Точное будущее. Лучшая фантастика – 2024 - Вадим Юрьевич Панов
– Ничего, вскрытие покажет, за кого ты.
Патр положил ладонь на рукоять меча.
– Это нечестно! – завопил Микшан. – Хорош светлый маг, на безоружного налез, а у самого меч волшебный и кольчуга тоже небось волшебная…
– Мифриловая, – подсказал Рыцарь.
– Во-во, эта самая. А у меня ничегошеньки.
– Ты, я вижу, хитрей амбарной мыши. Хочется, значит, чтобы я тебе меч-кладенец отдал и кольчужку непробиваемую? Так ты ими пользоваться не умеешь. А я тебя и голыми руками в фарш перекручу. Только неохота, чтобы ты грязными лапами благородное оружие марал. Опять же, оторву я тебе дурную голову, а дальше что? Вот если я тебе башку в честном поединке снесу, то она мне потом все расскажет: откуда ты явился, кто тебя послал и где он прячется.
– Да я и так все расскажу!
– Слаб ты, воин. Мне тебя допрашивать неинтересно. Я все твои тайны у тебя вместе с зубами вырву. Вот тебе ножик засапожный, разбойничий, изволь сражаться.
Патр выдернул из-за голенища широкий и явно тяжелый нож и метнул его в сторону Микшана. Нож с тупым звуком вонзился в стенную панель у самого Микшанова уха. Патр отошел в дальний конец зала, опустил меч к ноге, глумливо усмехнулся.
– Ну что, герой недоделанный, нападай.
Легко сказать: нападай – а как? Яблоком в него запустить, что ли? Мол, покушай отравы, а меня не тронь. Так, может, яблоко не ядовитое… кто его разберет.
– Считаю до трех, а там милости прошу на тот свет, – предупредил безжалостный рыцарь. – Раз!
– Стой! – закричал Микшан. – Это не я! Это все Евстихей, колдун проклятый. Ему и голову руби…
– Знаю. А где тот Евстихей засел, сказать можешь?
– Он у себя дома. В подвале сидит.
– Точно. Предавать ты всегда готов, но и этому не научился. Поди туда, не знаю куда, на деревню дедушке. Нет уж, мне нужен верный путь. Отрублю тебе глупую голову и по цепочке, что из твоего носа тянется, выйду прямо к Евстихею. Так что… Два!
– Нет!.. – Микшан, едва не повиснув на рукояти ножа, с трудом вырвал его из стены и что есть силы швырнул в противника.
Мальчишки часто соревнуются в метании ножа. Микшан в этом занятии был одним из последних. Начнут парни метать ножи в березу, у Микшана из десяти бросков пять вообще мимо ствола идут, а из попавших в дерево четыре ударяются рукояткой или еще чем и отскакивают в сторону.
Патр вскинул меч, готовясь отбить летящий резак, но тот уже вонзился ему в правую глазницу, войдя по самую рукоять. Патр взмахнул руками и повалился набок.
Микшан и сам был готов упасть замертво. Вот это бросок! Ни во сне, ни в мечтах Микшан так ножей не кидал. Но нонеча не то что давеча. Приперла нужда, так и кинул.
Микшан метнулся к трупу, схватил упавший меч, взвесил на руке.
Ничего, вещица закенная! С такой не пропаду. Только надо ноги живо уносить, пока никто на трупака не наткнулся.
Ничего предпринять Микшан не успел. Боль, стократ сильней прежней, пронзила нос. Микшан покатился по полу и очутился в знакомом подвале, где хозяйничал Евстихей. Сам колдун сидел за столом и то ли завтракал, то ли колдовал, неподготовленному человеку трудно различить два этих занятия. На столе стояло большое блюдо с разрезанным пирогом, а вокруг были расставлены свечи, разумеется, зеленые вперемешку с черными; какие еще свечи могут понадобиться для чародейных дел?
– А вот и наш работничек! – приветствовал Микшана Евстихей. – Молодец, умница, хоть и дурак. Ловко управился с поганцем Патрикеем. Ты хоть знаешь, что там произошло?
– Нож ему в глаз попал, – ответил Микшан.
– А как? Он же тебя, дурня безоружного, убить не мог, только попугать слегка. Запрет на него такой наложен. Потому и я оружия не ношу, чтобы на светлого мага ненароком не напороться. А тебе он ножик подкинул, чтобы с полным удовольствием отчекрыжить тебе голову.
– Неправда! Я сам сказал, что нельзя на безоружного нападать!
– Ты еще скажи, что сам кинжал в глаз Патрикею вогнал.
– А что, не сам, что ли?
– Получается, что не сам. У тебя было два яблока. Одно – отравленное, с ним все понятно. А второе? Кстати, где оно?
– Не знаю. Вывалилось, наверное.
– У такого матерого яблочника – и вывалилось? Нет, братец, оно израсходовалось. Это, да будет тебе известно, было яблоко Вильгельма Телля. У кого это яблоко в руках, тот не может промахнуться или слабо попасть. Вот и весь секрет твоего чудесного удара. Понял теперь?
– Понял, – уныло согласился Микшан. – Но ведь светлого колдуна я все равно убил. Теперь меня расколдовать надо. Набегался я с цепью в носу.
– С чего ты взял, будто я тебя отпущу? Я обещал тебя убить за то, что ты в сад влез. А пощады я тебе не обещал.
– Это нечестно! – закричал Микшан.
– Почему же? Ты влез в мой сад, за это тебе положена смертная казнь. Ты разузнал много вещей, которые тебе знать не положено. За такое тоже смерть без пощады. Но за то, что ты расправился с белым магом Патрикеем, тебе положена награда, и ты ее получишь. У тебя было два яблока. Одно ты истратил, а второе… Ты знаешь, что это за плод. Кушай яблочко, мой свет, и ты умрешь быстро и совершенно безболезненно.
– Не-е! Нет такого закона, чтобы убивать! У нас смертную казнь отменили!
– А кто Патрикея убил? Милиция смотрит и ужасается. Но не хочешь отравы, можно и по-другому. Но это будет больно.
Микшан вытащил из-за пазухи второе яблоко. Теперь нет и тени сомнения – это то, которое отравлено. Вот так просто: откусил кусок и умер. Навсегда. И ничто и никто не поможет; никакие подвиги, ни мамино заступничество. Мама частенько, как он что-нибудь натворит, ругалась: «Чтоб ты сдох, окаянный!» Теперь, небось, рада будет. Ей радость, а ему помирать. И не понарошку, а на самом деле. И искать никто не станет, для всех он потонул еще вчера.
– Не буду! – выкрикнул Микшан.
– Ну, как знаешь. Тебе предлагали покончить с собой быстро и легко. Не захотел. Теперь не обессудь.
Евстихей потянул за цепь. Та, только что невидимая, обозначилась и натянулась, причинив новый приступ боли. Микшан взвыл и рубанул мечом по этой мучительской цепи. Цепь перерубалась легко, словно и не железная была.
– Зарублю гада! Живо кольцо в носу расколдовывай! Я не шучу, мне после Патрикея тебя порубить – раз плюнуть!
– Ох, чем напугал! – Евстихей расхохотался. – Волшебным мечишком! У меня таких кладенцов
