Александр Афанасьев - Час героев
Марк Уильямс был одним из тех, кого новый директор НРС приблизил к себе сразу. Понятливый полугражданский молодой человек, уже проявивший себя как мастер подковерных интриг, специалист по выстраиванию обвинений против людей, по поиску компрометирующего материала, имеющий навыки гражданского менеджмента, полученные в университете. Директор продвинул его так высоко, как только ему было нужно – до статуса специального помощника, – а позавчера вызвал в свой кабинет и уделил примерно полчаса своего драгоценного времени. В лоб ничего не говорилось – но и директор НРС и его специальный помощник мастерски владели эзоповым языком, принятым в последнее время в Вашингтоне как основной – на тех, кто решался назвать осла ослом, смотрели как на юродивых. Суть миссии Уильямса в Афганистан следующая: надо было накопать компромат и создать на ровном месте повод для отстранения от должности спецпредставителя директора НРС по Афганистану, «бригадного генерала» Ричарда Теннисона. Для этого надо – чтобы произошел серьезный провал и началось служебное расследование. До того чтобы совершить прямое предательство, директор НРС не додумался – все-таки он был бывшим сотрудником Минюста и хорошо знал, что полагается за предательство. Вместо этого он придумал кое-что другое: во время изучения совершенно секретных программ, осуществлявшихся предыдущим руководством ЦРУ, он наткнулся на SAD, дивизионы специальной активности, занимавшиеся примерно тем же, чем во Вьетнаме занимались MACV-SOG[77]. А в этих файлах он наткнулся на группу «Ромео» и немало подивился наивности своего предшественника. Это ж додуматься надо – в Украине русские убивают солдат НАТО, в том числе американцев, а тут – создали нелегальную группу из русских, да еще и гражданство США им дали. Это упасть и не встать! А если среди членов этой группы есть русский террорист, внедрившийся туда, чтобы получить американское гражданство, а потом проникнуть в страну и убить президента?! Ерунда?! А как быть с тем, что русский фашист-смертник убил в Киеве заместителя госсекретаря США и руководителя Гражданской администрации Украины? Ведь это – открытый и явный террористический акт, показывающий, что русские – варвары, может быть, даже более опасные варвары, чем афганцы. И как только ума хватило сформировать из этих варваров отряд на службе правительства США?!
Тем не менее – и этих варваров директор НРС предавать не стал – он был умелым бюрократическим бойцом и умел сделать все так, чтобы потом, при расследовании его действий, против него невозможно было бы выдвинуть юридическое обвинение. Действия должны быть внешне безупречными – а суть не важна. Он решил сделать так: он посылает своего человека в Кабул, тот через спецпредставителя передает русским явно невыполнимое задание. Если русские откажутся его выполнить – он назначит расследование по факту невыполнения его директив, а там во время расследования, как начнут копать – много чего накопают, и каждое лыко в строку встанет. Если русские пойдут его выполнять и погибнут – он назначит расследование по факту массовой гибели сотрудников ЦРУ – и неважно, что задание было невыполнимо, отвечают всегда те, кто внизу, на нижних ступенях бюрократической лестницы, все дерьмо всегда стекает вниз. Если русские пойдут выполнять задание и провалятся – он назначит служебное расследование по факту провала и обвинит своего спецпредставителя в плохой подготовке операции, приведшей к серьезному провалу.
Вот такая вот идеальная бюрократическая ловушка. Ни прибавить, ни отнять. Того, что русские выполнят задание – не предусматривалось вообще.
Целый день директор НРС потратил на то, чтобы найти русским явно невыполнимое задание. И нашел. Потом он вызвал молодого Уильямса и эзоповым языком рассказал ему все, что тому нужно было знать – Марк Уильямс проявил к этому делу интерес, потому что у него была какая-то болезненная мания к бюрократическим играм и «съеданию» людей. Короче говоря – машинка завертелась.
Сам Марк Уильямс, получив задание, отпросился у своего шефа на конец дня, материалы он запер в сейфе в рабочем кабинете, потому что выносить их из Лэнгли домой было нельзя. Заперев свой кабинет, он сдал его под охрану агенту службы безопасности, дежурившему на этаже, кабинет опечатали, и он расписался в журнале. Потом он спустился на лестнице в подземный «привилегированный» гараж – там у него, в «привилегированном ряду», в который кадровые сотрудники ЦРУ вставать брезговали – стоял золотистый «Лексус-200», дорогой, но не слишком, престижный и экологичный. Марк Уильямс был человеком нового поколения, политкорректным и обращающим на эти вещи особое внимание.
На этой машине он выехал в Вашингтон, по дороге он навел справки в Интернете, благо сейчас в Интернет можно было выйти из машины – и по дороге заехал в один магазин, в котором он ни разу не бывал. Там он обзавелся тремя комплектами военного снаряжения – военным, в раскраске «пустыня», черным полицейским и гражданским «Блэкхок», какой обычно носят контракторы. К этому ко всему он прикупил рюкзак, саперную лопатку, которой не умел пользоваться, перчатки с отрезанными пальцами, какие он видел в боевике «Объединенная зона безопасности», нормальные перчатки, косынку на голову, клетчатый платок на лицо, как у британских спецназовцев, несколько разных очков и каску. Хотел купить еще и рацию, но она ему показалась дорогой, и он подумал, что потребует, чтобы рацию ему выдали там, на месте. Оружия у него не было, потому что он не одобрял сторонников свободного оборота оружия (хотя и был республиканцем), и получать разрешение на него было уже поздно. Решил, что оружие он тоже раздобудет там. Про флягу Уильямс благополучно забыл, карту тоже не додумался спросить. Все покупки он сложил в рюкзак и перенес в багажник машины, расплатившись платиновой кредитной карточкой.
Потом он заехал еще в один магазин. Там он купил два костюма, один нормальный, для приемов в посольстве, а второй – костюм британского колонизатора, бежевый и с шортами. В последнем магазине он купил сувениры, чтобы раздавать там, и целую сумку косметических средств. Он слышал, что в Афганистане жарко, и не хотел, чтобы от него неприятно пахло. С этим со всем он заехал в кондоминиум, где снимал квартиру на правах долгосрочной аренды, поднял все в квартиру и оставил там. Потом поехал в зал для фитнеса – решил немного подкачаться перед Афганистаном и взять пару уроков карате. Еще ему надо было заехать к Дженне – уроженка Флориды, начинающий, но уже успешный адвокат и лоббист, по факту она не только спала с восходящей звездой национальной разведки, но и советовала, как поступить в том или ином случае, потому что была откровенно умнее. Сегодня Марку нужен был от нее и секс, и совет.
* * *Если бы Ник Кейнс видел все эти приготовления – он бы только головой сокрушенно покачал. Но увы – Кейнс теперь удил рыбу в заливе Кейп-Код, и его мало что интересовало, кроме завтрашнего прогноза погоды.
* * *Поездка в Афганистан была обставлена точно так, как в фильмах, – с вертолетами, стоящими в отдельных ангарах самолетами и всеми прочими атрибутами шпионского боевика. Бюджет США откровенно трещал по швам – но кое-каких статей бюджета, числящихся защищенными – это никак пока не коснулось.
На посадочной площадке в Лэнгли Марка Уильямса со всем его багажом забрал принадлежащий ЦРУ вертолет, и со всем возможным комфортом, пролетая над многочисленными пробками, он доставил его в небольшой аэропорт частной авиации «Тетерборо», штат Нью-Йорк. Там, вместе с десятками частных реактивных джетов, стояло и несколько машин, принадлежащих через подставные компании или временно зафрахтованных ЦРУ. Для полета Марку Уильямсу выделили почти новый «Learjet-35», которые обычно покупают для себя удачливые адвокаты, брокеры и управляющие крупными компаниями и фондами, – такой самолет считается «покупкой на грани наглости», если купить еще дороже – за этим последует внимание налоговой и скандал с акционерами. Новенькая снаружи, машина был изрядно изгваздана внутри, и Марк Уильямс со своими вещами разместился в дешевом, стандартно отделанном салоне с большими царапинами на кожаной обивке с изрядной долей брезгливости.
Самолет полетел на запад, путь был довольно тяжелым и неблизким. Посадка в Лос-Анджелесе, потом в Токио, в Гонконге и наконец – в Кабуле. Во время промежуточных посадок пилоты отдавали и принимали какие-то мешки, опечатанные – и они раздражали Уильямса, подсознательно он считал, что этот самолет предназначен только для одного – чтобы быстро доставить его, помощника директора Национальной разведывательной службы, в Кабул и ни для чего другого. Стюардессы в самолете не было, только готовая еда в специальных термосах – нормальная для первого класса хорошей авиакомпании, но Марка от нее чуть не стошнило.
