Виктор Побережных - «Попаданец» специального назначения. Наш человек в НКВД

Поздний обед, или ранний ужин у Сталина мне понравился и неслабо удивил. Кроме нас за столом присутствовали и Меркулов с Берией, приехавшим как раз к тому моменту, когда мы направились из беседки в дом. В просторной столовой, за овальным столом было, как ни странно, уютно. На меня уже не давило присутствие Сталина и других, видимо, мозг справился с морально-психологической нагрузкой, да и просто хотелось кушать. А вот удивил сам процесс обеда и как все происходило.

По соседству с основным столом, на котором стояли фрукты, овощная нарезка, зелень, хлеб и столовые приборы с напитками, стоял еще один небольшой стол. На нем-то и стояли основные блюда: кастрюли с супами, различные гарниры, несколько видов по-разному приготовленного мяса и птицы. В первый момент я даже растерялся. Как оказалось, каждый сам выбирает, что будет кушать, и сам себе накладывает. Иосиф Виссарионович первым подал пример, а я уж потянулся за остальными. Выбрал себе обалденно вкусные щи, на второе взял котлету по-киевски с картофельно-овощным гарниром. А вот что меня удивило особо, так это почти полное отсутствие спиртного, не считая бутылки коньяка и вина, только соки, морсы и минеральная вода. Правда я этому и не расстроился, хотя грамм сто бы пропустил, чтобы окончательно прийти в норму. Но решил обойтись одной рюмкой коньяка. Пока кушали, шла неторопливая беседа на какие-то нейтральные темы, никак не касающиеся ни сегодняшнего разговора, ни вообще темы моего «попаданчества», много шутили. После звонка Сталина в столовую зашли две официантки, освободили стол от пустых тарелок и оставшейся еды, принесли чай, множество вазочек с вареньями и печенюшками. Все это быстро и без слов. Так же беззвучно, как появились, девушки ушли. Сделав пару глотков чая, Иосиф Виссарионович отставил чашку в сторону, взял в руки трубку и неожиданно спросил:

– Товарищ Стасов, как вы считаете, если наши ученые смогут открыть проход в ваш родной мир, что мы можем получить благодаря этому?

– Людей, информацию и технику, товарищ Сталин, – я не один раз размышлял о такой возможности, поэтому ответил, ни на секунду не задумываясь.

– Поясните свою мысль, – Сталин кивнул, то ли одобряя мои слова, то ли просто разрешая говорить. Меркулов и Берия смотрели на меня спокойно, но явно одобрительно. Как-никак, а я их подчиненный, а «одобрямс» вождя это и им плюс, если я все правильно понимаю.

– Я уверен, что в том мире найдется немало людей, которые будут не против переселиться сюда. А их знания, профессиональные навыки могут оказать неоценимую помощь Советскому Союзу. Люди важнее любой информации, которой еще нужно уметь пользоваться. На второе место я ставлю получение уже самой информации, в первую очередь технической, потом всей остальной. А на третье место ставлю технику: от образцов автомобилей, тракторов и военной техники до станков и научного оборудования. По цене металлолома можно приобретать станки и оборудование, устаревшее в двухтысячных годах, но на порядки превышающее все существующее сейчас. Сюда же я включаю медицинские препараты и оборудование для их производства.

– А вы сами хотели бы участвовать в походах «на ту сторону»? – задав этот вопрос, Сталин пристально посмотрел мне в глаза. Только в этот момент я вспомнил о рассказах про тяжелый, давящий взгляд вождя. Выдерживать взгляд Иосифа Виссарионовича было реально тяжело, но я справился.

– Если руководство страны доверит мне такую задачу, я не подведу, товарищ Сталин! – отвечая, я с немалым удивлением осознал, что уже стою вытянувшись смирно у стола.

– Садитесь, садитесь, Андрей Алексеевич, – Сталин взмахнул рукой с зажатой в ней трубкой. – Об этом еще рано говорить, но мы учтем ваше мнение и готовность выполнить любое задание.

Как мне показалось, Сталин был удовлетворен моими ответами и вообще беседой со мной. Спокойный, расслабленный Берия и улыбающийся Меркулов убедили меня в таком мнении. Еще через десять минут разговора «ни о чем», мы попрощались с Иосифом Виссарионовичем и покинули дачу. В Москву я возвращался уже в машине Лаврентия Павловича. Всю дорогу он молчал, время от времени бросая на меня короткие взгляды, а заговорить самому мне не хотелось – слишком много мыслей крутилось в голове, слишком многое нужно было обдумать. А когда меня высаживали во дворе моего дома, Берия неожиданно сказал:

– Все хорошо, Андрей. Товарищу Сталину ты понравился, и он верит тебе. Теперь не опозорься, и все будет хорошо! Завтра, с утра, заедете в госпиталь, а потом на службу. Спокойной ночи, майор.

Глава 22

– Шире шаг, шире! – бегущий рядом инструктор злорадно оскалился. – Растрясай жирок, курсант. Растрясай! Привык по кабинетам сидеть, а потом в санаториях лежать, раненого изображая. Так что шевелись, шевелись!

Господи! Чем я провинился перед тобой?! Дыша как загнанная лошадь, я с трудом переставлял ноги, вспоминая прошедшую неделю. Честно говоря, совсем не так я представлял себе последствия встречи со Сталиным. Расставшись с Лаврентием Павловичем у подъезда своего дома, уже на следующий день я был «озадачен» прохождением дополнительной медицинской комиссии. Несколько дней меня ощупывали, обстукивали, сделали кучу рентгеновских снимков, откачали добрую половину крови и других, гм, жидкостей, и не только. Про беседы с «психами» я вообще молчу! Больше всего эти четыре дня мне напомнило мое первое «свидание» с врачами, когда меня доставили в Москву сорок первого. Но была и разница, причем немалая. Ведь теперь все закончилось приказом отдыхать и направлением в один из подмосковных санаториев, где я провел почти три недели и, честно говоря, не припомню более скучного времени. Первые три дня еще куда ни шло, а потом… Как оказалось, я успел отвыкнуть от безделья, а заняться чем-то более серьезным, чем чтение классиков из библиотеки санатория и бесед с врачами, мне не разрешали. Да и специфика санатория сказывалась. Сам санаторий представлял из себя множество небольших домиков, рассчитанных на проживание в каждом максимум четырех человек, в хорошо продуманном беспорядке разбросанных по сосновому бору, трехэтажного здания, в котором находились процедурные, кабинеты врачей и руководства санатория, а также столовая, небольшой кинозал и библиотека. Скорее всего, и обслуживающий персонал жил в этом же своеобразном комплексе. А вот где находилась охрана, я так и не понял и не встретил ни разу, хотя не быть их просто не могло, учитывая контингент отдыхающих.

Завтрак, обед, полдник и ужин, разбавленные беседами с врачами, массажем и прогулками по песчаным дорожкам, проложенным между сосен. Чтение книг, редкие встречи с другими отдыхающими, мягко говоря, не стремящимися к общению. Я уже начал чувствовать, что еще немного и свихнусь, как появился «Бах». Тогда он мне, идиоту, показался спасителем. Как же я ошибался!