Светлана Тулина - По чужим правилам
На этот раз боль тоже была.
Но и синяк — был…
— Это не так уж и больно на самом-то деле. Это просто так выглядит страшно, у меня вообще синяки возникают от любой ерунды, нет, правда! Достаточно пальцем посильнее надавить…
Она не надеялась, что Бэт поверит. Она и сама-то себе не очень верила, и голосочек был гнусненький — растерянно-заискивающий такой голосочек, с мелким противным дрожанием внутри.
Она никак не могла справиться с этим противным дрожанием.
— Отлежусь пару часов, регенератор съем, в камере посижу… Потом высплюсь — и завтра буду, как новенькая!
Чёрт, до чего же противный голосочек.
Но молчать ещё хуже — тогда становится ощутимее молчание Бэта. А молчание у него нехорошее…
И хуже всего в этом молчании было то, что Стась отлично знала, каким именно вопросом оно завершится… Коротеньким таким вопросиком, маленьким и простеньким. И Бэту, по большому счёту, совершенно наплевать на то, что она ответит. Потому что он и так знает правильный ответ, не зря же так долго молчит — наверняка уже подсчитал…
— Сколько?
— Чего — сколько? — переспросила — и чуть не взвыла, таким фальшивым и ненатуральным прозвучал и без того довольно-таки противный голосочек.
— Недель. Сколько?
Очень тихо, почти шёпотом.
Он не кричал.
И от этого было лишь страшнее.
— Четырнадцать! Вот только на днях… Правда-правда…
Она видела, что он не поверил. И не могла на него за это сердиться — она и сама бы не поверила такому мерзкому голосочку.
Да и считать он умел…
Джуст. Космопорт Алькатраса
Жанка
Темнота.
Боль.
Голос — плаксивый, хнычущий, неприятный:
— Великий Оракул, чем я прогневил судьбу, чтобы каждый раз — вот такое?..
Задержка в пути — это иногда очень некстати.
Особенно — если капитан прижимист, а боцман вороват, и в корабельной аптечке нет ничего, кроме полупустой пачки таблеток от кашля и облаток из-под биогеля…
— Великий Оракул, ну ведь ни рейса не проходит, чтобы всё как у людей, ни единого рейса!..
Боль.
Вернее, самой боли уже нет.
Есть только её тень. Осадок. Воспоминание. Лёгкий намёк.
Но и этого достаточно, чтобы хотелось снова провалиться в спасительную темноту. И никак не проходит противная мелкая внутренняя дрожь, и нет даже сил плюнуть в лицо этой прижимистой твари, пока оно в пределах досягаемости находится. А хочется.
Очень.
— Одна беременная, другой сбежал в первом же порту, третьего упекли за драку, четвёртая вообще наркоманка! Великий Оракул, за что?!..
Трёх однодневных доз, предназначенных, сами понимаете, на три дня, может хватить на неделю. Если растягивать по самому минимуму, половинить и вводить крохотными порциями, чтобы только-только чуть пригасить дикую боль, лишь бы в сознании оставаться и не слишком к себе внимание привлекать. Рано постаревшая девочка с восьмилетним внутривенным стажем объяснила ей суть этого приёма ещё на Базовой, приняв за начинающую коллегу. Трёх капсул может хватить на неделю, если выхода другого нет.
Но на десять дней их не хватит.
Хоть тресни…
— Одни убытки, нет, ну что за судьба такая?! Если ещё и её зверя продать не удастся — совсем по миру пойду!.. Вышвырните эту падаль, пока пассажиры не заметили…
Холод.
Холодные капли, текущие по лицу.
Они не были плохими ребятами, эти охранники — усадили её у стены пакгауза и даже поставили рядом сумку. Они не были плохими ребятами. Просто работа такая…
Она сошла с пассажирского лайнера во втором порту. Просто вдруг поняла, что надо, что дальше — нельзя. Почему-то она это твёрдо знала, что ей не надо туда, куда летит этот лайнер. Желание немедленно выйти было настолько повелительным, что она ни на миг не задумалась о том — а что же дальше? Просто в каюте вдруг словно не стало воздуха, она лишь успела схватить куртку и сумку, а в спину уже толкало, и не обернуться, не задержаться, быстрее, быстрее, на поле, туда, где можно дышать… Без денег, в чужом порту. Она не знала даже названия планеты, да и не стремилась узнать. И про возможность получения компенсации за оставшуюся часть пути вспомнила лишь потом, когда было уже поздно.
А тогда её просто тянуло вдоль пирса в сторону от вокзала, всё дальше и дальше. Она шла мимо плотно припаркованных кораблей — здесь экономили место, предпочитая выводить на орбиту и принимать с неё транзитные суда антигравами, и потому сажали их чуть ли не вплотную друг к другу — пока вдруг напротив одного не остановилась, поняв: оно. Вот на этом мелкотоннажном мульти-коммерсе ей и предстоит лететь дальше, любыми правдами и неправдами. То, что над входным люком светился белый ромбик вакансии, оказалось лишь приятным бонусом, а решить она всё успела в первую же секунду, сама не понимая почему. Просто откуда-то зная — этот летит туда, куда ей надо.
Не долетел…
Она провела рукой по надёжному пластбетону космодромного покрытия, за которым ощущались не менее надёжные многокилометровые пласты планетарной тверди. Многие, многие сотни километров, а не жалкие дюймы обшивки, за которыми — ничего, кроме пустоты и холодных колючих звёзд.
Рука дрожала.
Джуст. Космопорт Алькатраса
Аликс
Вообще-то Аликс торопилась.
Начать с того, что база данных в так называемом Центре Информации Алькатраса просто-таки удручала своей убогостью, ни о какой глубинной сети не было, конечно же, и речи, а ответ на запрос, возникни у Аликс безумное желание таковой отправить, пришлось бы ждать, как минимум, пару недель.
Провинция, чего вы хочете?
Но Чип настаивал, утверждая, что здесь пересечения шестого порядка, и она не стала ему мешать маленько почистить эту их жалкую базу, тем паче, что охранялась она так себе, а самой Аликс очень уж хотелось поразмяться.
В качестве своей мнимой родины она на этот раз выбрала Бьютифул, поскольку хотела размяться всерьёз. А с бьютифульцами несерьёзные люди предпочитали дружить на расстоянии. К тому же располагался Бьютифул не так уж и далеко, к бродягам оттуда на Джусте привыкли, удивляться не станут.
Облик менять почти не пришлось, колония Бьюта относилась к мирам земного типа. Аликс просто зачернила глаза и волосы и заплела три традиционные косы-удавки, украсив каждую мощным кастетом на конце. Косами бьютифульцы орудовали весьма умело. Конечно, никакого сравнения с коренным эриданцем, но для остальных — очень даже и ничего. Да и вряд ли кто, встретившись с желающим поразвлечься бьютифульцем, станет проводить сравнительный анализ и задаваться вопросом — а не слишком ли хорошо данный бьютифулец владеет своими косами?..
Она успела провести две из трёх запланированных драк в двух из трёх намеченных на полное уничтожение пивнушек — специально выбирала именно эти, в них было самое отвратительное пиво и самые наглые бармены. В одной Аликс имела несчастье побывать около года назад, а про две остальные была наслышана. И вот, размолотив в пух и прах два полуподвальных помещения телами двух, а, может быть, и трёх десятков матросиков и всяких там прочих гражданских, имевших наглость отпустить какое-либо замечание в её адрес после опрокидывания на их новые костюмчики кружки пива, или просто вообще имевших наглость явиться сегодня в эту самую пивнушку, Аликс как раз направлялась в сторону последнего, третьего бара, уже предвкушая удовольствие от созерцания изменяющейся физиономии бармена, когда увидит он, кто именно собрался почтить своим присутствием его заведение. Полиции она давала ещё минут двадцать, как раз хватит вполне.
Заведением этим Аликс собиралась заняться серьёзно, а не просто поломать пару столов и разнести с десяток бутылок, как в предыдущих, потому что именно здесь её — ЕЁ!!! — год назад пытались обсчитать.
Причём была она тогда в своем родном виде, вот что самое забавное!
Она так поразилась тогда, что даже заплатила всё, что с неё потребовали. И долго вспоминала потом, каждый раз впадая в недоумение. Человек, пытающийся обсчитать эриданца, или дурак, или слепой. Иначе вообще непонятно…
Бармен слепым не был — Аликс успела получить толику законного удовольствия, наблюдая, как бледнеет и перекашивается его толстая физиономия по мере того, как приближалась она к стойке уверенным шагом, расталкивая плечами посетителей, по каким-либо причинам вовремя не успевших освободить ей дорогу. Следом за ней ввалилась небольшая толпа болельщиков — непременный атрибут любого развлекающегося бьютифульца. Слухи здесь, похоже, распространялись куда оперативнее, чем информация для полиции — бармен знал. И о судьбе уже посещённых нынче вечером Аликс баров, и о том, что ни в один из них полиция до сих пор не приехала. Так что если и собирался он позвать кого-то на помощь, вряд ли этот кто-то носил униформу и требовал от коллег неукоснительного соблюдения законности.
