Барон Дубов. Том 3 - Михаил Капелькин

После завтрака отправился в конюшни. Гнедого, как я и ожидал, пристроили в одно из пустых стойл. Лошадей в академии было не очень много, всего шесть, мой конь — седьмой. Я поймал конюшенного и нашёл в кармане ещё один крохотный камушек. Дал слуге и наказал, чтобы почистил коня и задал ему лучшего корма. Я вспомнил об обещании горячей кобылки для коня, но тут он и без меня, похоже, справился.

Гнедой шлёпал губами и ржал, заглядывая в соседнее стойло с белоснежной лошадью. Та тоже была крупнее обычных — мутантом в третьем поколении. Несколько недель назад помогла мне спасти похищенных Лакроссу и Агнес. А ещё у неё пышные ресницы. Она кокетливо хлопала ими, принимая ухаживания гнедого.

Здесь я надолго не задержался. Потрепал обоих по гривам и ушёл, чтобы не быть третьим лишним.

Во двор через открытые ворота въехала военная машина с пулемётом на крыше, за ней вереницей потянулись тёмно-зелёные автобусы. Остальные студенты возвращались из похода. Я вышел на улицу. У входа в здание академии стоял Пётр Васильевич, рядом с ним — ещё немного заспанная Оксана и низенький директор. Двери автобусов открылись, и повалила толпа. Тут же началась суматоха. Тех, кому не повезло получить ранение, сразу отправили в лазарет. Остальных собрали в кучу возле небольшой сцены. На неё взобрался директор.

— Дорогие студенты! — заговорил он. — Буду краток. Счастлив видеть вас всех вернувшимися из этого опасного приключения почти целыми и невредимыми. Вы много пережили, поэтому сегодняшние четверг-пятницу я объявляю выходными днями! Отдыхайте и набирайтесь сил перед новой учебной неделей!

Объявление директора студенты встретили одобрительным гулом. Никого не прельщала необходимость сразу после ночного нападения идти на уроки. Скорее всего, два факультета в полном составе прогуляли бы занятия сегодня. И директор это понимал.

— Дубов! — Степан Степанович спустился со сцены и подошёл ко мне. Я стоял немного поодаль, а ученики начинали расходиться. Где-то там и мои вещи должны быть… — Рад видеть вас в полном здравии. От лица всей Пятигорской академии благодарю вас за сохранение жизней учеников. Утром прибыл гонец от Сергея Михайловича, он-то и рассказал всё о ваших подвигах. Помните, как-то я сказал вам, что вы можете стать новым героем? Похоже, всё к этому и идёт, хе-хе! А ещё я слышал, что ваша связь с Инсектом стала лучше. Это правда?

— Да, Степан Степаныч, — я не стал отпираться. — Двигаться в нём я пока не умею, но научился призывать щитовое корневище. Полезная штука в бою.

— Ага, и оружием неплохим разжились, — он осмотрел меня с ног до головы через большие очки. Выглядел я так себе. Грязная жилетка, штаны в соляных разводах, свалявшиеся и окровавленные волосы на груди. Хоть сейчас на доску почёта «Лучший ученик года» вешай. — Хороший молот, к нему приложил руку настоящий мастер.

— Верховный кузнец Гилленмора.

— Ого! А это… — его глаза остановились на рукояти пистолета, — это то, о чем я думаю? Револьвер Данилы Дуброва?

— Кстати, об этом…

Я рассказал ему о находке в утробе ледника. Этого он знать не мог. Рассказал, как наткнулись на тела, а затем как похоронили их. Достал из кармана на поясе найденный дневник и показал директору. Назвал ему имена погибших, которые вычитал на пожелтевших страницах.

— Прелюбопытнейшая история, — директор задумчиво потёр подбородок. — Будто само провидение привело вас туда. Или нет… Одно время ходили слухи, что револьвер Дуброва не так прост, что оружие настолько мощное, что даже обладает собственным разумом. Они не подтвердились, конечно, а потом и Дубров пропал вместе с ним. Хотел бы я провести с ним побольше времени… Ну, думаю, это дело будущих дней. Насчёт погибших. Я узнаю, есть ли у них живые родственник и, если да, где они живут. Адреса передам вам. Будет лучше, если вы сами напишите эти письма, Дубов.

Я не стал отпираться. Дел, конечно, у меня целая куча теперь. Но я смогу выделить несколько минут на письма. Директор прав, будет лучше, если родственники узнают о судьбе предков от человека, который воздал им последние почести. Не абы какие, но хоть что-то. К тому же то место я отметил на карте — если захотят, могут перезахоронить останки или поставить мемориал. Их дело уже.

— Кстати, насчёт Инсекта, господин Дубов, — обернулся, уже уходя, Степан Степанович. Его очки сверкнули на солнце. — За время похода, наверно, подзабыли, что такое тренировки с Сергеем Михайловичем? Рекомендую их возобновить. У меня есть пара идей по поводу вашего развития. Обсужу это с вашим наставником, когда он вернётся.

Я пожал плечами. Про возможности своего Инсекта я знал крайне мало. Да мне и того, что уже умею, хватало.

— Эй, муженёк! — услышал я голос Агнес.

Вереница автобусов примостилась слева от ворот в сотне метров от меня, земля возле них была уже основательно вытоптана. Багаж раздали ещё не весь, так что часть студентов и их слуг ещё копошилась возле машин. На одной из больших куч поверх козлиной шкуры сидела гоблинша и весело болтала ногами. Очки на её макушке блестели на солнце. Она махала мне рукой.

Интересно, она понимает, что мне жена пока ни к чему? Во-первых, опасно, во-вторых, габариты у нас очень уж разные, а в-третьих я ещё не вернул себе земли. Хотя… что-то мне подсказывало, что она прекрасно это понимала. Просто ей нравилась эта шутка, а я и не против.

Я подошёл к гоблинше. Кучей вещей оказались, в общем-то, мои вещи. Я увидел холодильник, подаренный Мортоном, и другую добычу, которую заполучил за время похода. Разгребать это всё и разгребать.

— Ничего себе улов, Коля! — похлопала Агнес по шкуре. — Тут же целое состояние! Да ещё и того Плотоядного козла завалил. Не думал начать карьеру охотника или истребителя чудовищ?

Я хохотнул.

— Нет уж. Но как подработка вполне сойдёт.

Вдруг от ближайшего автобуса послышалось кряхтение, и в поле моего зрения вплыла Вероника. Пыхтя, она тащила большой мешок. А из того как раз торчали рога козла. Ценная добыча. Но какого чёрта она её тащит⁈

— Ты с ума сошла? — прикрикнул я и отобрал у неё мешок. Бросил его в кучу. — Я сам в состоянии тащить свои вещи.