Путь Хранителя. Том 4 - Роман Саваровский
Как бы мне не хотелось этого признавать, эти боярские свиньи мой единственный шанс на победу.
— Ясно-ясно, — довольно посмеиваясь, медленно развернулся Морозов, — Признаю, тебе удалось меня провести, малец. Какая тонкая работа, похвальный контроль тела, мыслей и энергии. Ты даже раскрыл тот факт, что знаешь о моей уязвимости и лишился шанса на внезапную атаку в дальнейшем. У тебя был хороший учитель. Действительно потрясающий учитель.
На самом деле, до моей атаки, боярин не торопился и ни на секунду не ослаблял бдительности. До самого последнего мгновения перед ударом, он ждал от меня какого-нибудь сюрприза и изучал.
Но все что он смог увидеть, это мою жажду убийства и абсолютную концентрацию на ударе, в совокупности с непоколебимой верой в то, что это сработает. И шанс действительно был, пусть и однопроцентный.
Однако, Морозов легко просчитал мои движения. Зная свое слабое место, он предугадал место удара и, стоило мне оказаться ближе, начал оплетать пространство вокруг себя плотной хаотической энергией.
Не смотря на его вид, боярин действительно попытался учесть все возможные варианты и минимизировать риски. Морозов признал меня достойным противником, но всего этого оказалось недостаточно.
И все потому, что Морозов поверил в мою атаку.
Хоть и в последний момент, но боярин действительно поверил. До последнего мгновения он анализировал мои действия, движения потоков, ход мыслей, взгляд. Если бы боярин стал сомневаться, то мог догадаться что вся атака лишь уловка и отступить назад.
Если бы он так сделал, то я бы не смог подобраться к телам бояр и получить доступ к их потокам. Поэтому я и решил атаковать немедленно. Пусть Морозов и хаосит с мертвой душой, однако он тоже человек. И все что он делает, поддается логике и здравому смыслу, в какой-то мере.
А значит, его энергетический источник не бесконечен.
Даже Морозову тяжело одновременно анализировать сильного противника, поддерживать щит от тонкой ауры Вельяминова и вдобавок контролировать самую неподатливую и непредсказуемую энергетическую субстанцию в мире.
Родовым взором я прекрасно видел, что хоть Морозов и не показывает вида, он расходует колоссальное количество сил просто на то, чтобы держать хаос под контролем. Поэтому действует так неторопливо. Поэтому дистанция его атак крайне ограничена.
Было бы куда проще противостоять ублюдку на открытом пространстве, но имеем то, что имеем.
Я ни за что не проиграю поганому хаоситу.
— Лучший учитель из тех, что видел мир, — спокойно отозвался я.
— Что ж, не переживай. Скоро ты с ним встретишься… на том свете, — с этими словами черная ряса боярина пошла волнами и начала медленно стекать с него, словно смола.
Показавшийся бледный торс был покрыт массивными черными точками. Почерневшие кончики костей неестественно торчали, прорезавшись сквозь плоть. Живот был вдавлен так глубоко, что сквозь него был заметен позвоночник.
Я ошибался. Существо, стоящее напротив меня, давно перестало быть человеком. Лишь оболочка без крови и большинства внутренних органов, чье существование питает исключительно хаотическая энергия.
Густая субстанция стала сочиться из черных точек, которые оказались вывернутыми наружу энергоканалами. Хаотическая энергия текла и текла из бледного тела Морозова, образовав под ногами боярина глубокую черную лужу, источающую зловещую энергию.
Ждать пока Морозов завершит задуманное я не стал и положил левую руку на голову мычащему нечленораздельные ругательства обездвиженному Головину. Растопыренные почерневшие пальцы все еще плохо слушались, но теперь хотя бы немного шевелились.
Пришлось немного повозиться, чтобы зафиксировать их на нужных точках мозгового энергоканала боярина Головина и активировать технику поглощения.
Перед совершением задуманного, я заранее оценил состояние бояр и убедился, что в них еще теплится жизнь и остатки энергии. Родовая сила Головина больше не слушалась лишенного рук боярина, но и без его команд пыталась продлить жизнь хозяину, сконцентрировавшись в двух жизненно важных энергоканалах.
Сердечном и мозговом. Если бы я вытянул последние потоковые крупицы Головина из его сердца, он бы тут же погиб и высвободил хаотическую энергию из своего тела. Я пока не мог ему этого позволить.
А без подпитки мозга Головин поживет еще пару минут. Как раз хватит, чтобы закончить бой с Морозовым.
Так или иначе ровно столько осталось до момента, пока боковые стены, пропитанные силой Вельяминова, не сомкнутся в расщепляющие смертоносные тиски.
Тускло-желтая энергия Головина поддалась на мой зов и потянулась из тела умирающего боярина в мою руку. Полумертвый боярин уже не соображал, что происходит и не мог сопротивляться. Головин и дышал то до сих пор только на энергии чистой ненависти, которая и питала остатки его потоковых частиц.
И ненависть эта была направлена не только на меня, но и на Морозова, который их предал, оставив на шее хаотическую метку. Именно это мощное и однозначное чувство Головина, направленное против Морозова, и помогло мне исполнить задуманное.
Я прогнал поток Головина через тело и, укрепив его накопленными в мне нейтральными частицами, напитал им один из двух оставшихся в наличии кинжалов и развернулся в сторону Морозова.
— А ты знаешь о истинном хаосе немного больше, чем я предполагал, — криво улыбнулся Морозов, — Я чувствую в тебе такую же тягу к запретным силам, как и у меня. Возможно, где-то существует мир, где ты выбрал правильную сторону и не сгинул словно загнанная в угол собачонка.
— Черноглазость смотреть мешает? Разве ты не видишь, хаосит, мы уже в таком мире, — парировал я, покручивая мерцающий желтыми искрами кинжал в руке.
— Наивный, наивный, юнец. Ты хорошо меня развлек, но твоя судьба предрешилась ровно в тот миг, когда ты собственноручно загнал себя в угол, — со словами боярина черная лужа под его ногами начала подниматься перед его лицом.
Не прошло и секунды, как все пространство постоянного сужающегося коридора накрыла вертикальная черная пелена истинной хаотической энергии. Пульсирующий вязкий прямоугольник заслонил собой Морозова и закрыл мне все пути к отступлению.
Из-за поврежденной руки я слишком долго возился с потоками Головина и не успел метнуть кинжал вовремя. А глядя родовым взором на уплотняющуюся с каждой секундой черную
