Дмитрий Созинов - Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн (СИ)
Вечер обещал быть весёлым.
Глава 23
Жизненные трудности возврату и обмену не подлежат
К официальному началу банкета мы всё-таки опоздали. Изначально задумывалось провести торжество во дворце правителя, но потом решили приурочить презентацию подъёмника к открытию реконструированного Дворца Культуры и провести её именно там, что, кстати, не могло меня не радовать, ведь, в таком случае, не нужно было втискивать себя в аквалангистский костюм...
Когда я увидел место нашего приёма, то ещё больше уверился в том, что направляюсь на церемонию вручения Оскара. Всё свободное пространство перед главным парадным входом Дворца Культуры было заполнено представителями всевозможных рас, которые кричали, толпились, пытались проникнуть внутрь, взять интервью, написать репортаж, получить автограф или получить по затылку, утащить чужой кошелёк и просто поглазеть на знаменитостей. Мы с опаской вылезли из повозки и тут же пожалели об этом, потому что при виде нас вся эта толпа кинулась в нашу сторону. Хорошо, что Цаубер успел, в последний момент, поставить защитное плетение в метре от нас, которое и послужило нам защитой. Удивлённые фанаты технического прогресса так и не поняли, что за невидимая преграда мешает им добраться до главных героев. Возможно, мы бы так и простояли весь вечер, окружённые толпой, если бы десяток троллей внушительных размеров не проложили нам дорогу в здание. Да уж, организация тут явно страдает, надо будет подкинуть им идейку с красными ковровыми дорожками и заграждениями.
Лакеи при виде нас даже подпрыгнули на ногах-ластах:
- Что же вы так долго, да разве же можно!!! Да вас же заждались все!
Под эти возгласы нас троих пропихнули в главный зал, где играла музыка и теснился цвет Велленсайтской элиты. В центре зала находились столы, ломившиеся от угощений, где-то под потолком на балкончике ютился небольшой оркестр, а у центральной стены было небольшое возвышение, напоминающее сцену (только не такую большую и широкую), где стоял отдельный стол, за которым восседали правитель Велленсайта и другие люди (именно люди). Я видел их впервые, но предположил, что это правящие мира сего, иначе их бы не усадили за отдельный стол. Один из лакеев громогласно возвестил о нашем прибытии, немного запнувшись на длинном имени джинна, после чего все взоры были обращены к нам, музыка стихла и зал взорвался шквалом аплодисментов. Вот такого я не ожидал, поэтому все мои труды по наведению мертвенной бледности пошли прахом. Щёки горели от смущения и волнения, я не знал, куда себя деть, да и Ракки, по всей видимости, чувствовал примерно то же самое. В моей голове прозвучал его нервный шёпот:
- Как приеду, первым делом, пороюсь в старинных книгах и поищу там плетение, которое позволяет в нужный момент провалиться сквозь землю.
Хорошо, что Цаубер был с нами. Он схватил нас под руки и уверенными шагами потащил прямо к столу правителя, параллельно раскланиваясь и приветственно улыбаясь всем присутствующим.
Внезапно мне стало особенно неуютно и неловко, я почувствовал, как по моей спине бегут мурашки. Возникло ощущение, сходное с тем, когда меня пытались достать на рынке боевым амулетом.
- Ракки, - мысленно кричал я, - ты тоже это чувствуешь? В чём дело? Здесь что-то нечисто.
- Аргл, всё нормально, у меня всё под контролем. Ничего страшного, нам ничего не угрожает, просто ты перенервничал. Просто успокойся и возьми себя в руки.
Но меня не покидало ощущение, что я в опасности. В отчаянии я искал глазами причину своей нервозности, в то время как мы уже совсем приблизились к VIP-столу. И тут я встретился взглядом с одним из сидевших за этим столом. Это был высокий мужчина средних лет c правильными чертами лица. Он был довольно привлекателен, несмотря на чёткие морщины, избороздившие его лоб, которые свидетельствовали о частой и напряжённой мыслительной деятельности. Он держался так уверенно и твёрдо, что его можно было принять за самого главного, если бы я уже не был знаком лично с правителем Велленсайта. А вот причиной моих мурашек был взгляд этого мужчины - жёсткий, холодный, он пронзал меня насквозь, забирался в самую душу. Неудивительно, что все, кто обращался к нему, старались отвести глаза в сторону. Я уже знал, кто это. Главный советник императора не нуждался в представлении. Мы смотрели друг другу в глаза, и я чувствовал, как его взгляд всё больше и больше парализует меня. Вокруг что-то происходило: правитель Велленсайта радостно похлопывал нас по плечам и пожимал руки, звучала официальная речь, знаменующая начало пиршества, а я смотрел в глаза Яневу, не в силах совладать с собой и своим паническим страхом. Я чувствовал, как похолодел весь от кончиков пальцев до самых костей, но на груди под рубашкой пульсировало горячее пятно, удары которого отдавались в моих висках. Я не сразу сообразил, что это вовсе не моё сердце, а медальон, и пульсирует его сила, пульсируют запретные манны, придавая мне силы. Я попытался сфокусировать свои ощущения на медальоне, на таких приятных родных маннах и мысленно представил себе картинку, как сейчас у всех на виду я поднимаю руку, сжимаю кисть в кулак и медленно оттопыриваю средний палец. Желаемый эффект был достигнут!!! Мне удалось разорвать странную связь с Яневом и включиться в действительность происходящего.
- Добрый вечер, господа! - сказали в один голос Ракки и Цаубер.
- Добрый вечер, - как-то запоздало отреагировал я.
Господа одарили нас дружелюбными, но сдержанными приветствиями, и после соблюдения всех правил придворного этикета и громких официальных титулов правитель Велленсайта сделал знак музыкантам, воцарилась тишина, и он возвестил:
- Дамы и господа, уважаемые гости Велленсайта, сегодня особый день не только для нашей провинции, но, я думаю, и для всей империи!
Далее следовала длинная пафосная речь о том, как важно развивать науку, давать возможность юным талантам проявить себя, и ещё о том, что правительство всегда ценит вклад в развитие промышленности и не забывает своих героев. Периодически речь прерывалась бурным шквалом аплодисментов, но я даже и не пытался сосредоточиться на содержании. Исподтишка я пытался разглядеть этого странного человека, главного советника императора, пытался понять, что же движет им, какая сила заставляет его так меня ненавидеть. Но он был спокойным и невозмутимым, казалось, происходящее вокруг совсем его не занимало, и если бы не лёгкое покачивание бокала с вином в его руке, можно было бы подумать, что Янев превратился в статую.
Мои размышления прервали очередные аплодисменты. В этот момент нам с Ракки были вручены какие-то цветные бумажки, значки, которые я толком и не разглядел, и которые, по всей видимости, символизировали знаки отличия. После этого сильные мира сего, которым мы были представлены, стали по очереди пожимать нам руки. Каждое рукопожатие сопровождалось восторженной похвалой, и, видимо, не только я, но и мой друг, чувствовали себя идотами, эдакими болваничками, бестолково кивавшими головами и бормочущими слова благодарности. Янев не произнёс ни слова, хотя руки нам всё-таки пожал. При этом я в очередной раз испытал на себе его испепеляющий взгляд, искреннее удивившись тому, что меня не убило никакой магической штукой в тот момент, когда он взял меня за руку. А вот дальше случилось самое страшное: молодым талантливым изобретателям предоставили слово.
Весь зал замер в ожидании, воцарилась напряжённая тишина, в то время как мыс Ракки мысленно переругивались относительно того, кот же из нас должен сказать и что, но вся суть нашего диалога сводилась к вопросу: "Что говорить, когда нечего говорить?" Внезапно окружающие нас люди начали кашлять, сначала как-то тихо и по одиночке, а потом всё настойчивее, что означало лишь одно - молчать больше нельзя. Тут у меня промелькнула мысль, которую тут же подхватил Ракки, и мы выступили вперёд с готовым планом:
- Мы очень польщены тем, что нам сегодня здесь уделили так много внимания, но надо сказать, что мы недостойны ни ваших похвал, ни ваших наград, - громогласно возвестил Ракки, повергнув тем самым всех присутствующих в полнейший шок. Краем глаза я успел заметить, как удивлённо изогнулась бровь Янева. Я поспешил продолжить:
- Ведь мы всего лишь облегчили свой труд и немного поработали с преобразованием материи. Главная заслуга не наша. Всё самое сложное сделал наш преподаватель, замечательный друг и наставник - Цаубер.
Я решил передохнуть, а Ракки продолжил:
- Без него подъёмный кран был бы бесполезной кучей камней, кроме того, наши эксперименты чуть не стали причиной катастрофы, которую опять таки предотвратил и устранил её последствия господин Цаубер.
Дальше мы сказали почти хором:
- Одним словом, без этого скромного человека не было бы ни научного прогресса, ни усовершенствованного процесса добычи лазурнита. Так что, все награды, по праву, принадлежат ему.
