Андрей Белянин - Дочь Белого Волка

Хотя чего я вру? Потрёпанный, это ещё очень мягко сказано. Бывший бог выглядел так, словно его час жевал кэрролловский Бармаглот, потом выплюнул в курятник, где бедолагу с ног до головы отметили перьями и разноцветным помётом, а после всего этого ещё и заставил бежать марафонскую дистанцию в мешке с двенадцатью неблаговоспитанными кошками. Короче, в таком виде я его никогда не видел…

— Теряю форму, — хрипло подтвердил дядя Эдик. — Но и они тоже обнаглели — семеро на одного.

Волк слева деликатно прокашлялся.

— Ладно, шесть, — кисло исправился Эд. — Что, чуточку прихвастнуть нельзя? Сами-то расселись, как в театре, и только ставки делали…

Волк справа покаянно опустил хитрую морду, значит, так и было.

— Надо уходить. — Я сунул пояс богини за пазуху и вспрыгнул на спину Серого Брата. — Сколл и Хати рядом, пора выбираться отсюда.

— Дай мне пояс, и я… их одной левой, как щенят… оборзевших, — запинаясь, пообещал мой божественный родственник, гордо выгнул грудь и рухнул плашмя, потеряв сознание.

Вожак мотнул мордой, Эда кинули на спину одного из его серых охранников, и наш маленький отряд пустился в путь.

— Ты их чуешь? — на ходу спросил я.

Волк рыкнул, кивая направо.

— Э-э, минуточку?.. А кто тогда догоняет нас слева?

Серый Брат вновь резко затормозил, скидывая меня в сугроб у самых Граней. Мы же совсем чуть-чуть не успели, да? Клянусь орешками белки Рататоск (и теми и другими!), справа и слева заклубились тучи снежной пыли. Но если в одной слабо угадывались два волчьих силуэта, то слева…

— Не уверен, глаза слепит… Вроде бы… свинья какая-то, нет?

Вожак ёкнул, практически выругался по-йотунхеймски и, сам поднырнув под меня, припустил с такой скоростью, что куда там любой из машин Шумахера. За ним было припустила и вся стая, но Серый Брат неожиданно вернулся, словно понимая, что уйти уже не сможет, поздно…

А вот трое преследователей сначала уставились на нас, а потом недовольно покосились друг на друга. Два волка-призрака и один белый вепрь, размером с маршрутное такси.

— Эти гер-рои наша добыча, — прорычал Сколл.

— Они пр-ринадлежат нам, и люди, и звер-ри, — поддержал брата Хати. — Пр-рочь!

Белый кабан молчал, сверля нас нехорошим взглядом. Потом хрюкнул и опустил узколобую голову:

— Отдайте то, что забрали.

— Он это нам? — уточнил я.

Седой вожак уверенно закивал, а покачивающийся Эд вдруг подпрыгнул от радости, кинувшись навстречу секачу едва ли не с распростёртыми объятиями:

— Сигурд! Дружище, ты ли это?

Огромный вепрь вздрогнул, насторожив уши.

— Я тебя узнал! Ты Сигурд, великий воин, влюбившийся в эту дур… богиню Фрейю! Не знаю уж, чего вы там с ней наворотили… хи-хи… но Гудрун после этого тебя не простила, верно?

— Эд, заткнись, пожалуйста, — попросил я, но, видимо, после боя с великанами бывший бог пребывал в состоянии нашего домашнего психа со справкой.

— Это она тебя таким сделала или ты сам попросил? Не помню. Да и какая разница, а?

— Эд, мать твою, чародейницу, без кружевного белья… — взвыл уже не только я, но и все наши волки хором.

Не видеть того, что кабана практически распирает от ярости, было невозможно. Но наш умник не видел… Более того, он безапелляционно отобрал у меня сумку с продуктами и одним широким жестом швырнул её в кабана:

— Угощайся, дружище!

Снежный вепрь на автомате раскрыл пасть. Уж не знаю как, но он с явным удовольствием прожевал содержимое. Ну, судя по тому, как заблестели глазки, коньяк ему понравился…

— А я смотрю, как мне знакома твоя морда, Сигурд. — Дядя Эдик бесстрашно шёл навстречу кошмарному зверю, и даже Сколл и Хати прижали уши. — Правда, с нашей последней попойки в разрушенном ирландском монастыре (ох и набрались мы тогда, помнишь?) так ты был заметно стройнее, даже имел талию! А сейчас вон как раскабанел, раскабанел, старина…

— Я вепрь! Слуга богини Фрейи! — взревел окончательно взбешённый секач, и пёрышком отлетевший Эд приземлился мне на руки. — Отдай то, что вы украли у моей госпожи, или умрёте оба!

— Они умрут в любом случае, — попытались вставить своё слово призрачные волки.

И очень зря, выпивший литр азербайджанского, кабан Сигурд сейчас меньше всего был расположен с кем-нибудь спорить. Он просто обрушился на них, подобно снежной лавине, а в Закордонье их призрачная плоть была столь же уязвима, как и живая. Чисто по-человечески всё понятно, ему нужно было хоть на ком-то сорвать зло, а Сколл и Хати сами лезли под горячую руку.

Пока кудрявый бог торопливо открывал проход, я не мог отвести глаз от яростного сражения двух противоборствующих сил, движимых одной целью — убить нас!

Нет, я понимаю, что логика тут какая-то ущербная. По идее кто мешал им просто объединиться, не оставив от нас и мокрого снега? Да никто, кроме них самих!

Даже в давно ушедшие времена закатившейся славы викингов воины частенько устраивали смертельные поединки между собой за право первым убить врага!

Поэтому сейчас белый вепрь Сигурд топтал Сколла и Хати, а те рвали его длинными клыками так, что кровь и шерсть летела во все стороны! Досмотреть, кто победил, мне не дали — Серый Брат цапнул меня сзади зубами за плащ и буквально уволок по узкому проходу, догоняя стаю. В общем, мы вырвались…

Грани захлопнулись, повинуясь магическим уговорам бывшего бога, не оставив даже видимой глазу трещинки. Мы уложились в указанный отрезок времени. Ну или почти уложились, поскольку Центурион и Ребекка уже успели отойти на сотню шагов, явно направляя стопы в свои уютные стойла. Заслышав наши крики, обе скотины соизволили обернуться и, так же не торопясь, размеренным прогулочным шагом вернулись назад. Судя по самодовольной морде Центуриона и мечтательно приопущенным ресничкам белой кобылки, эта парочка без нас не скучала…

— Всё в порядке, экспедиция увенчалась успехом?

— Да, — коротко ответил я, залезая в седло.

Избитый и оборванный Эд одним прыжком взлетел на спину своей кобылицы, и волки торжественно проводили нас до ворот замка Кость. Серый Брат молчал всю дорогу, но я чувствовал спиной его взгляд и никак не мог понять — то ли он благодарит за то, что мы все вернулись живыми, не потеряв даже самого слабого зверя из его стаи, то ли огорчён, что не увидел смерти Сколла и Хати. Волчья душа — потёмки. Если у них вообще есть душа…

А замок встречал нас, как героев, рёвом боевых труб и поднятыми флагами. Седрик совсем недавно приказал вышить наш новый штандарт: белый волк, бегущий по зелёному полю, два меча над головой, указующие в разные стороны, что означало готовность к обороне и нападению, а под ногами волка золотая корона как символ того, что я не стремлюсь стать королём, но и не потерплю над собой ничьей власти. Круто, а?