Резервист - Поселягин Владимир Геннадьевич
– Любопытно, – пробормотал я.
Бойцы и водилы, что были в колонне, которая на обочине стояла, покидали машины, некоторые курили. Общались между собой, ожидая, пока колонна соберется вновь. Мое высказывание касалось действий разведки, участкового они взяли, тот на мотоцикле «Урал» уже за ними ехал, разделились, чтобы брать два дома одновременно. Так как объекты не перемещались, то и я не звонил сержанту. А взяли банально, короткая очередь по окну, внутрь гранату, а после подрыва лезут в двери и окна, пока остальные прикрывают. А прикрывают так: встали на плечи своих товарищей и держат помещения через окна на прицеле. Гранаты оборонительные… Один спал, только обделался, его скрутили, участковый им занимался. Тот сразу слился, рассказывать начал, что и как. А вот двум другим не повезло, те упали на пол, когда ударила автоматная очередь по окну и рикошеты по стенам, и граната подкатилась к их головам. Один сразу погиб, второй через пару минут отошел. Тут же при обыске нашли следы изготовления взрывного устройства, все налицо. Так что разведка моя уже обратно катила, а участковый вызывал опергруппу и работал на месте. Саперы закончили с фугасом, дилетанты ставили, как сообщил старшина, хотя поражающего элемента много, не пожалели. Расчет у них был на машину, что съедет на обочину по какой-нибудь надобности. Странное решение, фугас мог там неделю простоять.
Остальные еще работали. Вдали слышались звуки боя, разрывы мин, пушки БМП били. Оперативный дежурный по области уже выходил на связь, делал запрос в эфире, я дал код своего подразделения и сообщил, что это мои работают, обнаружили диверсантов, высаженных ночью с вертолета, также обнаружили фугас на трассе, снимаем, из-за этого перекрыли трассу, также взяли схрон с наркотой. Тот подтвердил получение информации и велел ожидать группу, они дальше всем этим займутся. Да без проблем, я подтвердил, что ожидаю группу из службы охраны тыла. Чем больше протяну время, тем лучше. Дело в том, что у меня возник план.
Сюда идет грозой фронт, серьезный, с дождем, молниями и громом. Мы как раз подойдем в это время к Гуляйполю. А я хочу, пользуясь непогодой, уйти в тыл к укропам. А значит, нужно подойти позже. Часа на два. Вот и тянул тут время. Иначе просто связался бы с тем же оперативным дежурным и под видом сведений, полученных от информатора, слил ему все.
А пока нашли и схрон, уже поднимали пакеты. Бабка Муся бегала, причитала, пыталась отобрать. Что это, она не понимала. Соседи объяснили, которые быстро разобрались, в чем дело. Пакеты в десантный отсек БМП убирали, придется бойцам частью верхом на броне прокатиться. Надо было мой штабной КамАЗ брать, тот наполовину загружен, на другой половине люди сидят, и там же их вещи складированы, было бы куда убирать. Ничего, тут недалеко, скоро вернутся. Фугас сняли, обезопасили, разрядив, поэтому трассу снова открыли.
Ну вот и мои начали возвращаться. Я подозвал медика, он ждал раненых, в первом взводе у поручика Тарасова двое раненых. Диверсы отбивались отчаянно, постоянно маневрируя по оврагу, стараясь уйти от мин, но осколки их разили только так. Раны несерьезные. Одному по шее чиркнуло шальной пулей, рикошет от брони БМП, уже перевязали, медик обработает, второму руку навылет, чуть выше локтя, уже серьезнее. Не уберегся при зачистке, подранок был. Санитарную машину я уже вызвал, должна подъехать. Санитар скажет, кого эвакуировать в госпиталь.
БМП к нам катила с ранеными, остальные собирали на месте боя оружие, трупы, все осторожно, чтобы не нарваться. Ранение товарища отрезвило многих.
Так вот, я подозвал медика и сказал:
– Наши из второго взвода взяли схрон с наркотой, там морфий в ампулах.
– Для людей или животных? – сразу уточнил тот.
– Без понятия, сам посмотришь. Отбери все то, что нужно, остальное сдадим. Тебе скоро немало работы предстоит, принимать людей из концлагеря, раненых, после пыток. В общем, медпомощь им нужна.
– Хорошо, товарищ капитан, гляну.
– Все, свободен.
Тут к нам подъехали две «Газели» с тревожной группой. Бойцы указали на меня, и к моему танку направился офицер, старший группы. Мы быстро обсудили, что было и как, и те тут же умчались, принимать нашу работу. Особенно диверсанты их интересовали. Тут и БМП с ранеными подъехала. Еще полчаса ожидали припозднившихся, сдали фугас, наркоту, не всю, медик мой там серьезно пошуровал, и мы отправились дальше. Отлично, прошли те самые два часа, что и были мне нужны. Я уже предупредил всех, что, как стемнеет, войдем в грозовой фронт, ливень сплошной, пусть готовятся. Когда дам сигнал, разведка оттягивается назад, мой танк идет впереди, движение с короткими дистанциями, чтобы не потерять друг друга из виду.
В общем, я готовился уйти в тыл к укропам.
Да, что касается раненых… Того, что в руку, отправили в госпиталь, машина уже подошла. Там кость задета, ему надо долго лечиться. А второму рану пластырем закрыли от грязи – царапина, даже шить не нужно.
Так и двигались, скорость движения в районе пятидесяти километров в час. По тем дорогам, что мы шли, где-то в районе ста восьмидесяти километров пройти нужно, но я раньше свернул к передовой, грозовой фронт уже тут был, и начался дождь. Ливень даже. Колонна изменила порядок движения, мой «шестьдесят четвертый» вышел вперед, и дальше шли плотно. Дрону такой дождь не помеха, работал сканером поиска биологических объектов. Тут асфальтированная дорога идеально подходила для быстрого передвижения в глубь территории противника. Ею со своей стороны пользовались укропы, с нашей – наши подразделения. Дорога в порядке, мосты целые, только на линии разграничения стояли бетонные надолбы и без всякой маскировки раскинуты противотанковые мины. Так не проскочить, а снять мины не дадут с опорного пункта, что эту местность контролирует. Однако там уже все спали, дрон постарался, так что я остановил танк за пять метров от мин и вызвал саперов. Троих хватит, остальным машины покидать не советовал, в общем, по желанию. Саперам, подбежавшим к танку и промокнувшим до нитки, велел снять мины. Справились быстро. А когда колонна проходила, все мины, уже разряженные, покидали к себе в кузов, пригодятся – там их штук двадцать.
Мы проскочили мимо опорного пункта противника без проблем. Парни из-за дождя этого даже не поняли, так и двигались. А шли мы к Павлограду, до него по этой трассе около ста двадцати километров, в полночь будем на месте. Причина, почему я рвусь именно туда, заключена в концентрационном лагере. Порядка шестисот человек там содержится, причем в непростых условиях, охраняют их нацисты, айдаровцы, многие состоят в «Правом секторе», и отрабатывают на пленных пытки, тренируют молодняк.
Я в курсе, что скоро лагерь решат ликвидировать, поначалу хотели отправить подальше всех, ближе к Львову, там нас еще долго не будет, но потом решили просто не заморачиваться и лагерь ликвидировать со всеми, кого там содержали. Это произойдет семнадцатого марта. Тайно, но наши вскроют и поднимут шумиху. Меньше двух суток осталось, не знаю, приняли ли тут такое же решение, но рисковать нельзя, пойдем выручать. Я раньше это хотел сделать, но меня дернули обратно из Славянска.
В лагере содержались именно военнопленные из ДНР и ЛНР за последние восемь лет, правда кого-то обменяли, им повезло. За восемь лет в этом лагере сгинуло больше двух тысяч наших парней. Сейчас свежие туда пребывают, есть и российские военнослужащие.
Колонна стабильно держала скорость тридцать километров в час, а когда ливень перешел в небольшой дождь и мы прошли полосу грозового фронта, прибавили скорость до пятидесяти, а потом, когда совсем от ненастья ушли, и до шестидесяти. По колонне стоял приказ радиотишины. Через пятьдесят километров остановились один раз, на двадцать минут. Сбегать отлить. Прапорщик заканчивал сушить форму саперов, они ему ее отдали, сами в кунге ехали. В бане сушилка есть. Ну а ко мне подошли взводные, у них возникли вопросы, похоже поняли, где мы находимся. Тем, кто страдал топографическим кретинизмом, объяснили другие.
