Юрий Брайдер - Особый отдел
«Школяр» демонстративно отставил в сторону початую бутылку и надолго умолк.
А Ваня, похоже, уже был душой общества. Да и его понесло, чему способствовало как лёгкое опьянение, так и присутствие милой девушки.
— Как тебя, малыш, зовут? — ласково поинтересовалась Лайка.
— Меня? — с наигранным смущением переспросил Ваня. — Бобик! То есть Роберт.
— Бобик и Лайка! — парочка псевдофутболистов покатилась со смеху. — Это полный отпад! А детки будут Барбосами!.. Ну так что — гуляем свадьбу?
— Приданого маловато, — Ваня выложил ещё сотню. — На такие деньги не разгуляешься. Вот если бы деда моего найти, он бы добавил. Хоть тыщу рублей!
— Слушай, Лайка, — обратился к девушке «Бэкхем». — Твой жених деда ищет. Он где-то в этом доме живёт, но кто такой — доподлинно неизвестно. Ни имени, ни фамилии… Ходит с толстой тростью, а в прошлом году его грабанули. Пораскинь мозгами. Ты же всех в округе знаешь.
— Трость — это не примета, — Лайка повела на Ваню взглядом, но уже не шаловливым, а каким-то изучающим. — Я когда в восьмом классе ногу сломала, тоже с тросточкой ходила.
— Подожди, а где ты её взяла? — вдруг заинтересовался «школяр», досель обиженно молчавший. — Я помню, что в вашей квартире одно время старик проживал. Мрачный такой… Не его ли это тросточка?
— А хоть бы и его! Тебе-то какое дело? — огрызнулась Лайка, вновь явив свой истинный характер. — Это был папин родственник. Из Сибири, кажется. Он в Москве операцию делал. И умер после этого. Я вам тогда ещё водку с поминок выносила.
— Хватит вам базарить! — прикрикнул на друзей «Рональдо». — Если большая свадьба не получается, ограничимся маленьким сабантуем. Чья очередь в киоск топать?
— Я и вне очереди могу, — Лайка вырвала у «Рональдо» деньги. — А вы пока малыша посторожите. Женихи нынче пугливые пошли, так и норовят сбежать.
— Да ладно тебе! — запротестовали все. — Не невестино это дело — за поддачей бегать.
— Мне ведь и для себя надо кое-что прикупить, — она игриво стрельнула глазками. — Невеста без фаты как павлин без хвоста.
— Знаем мы эту фату! Ради такого случая могу и свою уступить, — «Бэкхем» извлёк из кармана презерватив в яркой упаковке.
— Чужого мне не надо! — фыркнула Лайка. — Тем более и размер не тот. Сама как-нибудь разберусь. Лучше скажите, какое вино брать — «Крым» или «Три семёрки»?
— Смотри по деньгам, — посоветовал «Бэкхем».
«Рональдо» не преминул добавить:
— Если не хватит, в долг попроси. Керим не откажет, он давно на тебя облизывается.
Когда Лайка исчезла в благодатном майском сумраке, он завершил свою тираду:
— Огонь-девка. Далеко пойдёт, если СПИД не остановит.
— Ты не очень-то, — буркнул «школяр». — Она, между прочим, идейная. Рукопашным боем занимается. И в какой-то революционной группировке состоит. Ещё покруче нацболов.
— Брось ты по ней вздыхать, — посоветовал «Рональдо». — Найдём мы тебе другую бабу.
— Он другую не хочет, — жалобно всхлипнул Ваня. — Ему эта нужна.
— Перетопчется. Эта на сегодня уже забита, — «Бэкхем» приобнял его за плечи. — Пользуйся, Бобик, на здоровье. Только пить ей много не позволяй.
— Ага, послушает она меня!
— Это уже только от тебя будет зависеть. На нашу помощь не рассчитывай. Как говорил один мой приятель: соваться промеж двух любящих сердец то же самое, что разнимать двух дерущихся буйволов…
Лайка отсутствовала дольше прежнего, и это, конечно же, стало темой для пересудов. Высказывались диаметрально противоположные точки зрения. «Рональдо» доказывал, что вздорная девчонка просто смылась с выпивкой. «Бэкхем», наоборот, был уверен, что она торгует своим телом, намереваясь заработать для жениха ещё и шампанское.
Однако ни одна из этих версий не подтвердилась. Лайка благополучно вернулась в лоно компании, и вся её добыча состояла из двух бутылок креплёного вина, имевшего отношение к портвейну только благодаря этикеткам, да новой пачки сигарет, на сей раз повыше сортом.
— Тебе вредно не будет? — поинтересовался «Бэкхем», когда Ваня приложился к бутылке. — Не забывай, что на носу первая брачная ночь.
— Не лезь! — оттолкнула его Лайка. — Глоток вина ещё никому не повредил. Верно, мой пупсик?
— Ага! — поперхнувшись, Ваня отдал бутылку «Рональдо».
— Тогда давай ещё поцелуемся.
Не дожидаясь ответа, Лайка хищно впилась в его губы. Ванину руку, тщетно шарившую там, где должна была находиться девичья грудь, она переложила себе на бедро. Парни одобрительно заулюлюкали.
— Кто-то свистит, — сказал вдруг «школяр», принципиально не участвовавший в общем веселье.
— Где? — приложив немалое усилие, Ваня оторвался от жарких губ своей «суженой».
— Показалось ему! — Лайка, не признававшая полумер, опять присосалась к Ване.
— Показалось, показалось! — хором подтвердили «Бэкхем» и «Рональде», а чересчур слуховитый «школяр» заработал подзатыльник.
Бутылка снова очутилась в руках у Вани, и. пока он пил терпкое вино, Лайка продолжала ласкать его, причём весьма смело, не по-девичьи. Естественно, это привело к последствиям, которые могли завести нашу парочку очень и очень далеко.
— Ого! — воскликнула она. — Да ты, оказывается, не везде малыш!
Все заржали, а «Бэкхем» сказал:
— Ничего удивительного! Это называется — детский эротизм. Я ещё в первом классе трахаться начал. И очень даже успешно. Взрослые считают, что у детишек не стоит. Стоит, да ещё как! Кобель позавидует.
— Ну всё, заканчивайте без нас. — Лайка заставила изрядно захмелевшего Ваню встать. — Мы удаляемся в опочивальню.
Компания (за исключением «школяра», конечно) проводила их самыми добрыми пожеланиями:
— Удачной случки!
— Здоровеньких вам Барбосиков!
— Гав-гав!
— Только до смерти не затрахайтесь!
— Бобик, ты ей воли не давай! А то она в экстазе и загрызть может!
Они шли и непрерывно целовались. Лайка была выше Вани почти на голову, но её цыплячьи косточки хрустели в его совсем не детских объятиях.
Уже в подъезде Ваня опомнился:
— Меня приятель поблизости ждёт.
— Ничего, мы быстренько. Как зайчики. Раз-два и готово! — Лайка заткнула ему рот страстным поцелуем.
* * *Едва только Ваня, подталкиваемый девушкой, оказался в тёмной чужой прихожей, как его взяли на хомут, то есть прихватив горло сгибом локтя, вздёрнули вверх.
Лайка сразу куда-то исчезла. Ваня висел, распятый на могучей груди невидимого противника, дрыгал ногами и сдавленно хрипел. Все его попытки освободиться были тщетными — удары затылком в лицо и ребром ладони в пах не достигали цели.
Даже если предположить, что человек, напавший на Ваню, приходился Лайке отцом, его действия были совершенно не адекватны ситуации. С дочкиными ухажёрами, даже самыми надоедливыми, так не поступают. Либо Ваню приняли за кого-то другого, например, за насильника, либо, наоборот, разоблачили как шпика.
Хмель мигом улетучился. Свободной рукой Ваня расстегнул ремень, выдернул его из брюк и хлестанул себе за спину. Залитая свинцом пряжка звучно долбанула по чей-то башке.
Противник вскрикнул и отшвырнул Ваню от себя. Тот, сбивая какие-то полки и срывая с вешалок одежду, продолжал хлестать ремнём налево и направо, пока вспыхнувший в прихожей свет не ослепил его.
Возле выключателя, загораживая дверной проём, стоял крепкий мужчина средних лет, если и похожий чем-то на Лайку, то только разрезом глаз. По его лбу стекала струйка крови. От Вани он прикрывался пластмассовой детской ванночкой.
— Уйди с дороги, — помахивая ремнём, потребовал Ваня. — Обещаю, что всё будет тихо.
— Как бы не так, — мужчина хотел было презрительно ухмыльнуться, но этому помешала боль от раны. — Тебя сюда не звали, но уж если пришёл — изволь задержаться.
По его неуловимо изменившемуся взгляду Ваня понял, что позади возникла опасность и, даже не оборачиваясь, врезал налетающей Лайке локтем под ложечку.
— Похоже, мы тебя недооценили, — отбросив ванночку, мужчина выхватил пистолет. — Но эта ошибка поправима.
— Стреляй, — сказал Ваня. — Здесь же стены из гипса. Весь дом сразу сбежится.
— Спасибо за подсказку, — мужчина ловким движением присоединил к стволу глушитель.
— Не пугай, — Ваня отмахнулся от него, как от надоедливой мухи, — я пули зубами ловлю.
— Но не на таком же расстоянии, — стремительно шагнув вперёд, мужчина приставил пистолет к Ваниной груди. Судя по положению его спускового крючка, выстрел мог прозвучать в любое мгновение.
— Пошутили и хватит, — сказал Ваня. — Давайте разойдемся мирно.
— Поздно, — проронил мужчина и приказал Лайке. — Свяжи его!
Та, продолжая постанывать, скрутила Ване руки, причём довольно умело.
— Теперь обыщи, — не двигаясь с места, велел мужчина. — Обувь тоже проверь.
