Братство - Андрей Владимирович Фёдоров
– Стой! – услышал Нистрам голос позади себя, развернулся и оцепенел от страха. Эхом прошлого он тут же отдался внутри и буквально обжёг душу, заставив сжаться от ужаса перед грядущим, ибо слышал он сей голос уже не в первый раз. И тембр тот же, и высота на уровне низкого баритона – он не мог ошибиться. Осталось только удостовериться. Правда, сделать он этого был не в состоянии. Чтобы убедиться, нужно было спустить капюшон, а так он рисковал быть опознанным. Если же снимать его он не станет, то, быть может, Нистраму ещё повезёт уйти незамеченным, если это действительно тот человек, о ком он подумал, услышав знакомый голос. Но не повезло.
– Да?
– Мы бы кое-что хотели узнать у вас, монах.
– Что конкретно?
– Для начала вам стоило бы снять свой капюшон. Будь вы десять раз церковник, это не отменяет правил этикета! – голос наёмника звучал властно, строго и даже чуть-чуть высокомерно, ибо с представителем церкви даже аристократы должны были говорить в уважительном тоне. Увы для Нистрама, это не мог быть никто иной.
Отшельник снял натянутый на глаза капюшон и увидел перед собой отца, легендарного воина и героя десятков битв Ванкреда Парадайса. Рядом стоял старший сын Корвин и ещё двое бойцов. Младшего отец и сын узнали сразу.
– Святые угодники! Кто это у нас! – воскликнул Ванкред, улыбнулся и взглянул на Корвина, – узнаёшь брата?
– Да… – усмехнулся тот, – ни на день не постарел. Только разве что отрастил козлиную бородку как у ёбаного смерда!
– Согласен! – кивнул Ванкред и снова посмотрел на Нистрама, – что-то ты себя запустил, сынуля. Исхудал козлиную бородку отрастил с овчиным пушком вместо мужицких бакенбард. Это как тебя так жизнь потрепала, что сын воина стал монахом, да ещё и отшельником… Ой-ой! – покачал головой.
– Я тоже рад вас видеть, отец… – отвечал Нистрам стыдливо опустил взгляд.
– Я позволял тебе открывать рот, хуесосина?! – рявкнул Ванкред.
– Нет…
– Тогда почему ты, блядина, его открываешь?!
– Прошу прощения.
– Что блять?! Прощения?! – рассмеялся отец, – ты сейчас серьёзно? После того, что ты учудил, тебе ещё, сука, хватает прощения просить? Да ты вместо прощения просто обязан сейчас стоять на коленях и ждать, пока я заточу свой меч, которым отрублю тебе голову!
– Отец, я… – начал, было, Нистрам.
– Заткнись! Заткнись нахуй тварь и отвечай на мои вопросы, если не хочешь, чтобы я твой труп после казни не кинул в свинарню! И отвечай по форме, как тебя учили!
– Так точно! – чётко, твёрдо и громко отвечал Нистрам.
– Ты смотри ка, – обернулся Ванкред к Корвину, – ещё помнит, что это значит. Получается, что-то в его безмозглой головушке и осталось! Может, возьмём его обратно в семью?
– Если только ради того, чтобы потом самим с позором выгнать, как блядь последнюю! – рассмеялся Корвин.
– Отличная идея, – кивнул Ванкред, – после того, что он учудил, изгнание пойдёт на пользу нашей репутации. Но ещё лучше подойдёт смерть.
Нистрам испуганно посмотрел на отца.
– А что ты так смотришь? Спроси ещё за что. Я обязательно объясню, пока буду твои кости ломать. Позор семьи окупается только кровью. Это же ты нашу репутацию испоганил… Помнишь или нет?!
– Чтобы вспомнил, надо ему по роже дать! – предложил Корвин.
– Успеешь ещё это сделать. Я не против, – отвечал Ванкред, – но я думаю, он и сам помнит, что убил Альму, дочь купца Униона из Кленшинга, которую украл из замка в день помолвки её с герцогом Баседом Аргонским. Знаешь, что случилось после? – Нистрам молчал, опасаясь ещё сильнее разозлить отца. Тот рявкнул сильнее, – знаешь или нет?!
– Да. Барон хотел поквитаться с нашей семьёй за это…
– Верно! Только у него не получилось. Зато вышло у нас. Мы настигли барона, его семью, охрану и свиту на границе Неймедена и Равамана. Вырезали всех до единого. Перед тем, как отрубить барону голову, я долго извинялся перед ним на коленях за то, каким уебаном вырос мой сын. А это, знаешь ли не легко просто взять, плюнуть на собственную гордыню и попросить прощения у человека, хотевшего тебя убить, как и признать свою ошибку, – Ванкред показал пальцем на Нистрама, – самую большую ошибку.
– Отец, я прошу меня простить… – начал, было, тот, но в ответ его резко осёк Корвин.
– Заткни ебало ради всего святого, пока я прямо тут не снёс твою голову!!!
– Спокойнее сын! – Ванкред посмотрел на Нистрама, – ты говна кусок думаешь, это конец истории? Нет! Это только начало! Ты же, наверно, в курсе, что эта твоя шлюшка Альма украла у меня двести пятьдесят тысяч цельдиев? Знаешь? Знаешь или нет?! – рявкнул отец.
Нистрам кивнул.
– Да. Она говорила.
– А ты знаешь, тупой придурок, на что должны были пойти эти деньги?
– Нет.
– На расходы семьи, блять!!! Тупой ты, сука, осёл!!! Хватило долбаёбу ума попасть в плен!!! Вы там чем, сука, со своей шалавой занимались?! Совсем охуели?! Вы, гниды, прикрываясь моим именем, обворовывали лордов и банкиров, брали в долг и не отдавали, после чего все расходы легли на меня, говна ты кусок!!! На меня!!! Мне шли все претензии!!! Мы из-за тебя в долгах таких оказались, что ты, сука, даже раздвинув ноги и порвав себе жопу, вовек с ними не расплатишься!!! Винсафа с позором исключили из гвардии Неймедена!!! Кого-то пришлось убить, а кто-то был слишком сильным, чтобы его победить, так что я не смог избавиться от долгов , убивая тех, кого ты наебал. Мы были вынуждены заложить наш замок, доставшийся от пращуров за военные победы!!! Чтобы расплатиться, пришлось идти наёмниками на войну. Пять лет, пять, сука, лет мы кровь проливали на чужих войнах, чтобы исправить то, что ты натворил, тварь!!! А где был наш сынуля?! Он спрятал голову в песок, страус ебаный!!! Ни ответа , ни привета!!! Ты хоть знаешь, что твой брат Винсаф погиб?! – Нистрам ужаснулся, глаза мигом залились слезами, – у него остались жена и трое детей, с которыми он должен был быть, а вместо этого помогал семье расплатиться с твоими, сука, долгами!!! До последнего убеждал нас, что ты ещё исправим… Где ты был в это время, хуйло тупорылое?!
– Я… Я… Я сожалею, – Нистрам расплакался.
– Ещё и ноет… – помотал головой Корвин с наглой ухмылкой.
– Ах да! – продолжал Ванкред, – теперь вижу. Ты блядь такая стал монахом. В Каэрдене тебя учили, да?! После смерти Альмы там обосновался, чтобы спрятаться от чужих глаз, а сейчас вылез в надежде на то, что не узнают?! Если бы
