Теневик. Конец войны - Денис Старый
История Ольги, на самом деле, намного трагичнее, но она меня так не впечатлила. Не знаю, почему именно, возможно, где-то из-за интонации или степени тоски, которые слышались в словах Лиды. И не хочу я в этом разбираться. Устал, причем эту усталость едой не исправить.
— Пойдем, я хочу быть с тобой! — нетерпеливо сказала Ольга.
Она взяла меня за руку и потащила в комнату. Но как раз-таки сейчас у меня никакого желания заниматься сексом не было. Накатила русская хандра. А что делает русский человек, когда на него накатывает хандра? Правильно, он накатывает что-то покрепче!
Я зашёл в комнату, взял две бутылки, причём, одну водки, вторую коньяка, сразу четыре банки тушёнки, две буханки хлеба.
— Ты куда? — спросила Ольга, начиная уже раздеваться и игриво посматривать на кровать.
— Я должен тебе отчитываться? — грубо отвечал я.
— Нет, — растерянно отвечала Ольга.
— Считай, что мы начинаем новый эксперимент. Два дня я не буду к тебе приставать и спасть раздельно. Кинь одно одеяло на пол! — сказал я, взяв закуску и выпивку, вышел в коридор.
Уже здесь я и услышал про то, что кто-то там «сука», и что она меня отвадила. Говорила Ольга, наверняка, о Лиде. А ещё суккуба попыталась распространить свою ауру, но с этим я уже научился бороться без каких-либо существенных усилий. Тут как бы не задела кого из соседей.
Я подошёл к одной из комнат, постучал. Дверь мне открыла, но далего не сразу, дородная, растрёпанная, запыхавшаяся женщина.
— Чего вам? — недовольным тоном спросила она. — Может люди занятыя. Не только всё вам кричать да стучать?
— Петра позови! — строго сказал я.
Женщина фыркнула, стрельнула недовольным взглядом, но всё же пошла звать мужа, при этом закрыв перед моим лицом дверь.
Понятно, что и как у них происходит. Мы с Ольгой внесли в эту коммунальную квартиру немало любви и страсти. Видимо, жёны терроризируют своих мужей на предмет исполнения супружеских обязанностей, так как завидуют нашему с Ольгой регулярному сексу. И я сейчас помешал.
А что? Может на гражданке мы с Олей можем участвовать в какой-нибудь программе по улучшению демографии в стране? Будем ездить по таким коммуналкам, да «нарабатывать аппетиты» к занятию любовью у советских граждан.
— Чего тебе, капитан? — заговорщицки спрашивал Пётр, после перешел на шепот и боязливо спросил. — Может, скажешь, что я тебе для чего-нибудь сгодился? Спасай, мочи более нет моей!
Впервые, после боя в лесу, я улыбнулся. Получалось, что я сейчас мужика спасаю от исполнения обязанностей, которые для него будто невыносимая трудовая повинность.
— Составь компанию! Хочу выпить! — сказал я, указывая на две бутылки, стоявшие прислонёнными к стене.
— А что так? Есть о чём грустить или с чего веселиться? — резко оживился Пётр.
— Скорее, горевать. Я получил известие, что мой сослуживец погиб, — сказал я полуправду.
Пётр был тем самым мужиком, которого я когда-то, в первый день нашего знакомства, ударил. На деле, насколько я разбираюсь в людях, он оказался вполне нормальным мужиком, фронтовиком, вернувшимся по ранению. Я же не сразу узнал, что у Петра нет левой стопы. Да, спьяну агрессивный, да, заносчивый и любит привирать, но кто из нас без недостатков?
Алкоголь — яд! Это понятно, и сейчас во мне сейчас происходит целое сражение: мой дар, или мое проклятие, категорически против того, чтобы я выпивал. А вот моё сознание, как человека из будущего, как и того, который уже и во второй жизни успел что-то понять и что-то увидеть, говорило, что нужно всё же выпить. Даже не ради пьянки окаянной, а дабы не отвыкнуть, и чтобы жидкость небесная перелилась по периферии телесной. Но это присказка, а правда в том, что поговорить мне хоть с кем-то нужно. С Ольгой разговоров не получается. Там лишь только одно на уме, причём, и у меня, и у неё.
— Ну, говори, что на сердце! Оно же видно, что не всё ладно. А что за до смерти сослуживца, так в сорок втором под Ржевом роту товарищей потерял. Втроём с браткой остались только. Братку убили через месяц, — Пётр вздохнул и махнул рукой. — И потом сколько ещё терял друзей. Адская привычка это — хоронить товарищей. Давай, капитан, ещё по одной.
Выпили. Закусили. А я нашёл для себя отговорку, почему я стал пить сегодня. Нужно же проверить, как влияет алкоголь на такого, как я. И сейчас я точно знаю, что алкоголь, не просто замедляет реакцию, в моем случае даже уменьшает количество Альфы.
— Ну и горазд же ты есть! — удивился Пётр.
— А ты, давай, наливай ещё! — подначивал я собутыльника.
О том, что контроль у пьяного одарённого теряется не меньше, чем у обывателя, стало очевидным, когда я вернулся в комнату. Вот сказал же Ольге, что два дня у нас ничего не будет, а выпимши передумал. Или она заставила меня передумать. Так что вновь было и не раз.
Глава 23
Заседание Ставки Верховного главнокомандующего проходило в напряжении. Ещё четыре дня назад в кабинете товарища Сталина звучали лишь победные реляции и стоял вопрос только о том, успеют ли советские войска взять Берлин до Первого Мая. Было бы неплохо в Первомай отпраздновать и Великую победу. Даже звучали экономические предпосылки подобному явлению, когда можно было бы, совмещая два праздника, экономить на мероприятиях, но при этом сделать их с особым размахом.
И тут… как гром среди ясного неба. Немецкие войска перешли контрнаступление под небольшим немецким городком Баутцен. В целом, могло бы быть не так и катастрофично, советское командование готовилось к подобным вывертам умирающего нацистского зверя. Силы, которыми еще располагали гитлеровцы были не сравнимы с советскими войсками. Так что все ждали лишь агонии нацистского режима.
Немецкое контрнаступление началось стремительно. Но слишком большого ущерба репутации Красной армии не было нанесено. Немцы ударили по польской армии, участвующей в наступлении на Берлин, но прикрывающей фланги. Так что первоначально советские
