Константин Дроздов - Свастика в Антарктиде

Усилием воли мне удалось чуть пошевелить пальцами правой руки. И тут же кто-то мягко коснулся моей ладони. Я почувствовал рядом движение и ощутил знакомый запах. Это был аромат духов Магдалены. Желание увидеть ее помогло мне поднять тяжелые веки. Я был жив и лежал в капсуле медицинского отсека «Молоха». Милое лицо склонилось надо мной. Приглушенный свет скрадывал его черты, но я помнил его наизусть. Я попытался произнести имя любимой, но язык не слушался.

— Тихо. Тебе нельзя говорить, — зашептала Магдалена и чуть коснулась моих губ пальцами. — Ты сильно ранен. Сейчас мы в медицинском отсеке «Молоха». Хорст всех выгнал отсюда, и Этторе Майорана вместе с доктором Лемке обработали тебя в капсуле регенерации.

— Линц? — сумел произнести я.

— Нет, — произнесла Магдалена. Глаза ее заблестели влагой. — Взрыв произошел в воздухе над вами, и Линц, которого ты тащил на себе, принял на себя основной удар. Он умер сразу. Из тебя извлекли двенадцать осколков. Лемке сказал, что если бы не капсула и поразительная регенеративная способность твоего организма, все было бы кончено.

Я устало закрыл глаза и снова отключился. На этот раз мне не снилось ничего. В себя я пришел оттого, что вдруг ощутил, как наливаются силой мышцы и обретает ясность голова. Открыв глаза снова, я увидел рядом со своей постелью Хорста. Ища Магдалену, я повернул голову.

— Уговорил ее пойти поспать пару часов. Почти двое суток рядом с тобой просидела, — улыбнулся Хорст. — Но я-то знаю, что такого, как ты, просто так не убьешь.

Я сел в кровати. Все тело немного побаливало, но чувствовал я себя вполне хорошо.

— Хоть сейчас на парад. А ведь живого места не было. Даже в голове два осколка засело. Кстати, такого металла на Земле нет. — Хорст взъерошил свои седые волосы. — Я подробнейшим образом допросил Хенке и Рута. И знаешь, что я думаю? Я думаю, что в подземелье Чавина вы попали в другое измерение, параллельный мир и стали свидетелями иной, альтернативной истории нашей или иной планеты.

Встав со стула, Хорст заложил руки за спину и заходил взад-вперед по отсеку.

— Впрочем, нельзя исключать, что это события глубокой древности или… далекого будущего. — Хорст с шумом втянул воздух ноздрями. — Все эти легенды об ангелах и летающих городах не могли возникнуть сами по себе. Человек так устроен, что любая его, даже самая невероятная фантазия в своей основе содержит то, что он когда-либо видел или слышал. Проходят века, информация искажается и превращается в миф, но в истоках его всегда лежат реальные события.

Я спустил ноги на пол. Шершавая поверхность палубы приятно холодила пальцы ног.

— Кстати, мы вас несколько часов искали в этих галереях, пока не наткнулись на Хенке и Рута, вытаскивающих тебя и останки Линца из-под завала. В том месте, где была расщелина, свод практически полностью обрушился. — Хорст хлопнул себя по карману в поисках трубки, но, покосившись на меня, курить передумал. — Вчера к вечеру завал разобрали. Нашли тело британского агента и даже тот самый пролом в стене. Вот только ведет этот пролом всего лишь в соседнюю галерею, которая упирается в тупик. Словно что-то открыло пространственно-временной Портал на непродолжительное время, а потом снова намертво запечатало. Как думаешь, это связано с хрустальным черепом?

— Возможно, — пробормотал я и провел рукой по многочисленным, но почти незаметным шрамам на груди и плечах.

— Я осмотрел находку. Это действительно необычный предмет. Череп выточен, выплавлен или вырезан из единого фрагмента кварца и отшлифован по неведомой нам ныне технологии. Он идеально гладкий, и на нем нет ни единой царапины или скола. Каждому ювелиру известно, что при обработке любого камня необходимо учитывать положение его осей, в противном случае камень будет крошиться, а кристалл просто расколется. При изготовлении же хрустального черепа эти правила не учитывались. Для мастера, создавшего артефакт, эти правила были неважны. Еще я обнаружил, что внутренняя часть черепа испещрена сложными каналами и призмами. Просто поразительно! Безусловно, череп — это плод труда внеземной цивилизации, а скорее всего, цивилизации атлантов. Но каково его назначение? Судя по произошедшим с тобой и группой Хенке событиям, с его помощью действительно возможно перемещаться в пространстве и времени. Хотелось бы как следует изучить череп, но рейхсфюрер почему-то срочно требует направить находку в Берлин, — Хорст продолжал вышагивать по помещению. — Контейнер уже грузят на подводную лодку. Я предлагал задействовать «Врил», но рейхсфюрер по непонятным мне причинам настоял на подводной транспортировке.

— Как Раух? — прервал я Хорста.

— Как это ни странно, но, узнав, что лабораторию надо освободить в связи с твоим ранением, сопротивляться не стал. Более того, предложил помощь. Я отказал. — Группенфюрер сел на кровать рядом со мной. — Постоянно интересуется твоим состоянием и тяжестью ранений.

— И что он знает?

— Я упомянул лишь о контузии средней тяжести. Он, конечно, не верит, ну и черт с ним. Он пару раз пытался посетить тебя, но у входа дежурят Майер и Тапперт.

— Теперь поверит. Прикажите доставить мой мундир.

— Ты уверен? Скоро должен прийти Лемке.

— Я сам к нему зайду. Я уже в норме.

Хорст выглянул из отсека и дал распоряжение доставить мундир. Вернувшись, он озабоченно посмотрел на мое хмурое лицо:

— Что не так, Эрик?

Я посмотрел на Хорста:

— Опять смерть и разрушение. Они везде. Даже попав в другое измерение, мы увидели то же, что и здесь. И что мы найдем на орбите Шумера? Не принесет ли наша экспедиция еще больших бед родной планете?

— Вот поэтому ты и должен отправиться к Альдебарану, Эрик. Ты или принесешь нам мир и процветание, или, оценив степень опасности, найдешь способ предотвратить беду.

Разговор прервал Майер, который принес мне одежду. Увидев меня в полном здравии, он заулыбался во всю физиономию:

— Я так и знал, штурмбаннфюрер, что вы обманете костлявую старуху. Так и сказал всем ребятам.

— Со мной все в порядке, — улыбнулся в ответ я и пожал гренадеру руку. — Ты оказался прав. Я снова ее обманул.

Из-за спины Майера показалась физиономия Вильгельма Баера:

— Как дела, фон Рейн?

— Только тебя здесь не хватало, Баер, — поморщился группенфюрер. — Дайте человеку привести себя в порядок.

Хорст выпроводил Майера и Баера, после чего и сам заторопился.

— Ладно, одевайся. Не забудь зайти к Лемке. А наш разговор закончим позже. Увидимся за ужином.

После его ухода я быстро оделся и направился к выходу из отсека. Хотелось увидеть Магдалену.

Я нашел ее спящей в нашем номере при свете ночной лампы. Тихонько поставив стул рядом с кроватью, я уселся на него и долго-долго смотрел на свою девушку. Затаив дыхание, я завороженно любовался мягким овалом лица с легким румянцем на щеках, чуть приоткрытыми бутонами губ и разметавшимися по подушке светлыми волосами. Длинные ресницы иногда чуть подрагивали. В размытом свете лампы Магдалена казалась мне ангелом, божеством. Я поймал себя на мысли, что прекраснее зрелища не существует. Семь чудес света ничто по сравнению с красотой любимой женщины.

Глава 29

Спустя несколько дней доктор Фриц Раух был обнаружен мертвым в постели номера, который он занимал на третьем этаже жилого корпуса «Аненербе».

Возвращаясь из госпиталя, где вскрывали тело Рауха, я столкнулся в дверях кабинета Хорста с красным от злости Штайнером. Отшатнувшись от меня, он быстро зашагал к выходу с этажа.

— Он действительно не санитар. Герхард Штайнер — штурмбаннфюрер СС, сотрудник имперской службы безопасности. Утверждает, что смерть Рауха неслучайна. Настаивает на серьезном расследовании, — сразу, как я вошел, заговорил Хорст и потянулся к кофейнику.

— Я от медиков. Их заключение — инфаркт. Кстати, на вскрытие я специально пригласил Ганса Вендланда и Гельмута Брума — хирургов из группы Рауха. Поэтому никакого смысла в расследовании обстоятельств смерти нет, — довольно улыбнулся я, принимая от группенфюрера чашку кофе.

— Осталось только убедить в этом рейхсфюрера, — озабоченно произнес Хорст. — Но надо, чтобы это сделал человек, которому он поверит. Например, Штайнер.

— Судя по его лицу, которое я видел, входя сюда, он никогда не поверит, что Раух умер естественной смертью, — сделал я глоток кофе.

— Пусть Штайнер проведет дознание, а ты окажи ему живейшее содействие, Эрик. Я же возьму ход дознания под личный контроль.

Я кивнул и отправился на поиски Штайнера. Искать его долго не понадобилось — он стоял у распахнутой настежь двери номера доктора Гельмута Брума. Офицер повернул ко мне сильно побледневшее лицо. Я подошел к нему и заглянул в номер — Гельмут Брум из команды Рауха тоже был мертв.