Александр Борисов - Прыжок леопарда 2
- М-да, - мрачно произнес полискарь, - то-то я и смотрю, турка зашевелился. Ему уже донесли. Я сам-то с утра собирался в Сигишоар, навести кой-какие справки...
- Уезжай, Никита, - с жаром откликнулся Мирчо, - уезжай, как можно скорее и дальше. Влада вон, с собой забери. Соглядатаи донесли, султан ополчился походом на Трансильванию. Кроме как через земли влахов, пути для него нет...
Рыжий дьяк оказался проворней. Он поймал на лете мою руку, а то б я отвесил брату хорошую оплеуху. От беспроторицы меня затрясло. В глазах потемнело.
- Ты что, василиск, трусом меня считаешь?! - почти прорычал я. - Да я боевым копьем любую кольчугу проткну!
- Окстись, княжич! - укоризненно молвил Никита. - О какой сече может идти речь? Ты хоть себе представляешь, чем может закончиться открытая война с басурманами? Валахию утопят в крови и станет она пашалыком - османской провинцией, отвоеванной для Аллаха. Нет, без венгров нам с турком не справиться. Сигизмунд это прекрасно знает, вот и держит вашу семью на аркане. Упаси Господь, ему донесут, что твой батько сейчас в Андрианополе...
- Как?! - я на минуту опешил.
- А вот так! - тихо сказал Мирчо. - Я временно остаюсь на княжении, а ты должен уехать. Раду не тронут, он еще мал. Рыжий Лис способен на все. Он знает, что проще всего надавить на родителя через его чад. Мне было примерно столько, сколько тебе сейчас, когда отец вспоминал, как сопровождал в город Констанцу чешского Яна Гуса. Этот человек был священником и деканом философского факультета в пражском университете. Он прилюдно протестовал против папских злоупотреблений и говорил так: "Единственный глава церкви - Иисус Христос, единственный авторитет в религиозных вопросах - Святое Писание. Верующая совесть не может подчиняться чьей-либо силе".
И вот, этого божьего человека вызвали на собор. Чехия не хотела его отпускать. Сигизмунд целовал Евангелие и прилюдно клялся короной, что не будет над ним никакого насилия. Но папа римский сказал, что клятва еретикам не требует исполнения. В итоге, его сожгли. Запомни, Владимир: и ты, и я, и отец для католиков всего лишь язычники, в отношении коих позволено все. Вот почему я настаиваю, уже как господарь: тебе нужно уехать!
- Ты баил, что умеешь управляться с копьем, - хитро улыбнулся Никита. - У тебя есть возможность доказать это прилюдно. По осени начинаются рыцарские турниры. Первый из них - в Нюрнберге и мы, в аккурат, на него поспеваем...
Глава 4
Я проснулся со светлыми чувствами. Вероятность, в которой мне довелось побывать, таила в себе интригу. Чью сущность я контролировал? Кем были, Никита и Мирчо? Эти люди давно уже умерли, но в своем эталонном времени в тысячный раз продолжают очерченный звездами путь. Наверное, это важно. Ночь прошла без кошмаров и нервотрепки - уже за одно, это, я должен сказать им спасибо.
На часах было шесть утра. Я думал, что встал раньше всех, но ошибся. Новый день в этом веселом доме начался очень ранним похмельем. В районе поленницы дров одиноко блевал Угор.
- Штос! - позвал я его.
- Что надо? - неприветливо откликнулся он, - неужели не видишь, я занят?
- У тебя в роду не было чукчей?
- А по соплям?! - бедный мужик, так разозлился, что даже блевать перестал.
- Я тебя серьезно спросил, без подвоха.
- Ну, бабка моя саамка. Мать - финка, родом из Выборга, девичья фамилия Карванен. Тебе-то это зачем?
- Болеешь ты сильно после "этого дела"! У малых народностей Крайнего Севера в организме отсутствует ген, расщепляющий спирт. Водка для них и свет и проклятье. Если кто-то на стойбище не выпивает - значит, это грудной ребенок.
Угор поскучнел:
- У тебя все?
- Хочешь, вылечу? Ну-ка дай сюда руку!
- Да пошел ка ты нах, темнило!
За спиной хлопнула дверь. На крыльце нарисовался Мордан:
- А ну прекращаем базар! Что это тут еще за разборки?!
- Да вот, апельсин! Сколько знаю его - ни разу не поздоровался. А тут в душу лезет: откуда мол, гены такие, не от хреновой ли родословной?
Давненько меня так едко не пародировали. Все в точку: интонации, голос и менторский тон человека, прожившего восемь жизней. От кого, от кого, а от Штоса я такого не ожидал. Мордан, видимо, тоже.
- Напрасно, Валера, - вымолвил он, досыта насмеявшись, - если Антон спросил - значит, так надо. Он же у нас типа доктор. Любую болезнь отмажет, даже твою.
- Это какую мою? - спросил Угор с подозрением.
- Ну, типа, сделает так, чтоб тебя не трясло "с бодуна". Или, чтобы сейчас...
- Гонишь! - выпалил Штос без малейших раздумий.
- Спорим на литр?
- На ящик!
- Годится. Делай, что он сказал.
Бригадир ощетинился, как двоечник перед поркой. Мысли в его голове дрожали, как заячий хвост.
Ни хрена не выйдет у этого Айболита. Тут медицина бессильна. Жаль, конечно, ну и хрен с ним, зато ящик, считай в кармане, можно поправить голову. Господи, да хоть бы чуть-чуть полегчало! Только я все равно не признаюсь, даже если будет полегче. Скажу, ни хрена не вышло у этого апельсина...
Он ждал предсказуемых действий: чудодейственных заграничных таблеток, элементарного массажа, внушения, гипноза на уровне Кашпировского, а я уже
шарил в его памяти. Сухость во рту, "горящие трубы", бессонницу, сонное отупение, боль над глазницами, приступы тошноты - весь этот "букет" я мог бы стереть небрежным движением рук. Только Угору этого мало - тот еще фрукт. Скажет, не помогло. А если найти в его прошлом самый счастливый день и настроить его настоящее на то душевное состояние, может, проймет?
...Выпускной бал. В спортзале детского дома медленно кружатся пары. Светка уходит под ручку с другим. Он сильнее и старше. "Но у меня в кармане нож. Меня так просто не возьмешь", - крутится в голове...
Нет, это не то!
...За воротами тротуар чисто вымыт весенним дождем. Краешек солнца над пеленой облаков. Утренняя прохлада. Деньги в ладони. Целая куча денег, сто один рубль! Получил и забыл засунуть в карман. Мама моя, неужели свобода?!
А вот это как раз то, что надо.
Угор пошатнулся, присел на завалинку. А потом улыбнулся, радостно и светло. Он, щурясь, смотрел на полоску рассвета и молчал. Думал о чем-то своем, сокровенном.
- Ну, как? - поинтересовался Мордан.
- Ты знаешь, кентюха, - тихо сказал бригадир, - каюсь, хотел сбрехать. Да что-то не получается. Сколько я перепробовал разной гадости: и бухал, и шмалял, и кололся, а такого прихода не ловил никогда!
- А я тебе что говорил?
- Фартовый ты хлопец, - продолжил Угор, обращаясь ко мне, - с такими талантами бабосы мешками ворочать, а не торчать по грязным подвалам...
- Ладно, проехали! - отрезал Мордан, - кстати, насчет подвала: эта хата засвечена. Я новую присмотрел. Не знаю пока, временно, постоянно? Возьми пару-тройку толковых ребят, лукнитесь по адресочку. Это Фадеев ручей, рядом с домом, где раньше был вытрезвитель. Там прикинь, что и как. Арсенал собери прямо сейчас и дергай, пока менты не проснулись. В общем, не маленький. Не мне тебя инструктировать. Кого оставляешь вместо себя?
- Я Контуру доверяю.
- Значит, Контур. Это с ним ты ночью ездил за гробом?
- Угу, - кивнул бригадир.
- За каким еще гробом? - вырвалось из меня.
Сашка толкнул меня локтем в бок: погоди, мол. И плотно наехал на Штоса:
- Что же купили такое уежище? Не могли поприличнее вещь ухватить?
- Да хрен его знает! - бригадир презрительно высморкался. - Едва отыскали мы эту "байду"... как ее? - магазин ритуальных услуг. Там рядышком морг, куча дверей, все закрыты. Зашли с черного хода. Лукнулись туда-сюда: все в кафеле, ни хрена не понятно. Смотрим, бабка сидит за стеклянною амбразурой: носом клюет, роняет очки, а на стекле объявление. "Здесь продаются талоны на проезд в автобусе и троллейбусе". Ну, Контур, без задней мысли, возьми и спроси:
- Вы, бабушка, что, кроме талонов на транспорт, больше ничем не торгуете?
Ты бы, Александр Сергеевич, видел, что с той старушкою стало. Орала так, что морщины на морде разгладились. Видимо, и до нас к ней с подобным вопросом не раз подходили.
- Ах, вы, - кричит, ─ сволочи! Нет у вас ничего святого! Нашли место, где шутки шутить! Сюда люди с горем приходят, с таким, что до смерти не выплакать. А вы?!
Насилу ей втолковали, что нам, собственно, гроб и нужен.
- Какой? - спрашивает.
- Известно какой - деревянный.
- Размер, говорю, какой?
А хрен его знает, какой? Ты же не уточнил, кого хоронить будем.
- Давай, - говорю, - мамаша, тот, который побольше, чтобы не прогадать.
Ну, купили. Начали в машину грузить - задняя дверца не закрывается. Пошли, поменяли у бабки на другой, который поменьше. Она там, оказывается, и кассир, и грузчик, и кладовщик. Ну, дали ей немного на лапу за беспокойство. Она нам весь склад открыла: выбирайте! Там добра этого валом, под потолок. Ну и выбрали мы...
