Михаил Ахманов - Третья стража
Но посвящать его в свои раздумья и тайны Внешней Ветви Глеб не собирался. Поднявшись с лавки, он произнес:
– Соображаю, какой завтра будет разговор с магистратами. Надо бы Тори предупредить… И вообще, что-то женщины нас покинули, а я уже скучаю.
Он направился к крылечку Сигне. Старый поэт шагал следом, бормоча:
– И я с тобой. Ты супругу-то забери, душа моя, а я с дамой сердца потолкую. Объяснюсь еще раз в нежной страсти… Хоть мне польза никакая, но ей приятно… Женщина есть женщина… даже датчанка там или шведка…
Бормотание Черемисова сделалось почти неразборчивым, но Глеб, прислушавшись, различил:
Вокруг тебя очарованье,Ты бесподобна. Ты мила.Ты силой чудной обаяньяК себе поэта привлекла.
Но он любить тебя не может:Ты родилась в чужом краю,И он охулки не положит,Любя тебя, на честь свою[18].
* * *Галерея опоясывала ратушу на уровне двадцати метров, и если взглянуть на восток, с нее был виден весь город: опаловые, янтарные, нефритовые башни, врезанные в отвесные стены ущелья, вытянутые в две линии. Цилиндрические строения не отличались высотой – огромные деревья, уже знакомые Глебу, возносили над ними густые кроны, а еще выше темнел с обеих сторон базальт, последнее напоминание о древнем вулкане. Между башнями и деревьями пролегала дорога, вымощенная цветными плитками в форме звезд и треугольников; ночью стены зданий и плитки светились, и, по словам Бергера, это было зрелище дивной красоты. Западная часть ущелья открывалась к морю и пляжу, и ее наполовину перегораживала скала, подобная ступенчатым майясским пирамидам. Весь каньон напоминал длинную и довольно узкую щель, прорубленную в горном склоне ударом гигантского топора, поэтому островную столицу называли просто Щелью, не выдумывая других, более красивых имен. Не земляне возвели его, так что называть город иначе, Нью-Петербургом или Новым Римом, явно не стоило.
– Работа хоббитов, – сказал Йохан Бергер, наблюдая за реакцией Глеба. – Красиво, не правда ли? Мы думаем, у них это было чем-то наподобие курорта. Солнце, море, лес и роскошные пляжи… В нашем понимании отличное место для отдыха… А они не так уж от нас отличались.
– Они? – повторил Глеб.
– Да, хоббиты, невысоклики, коренные обитатели планеты.
Вымерли примерно полмиллиона лет назад, не оставив почти никаких следов. Технологическая цивилизация, но наши археологи не нашли заметных памятников на континенте и островах. Время стерло практически все.
– Но в горах материка я видел долину, заваленную грудами костей, и убежище, вырубленное в камне, – сказал Глеб. – Там даже есть защитные механизмы, действующие до сих пор – ловушки, силовые экраны и бог ведает, что еще.
– Нам известно о Пещерах, – кивнул Бергер. – Когда-нибудь мы их исследуем, но не сейчас. Туда ходят за металлом керы и только они – вдруг нас примут за конкурентов? Мы стараемся не ссориться с жителями материка.
– Мудро! Особенно в данный момент, – заметил Глеб, покосившись на небо. Потом спросил: – Скажите, Йохан, все так и выглядело, когда здесь появились первые поселенцы?
– Да. Некоторые еще живы, и потому мы имеем абсолютно точные свидетельства. Вдоль дороги стояли авиетки и аэрокары, и люди вскоре разобрались, что это не техника невысокликов, а нечто другое, подаренное им вместе с городом, островами и приемной камерой. Потом научились работать с различными устройствами… Инструкций при них не оказалось, но все было очень просто.
– Хотелось бы взглянуть, – промолвил Глеб. – Я ведь пока не знаю, откуда возникают… хмм… материальные блага. Ну там блузки, шляпки и компот из персиков.
– Пойдемте, я вам покажу. Каждый член нашей общины имеет доступ к репликатору.
Они вернулись с галереи в зал, где двумя часами ранее Глеб и Тори предстали перед малым советом. Беседа много времени не заняла: их расспросили, обменялись мнениями и разошлись. Сигне, прилетевшая с ними в город, потащила подругу Глеба к своим знакомым, обещая сказочные развлечения: финскую баню, тайский массаж, демонстрацию мод и пирог с клубникой и сливками. Глеб остался в ратуше – Бергер, член совета, хотел с ним поговорить.
Бергеру было за пятьдесят, и в прошлой жизни, на Земле, он трудился в Дрезденском институте социальных проблем и состоял в партии зеленых. Что за трагедия случилась с ним в благополучной сытой Германии, Глеб не мог вообразить, но и к нему однажды явился некто с очень странным предложением. В Новом Мире Йохан Бергер пришелся как нельзя кстати – он считался искушенным политиком, сторонником либеральных идей, и это оценили. Власть – неизбежный атрибут в любом человеческом обществе, и здесь тоже имелось подобие власти – совет острова. В члены совета не избирали, в него входили те, кто пришел по собственной воле, считая, что может работать тут с пользой для остальных сограждан. Но хоть в совет не избирали, однако могли из него отозвать, что временами и случалось – странная разновидность демократии, в которой голосовали только против. Тем не менее, невзирая на все странности, эта система функционировала вполне успешно, отсеивая честолюбцев и пустых мечтателей и выдвигая в лидеры деятельных и энергичных. Что до Йохана Бергера, он состоял в совете много лет и о нем шла только добрая слава. Правда, не отрицали, что человек он скрытный и откровенничать не любит.
Миновав овальную комнату, занимавшую весь этаж башни, Глеб и новый его знакомец спустились вниз по лестнице с широкими ступеньками такой высоты, словно по ней ходили дети. Основание ратуши было врезано в скалу, и здесь начинался просторный коридор, стены, пол и потолок которого неведомый строитель отполировал до зеркального блеска. Ноги однако не скользили, и Глеб, притронувшись к стене, почувствовал, как пальцы кольнуло – не больно, но ощутимо. Откуда взялся свет в проходе, тоже казалось странным – ламп или прожекторов он не видел, и потолок коридора, его стены и пол тоже вроде бы не светились. В полной тишине они прошли метров сто или сто пятьдесят – в этом зеркальном безмолвии расстояние не ощущалось – и попали в камеру, подобную кристаллу с алмазной огранкой. Здесь, ближе к стене, высился прозрачный цилиндр на круглом массивном пьедестале, накрытый сверху серебристым конусом. Больше ничего – ни кабелей, ни труб, ни рычагов, ни циферблатов, ни панелей с кнопками.
– Это сделали не хоббиты, – произнес Бергер, вытянув руку к коридору и показывая затем на цилиндр. – Это приемная камера – с агрегатом, что переносит сюда людей. Засыпаешь на Земле, просыпаешься здесь, в Новом Мире. Стресс проходит быстро – у нас разработана целая программа адаптации. Теперь взгляните на это…
Он поднял обе руки вверх, и стена растаяла. Открылось пространство, размеры которого Глеб не смог бы оценить – чудилось ему, что оно совсем небольшое, величиной с кабинку для душа, но в следующий миг кабинка превращалась в гигантскую залу или пещеру неясных очертаний, будто бы способную вместить что угодно, любую конструкцию, здание, мост, состав из десятков вагонов или реактивный лайнер. В этой игре масштабов лишь одно оставалось неизменным – синеватый туман, небольшое облачко, клубившееся где-то вдали, на границе видимости. Почти мираж, подумалось Глебу.
– Репликатор, – пояснил Бергер и добавил с кривой усмешкой: – Источник нашего благоденствия. Можно считать, что эта синяя субстанция вполне разумна – во всяком случае, она воспринимает мысли и выдает требуемое. Чего бы вам хотелось, Глеб? Шляпку для супруги или компот из персиков? Только представьте, и подарок вам обеспечен.
Глеб зажмурился – так легче было собраться с мыслями. Когда он открыл глаза, на полу перед ним лежала большеформатная книга внушительной толщины – «Анатомический атлас», изданный «Медгизом» в далеких шестидесятых. Он поднял ее и раскрыл с замиранием сердца – тот самый альбом, по которому он учился, подробный, с цветными картинками, незаменимое пособие для студента-медика…
За его спиной негромко рассмеялся Бергер.
– Выбор, достойный врача… Но все остальное тоже можно получить – шляпку, компот, что угодно… Почти что угодно.
– Есть ограничения? – спросил Глеб, прижимая атлас к груди.
– Есть. Никакого оружия. Никаких взрывчатых и отравляющих веществ. Никаких радиоактивных материалов. Но знаете, – Бергер вдруг оживился, – эту синюю штуку можно обмануть. Отдельные детали она производит без возражений, и мы давно собираем охотничьи ружья. Инженеров и химиков у нас достаточно, порох делаем сами. А теперь…
Он замолчал.
– Что теперь?
– Вооружаемся, – со вздохом признался Бергер. – С того самого дня, как шериф Дункан привез с континента тревожные вести.
– Но я не вижу здесь ствола для миномета или базуки, – сказал Глеб.
– У репликатора несколько терминалов. Работа идет, но не так быстро, как хотелось бы. Этим занимается Кривенко, глава инженерного корпуса. – Бергер скрестил руки на груди и, сделав паузу, промолвил: – Глеб, мы просим вас войти в совет и возглавить наших медиков. Вы – самый опытный врач на острове. Только у вас есть опыт в военно-полевой хирургии.
