Светлана Тулина - По чужим правилам
И потому, когда потянулся он к кнопке, Аликс без тени сомнения разбила о его голову бутылку марочного ликёра. Контрабанда, к тому же наверняка подделка, если судить по цене. С пяти метров, швырнув рикошетом один из множества метательных шариков, наполняющих карманы любого развлекающегося бьютифульца. Шарик сбил три бутылки, разбив две первые, а третью уронив точно на барменскую лысину. Хорошая была такая бутылка, пятилитровая, из толстого тёмно-синего стекла…
Это было как-то где-то в чём-то даже красиво. Толпящиеся у входа болельщики одобрительно заорали в том смысле, что неплохо бы и повторить. Аликс на выкрики не прореагировала, налила себе пива — разбавленного, конечно! За год тут ничего не изменилось. И приступила к ожиданию охраны, которая должна была с минуты на минуту пробиться к ней через уплотнившуюся толпу.
И именно в этот момент ухо царапнул Чип.
И не просто царапнул, что ещё можно было бы объяснить его неодобрительным отношением к подобному времяпрепровождению. Морзянкой царапнул. Передав, что только что кто-то пытался прощупать бортовой комм Аликсовой «Малышки».
Неумело так пытался, по дилетантски. Сумел взломать лишь верхние системы допуска, самые примитивные и выставленные в качестве сторожей. Да и программой при этом пользовался какой-то идиотской, Чипу удалось сохранить кое-какие фрагменты цепей после её самоуничтожения, и он вполне искренне удивлялся теперь, что такой бред смог открыть даже верхние и самые примитивные сторожа.
Не правительство и не полиция — слишком топорно и непрофессионально. Да и кто из агентов станет работать с общественного терминала обычного прикосмодромного кафе — а именно туда вели обрубленные хвостики-цепочки. Это даже не смешно…
Конечно, ни до чего действительно важного неудачливый хакер добраться бы не сумел и при более тщательном прочёсывании, но сам факт внушал некоторые опасения. Вот тебе и провинция!
Аликс поскучнела и потеряла к предстоящей драке весь интерес. А потому уложилась в две с половиной минуты, после чего покинула разгромленную пивнушку через выбитое окно, поскольку дверь перегораживала груда сломанной мебели и временно отключившихся тел, и быстро направилась к космодрому.
Чипу она, конечно, доверяла, но предпочитала посмотреть на причинённые разрушения лично и лично же составить мнение. К тому же оставалась вероятность, что просто кто-то из гешвистеров опять вспомнил о её существовании. Хотя, конечно, вряд ли, уж пару-другую уровней защиты любой из её горячо любимых братцев вскрыл бы, не поморщившись…
Ко всему этому следовало бы добавить, что полицию местную Аликс всё-таки несколько уважала, и потому покинуть гостеприимную планету стремилась до того, как объявят облаву. Размяться, конечно, дело хорошее, но кому нужны лишние неприятности?..
Короче, она торопилась.
Действительно торопилась.
И потому, хотя и заметила подозрительную возню между штабелями грузовых контейнеров, но не обратила на неё должного внимания, отметив только, что заняты этой самой возней семь… нет, восемь, человек, и заняты весьма активно. Мало ли какие у людей причины могут быть для активной возни в тёмной щели между двумя штабелями? Может быть, им тоже хочется развлечься…
И она со спокойной совестью прошла бы мимо, не мешая людям развлекаться, если бы в тот самый момент, когда оказалась она как раз напротив тёмного двухметрового провала, бесформенная куча не рассыпалась на отдельные составляющие. И стало понятно, почему она поначалу ошиблась с определением количества развлекающихся. Просто их действительно было семь.
Семь против одного.
И этот один был ребёнком…
Аликс притормозила. Подошла поближе. Остановилась у края левого контейнера.
Это становилось интересным…
В узкой пещере между высоченными вертикальными стенами контейнеров было темно, но это не мешало ей, зрение для эриданцев — один из основных способов добывания информации, предки давно уже позаботились, чтобы всякие досадные мелочи вроде недостатка освещённости, помех, удалённости объектов или их микроскопических размеров не мешали любознательным потомкам. Ну, скажем так — не слишком мешали… Так что она стояла себе тихонечко у самого края и любовалась жанровой сценкой. Тем более, что посмотреть было на что.
Драться ребёнок умел. Вернее — умела, поскольку был этот ребёнок вовсе не мальчишкой, пластика движений выдавала с головой. К тому же нападавшим мешали близкие стенки, между которыми им трудно было развернуться в полную силу. Девчонка же использовала тактику «вода-сквозь-пальцы», просто не давая себя схватить, ныряя им под ноги, сбивая, сталкивая друг с другом, сваливая в кучу, из которой сама ускользала с пронырливостью угря. Девчонка была потрёпана и очень зла. Её противники потрёпаны и злы не меньше. И отступать, похоже, не собирался никто. Если бы Аликс так не торопилась, она обязательно досмотрела бы этот матч до конца. И, пожалуй, поставила бы на мелкую. Был в ней какой-то внутренний стержень…
И проиграла бы.
Потому что как раз в тот момент, когда раздумывала она, не прервать ли это весьма занимательное шоу своим эффектным появлением, один из нападавших ударил девчонку по затылку обрезком металлической трубы, доказав, что против любого внутреннего стержня всегда найдётся внешний и вполне конкретный лом.
Девчонка свалилась беззвучно, как подкошенная. И её тут же кинулись добивать ногами, сопя и толкаясь, ибо пнуть посильнее хотелось каждому, конкретно она их достала, похоже. И что характерно, судя по силе и интенсивности наносимых ударов, её именно добивали, такого не выдержит никакой внутренний стержень…
Всемером.
Одного несчастного ребёнка, к тому же девочку.
И тот, с обрезком металлической трубы, уже замахнулся снова, метя в голову.
Ну, народ!..
Аликс отлепилась от стенки и шагнула вперёд, лениво подставив руку под удар. Левую руку. Хотя ни один из этих семерых не внушал ей и тени опасения, но труба всё-таки была металлической.
— Какие-то проблемы? — спросила она миролюбиво, слегка дилонгируя — так, самую малость, просто чтобы действительно услышали, — и развернувшись таким образом, чтобы всем заинтересованным лицам было её хорошо видно в тусклом свете дальних фонарей над полем.
Её услышали.
И увидели…
Репутации колонии Бьюта оказалось вполне достаточно. Может быть они знали, что три традиционные косы — признак поиска хорошего развлечения в бьютифульском понимании этого слова, а, может быть, просто посчитали, что семеро против двоих — это вовсе не то же самое, что семеро против одного. Или им просто стало стыдно. А что? Случается и такое.
Говорят…
Во всяком случае, они очень поспешно избавили воинственного колониста и недобитую жертву от своего присутствия, рассудив, что, если бьютифульцу так уж хочется развлечений, то пусть выбирает себе в партнёры эту мелкую вредную дрянь, предварительно приведя её в чувство. Или не приведя — мало ли какого развлечения ищет по всяким тёмным углам этот воинственный колонист?
Девчонка осталась лежать на пластбетоне…
Вообще-то вариантов было несколько.
Отнести её в медпункт. Или в полицию, там тоже медики есть, а идти гораздо ближе. Вызвать полицию или скорую помощь сюда. Или просто пойти по своим делам — кстати, весьма и весьма неотложным! — сделав вид, что ничего не заметила.
Вздохнув, Аликс сгребла несостоявшуюся жертву ночных разборок за тёмную куртку, аккуратно пристроила себе на плечо и быстро зашагала к посадочным модулям. Конечно, если у этой мелкой имеются внутренние повреждения, подобное обращение очень скверно скажется на её дальнейшем самочувствии. Но, если предчувствие не обманывает, никаких особо серьёзных повреждений у этой мелкой быть просто не может.
А ей почему-то казалось, что предчувствию можно верить.
Ох, мамочки-папочки, весёлая же, однако, была у вас юность!..
«Малышка» действительно была очень маленькой. Чуть больше спасательной шлюпки. Переходный тамбур вёл прямо в рубку, за ней располагалась крохотная каютка и санузел. И всё. Ну, если не считать сделанных по спецзаказу двигателей, которых на «Малышке» было, кстати, несколько больше положенного, но кого это касается, а?..
Аликс положила свой трофей в одно кресло, сама села в другое. Спросила:
— Ну и чего вы не поделили? Не притворяйся, я же вижу отлично, что ты уже в сознании…
Девчонка открыла глаза.
Очень красивые глаза, надо отметить. Светло-светло карие с оранжевым отливом. Почти светящиеся, кошачьи такие, неожиданно яркие на чумазом лице. Взгляд тоже неожиданный — цепкий и чересчур спокойный. Почти безмятежный. Характерный такой взгляд…
