся против нас, — говорил товарищ Сталин.
Берии оставалось только кивать головой. Он прекрасно знал о всех тех переговорах, которые ведутся уже не на уровне разведок немцев и союзников, в дело вступили, пусть и тайно, но дипломаты. Союзники сильно обеспокоены ростом силы и влияния Советского Союза. Пока сепаратные переговоры тормозит американский президент Рузвельт. Но он смертный, или даже внезапно смертный.
Да, переговорный процесс идёт ни шатко, ни валко, но лишь только потому, что англичане с американцами не готовы принимать Гитлера, как руководителя Германии. Операция в «Валькирия» по государственному перевороту в Германии оказалось провальной. И нарком Берия и Сталин знают, что союзники готовят новое покушение на Гитлера и англичане готовы даже сотрудничать с Герингом.
— Если мы в скором времени не возьмём Берлин, за месяц, максимум за два, то мы получим себе врагами уже и американцев, и англичан. Страна истощена, мы будем вынуждены идти на мирные переговоры. Не допусти этого, Лаврентий! — усталым голосом произнес товарищ Сталин.
В скором времени работа совещания Верховной Ставки главнокомандования продолжилась. Всем собравшимся объяснили происходящее, как вероятное использование немцами некого газа без цвета и запаха. Слухи о том, что Германия разрабатывает различного рода оружие на принципиально новых методах поражения противника, уже давно циркулировали и среди военных, и среди общественности. Так что объяснение было принято.
В свою очередь, народный комиссар внутренних дел Лаврентий Павлович Берия пообещал в ближайшее время послать неких специалистов, которые будут работать над ликвидацией проблемы. Военным предполагалось прогнозировать и составлять планы с учётом того, что может произойти прорыв советских войск на узком участке сопротивления. Кроме того, предполагалось нарастить средства поражения на дальних дистанциях.
Совещание, как это часто и бывало, происходило ночью. И уже под утро НКВД начало действовать.
* * *
И вновь утро не радовало. В который раз я просыпался, как будто после большой и бескомпромиссной пьянки, о которой не хотелось бы вспоминать, потому что было сделано очень много глупостей. Наши отношения с Ольгой вошли в ту категорию, когда мы вынужденно занимались сексом. Когда ночью было приятно, утром — стыдно. И я, и она понимали, что быть вместе нам не суждено.
А после того, как два дня назад Ольга не пришла на ночь, я начал испытывать к ней некоторую брезгливость. Приходящий в себя Сенцов не преминул сказать мне, что Ольгу использовали по тому направлению, по которому ей и суждено было служить. И девушка была вынуждена сделать это. Ладно бы она раскаивалась после этого, но нет. Значит все шло правильно, страна получала уникального агента в лице, или не только в этой части тела, Ольги. И нечего мне переживать.
Предатель Коротченко никак не кололся. Химия, которую применяли к нему для развязывания языка, не срабатывала. Пытки также не возымели нужного эффекта. В итоге только Ольга смогла через свою магию и тело разговорить предателя. Он раскололся только в ходе соития, когда рухнули какие-то установки и защита Коротченко, бывшего так же, как и мы, иным.
В какой-то момент у меня даже закрались мысли, что НКВД плохо работает, ведь Коротченко больше всего всего двух вещей: потерять семью и испытать истинную боль. Ранее его пытали немцы. И вот те пытки были действенными. Он их боялся пуще смерти.
К сожалению, предатель Коротченко чего-то особо полезного и нужного не рассказал, или же мне не довели эту информацию. Немцы мало что ему не рассказывали о своих планах, так и лгали, что готовят эвакуацию. Кстати, из диверсионной группы удалось одного всё-таки взять и разговорить. Но это происходило уже в Москве.
Встав с кровати, я начал делать зарядку. Нужно пользоваться моментом и совершенствовать свой организм. Сегодня был предпоследний день нашего обучения, а что будет дальше — непонятно.
Резкий стук в дверь прервал мои занятия и разбудил Ольгу.
— Капитан госбезопасности, срочно откройте! — кричали за дверью.
— Прикройся! — сказал я Ольге
Она предпочитала теперь спать только обнаженной и не укрываться, так что я бросил девушке одеяло и только после направился открывать дверь.
Одновременно я сконцентрировал силу в своей правой руке и был готов атаковать. Ещё не было такого, чтобы приходили в нашу комнату и требовательно стучали. Так что нужно быть бдительным.
— Срочно собираетесь! На сборы пять минут, — сказал старший лейтенант госбезопасности и бросил взгляд на Ольгу, которая так и не удосужилась прикрыться.
Вот это в ней мне и не
