Газлайтер. Том 23 - Григорий Володин
Он, похоже, уже понимает, что сейчас начнётся что-то очень неконтролируемое, поэтому бросается следом и успевает схватить её за руку.
Но поймать оборотня — это не так-то просто.
Настя резко дёргается, выскальзывает из захвата с такой ловкостью, что позавидовала бы любая кошка. Разворот — и уже взлетает вверх по ступеням, лёгкая, стремительная, как вспышка.
На секунду оглядывается.
— Оставайтесь снаружи! Позову, если что! — бросает через плечо. А потом, с вызовом прищурившись, добавляет: — И ещё — граф Вещий-Филинов, попрошу!
И ныряет в темноту дома, даже не дождавшись ответа.
А за спиной гвардейцы остаются стоять неподвижно — с оружием в руках, закованные в магические доспехи.
Комнаты завалены валунами, созданными магией Камня. Мебель раскурочена, повсюду обломки. Из пробитого паркета торчат лианы, будто здесь джунгли какие-то. Стены покрыты черными опалинами и глубокими разрезами.
И в довершение всего — кровь. Брызги хаотично раскиданы по полу и стенам. Настю охватывает ледяной страх. Но она быстро берет себя в руки. Кровь — еще не значит смерть. Её отец — маг крови. А у Дани есть кровавый легионер.
Сделав глубокий вдох, Настя бросается вперёд, пересекает полуразрушенный коридор и замирает на пороге гостиной.
На диване, раскинувшись, как выброшенная на берег рыба, лежит Павел Тимофеевич.
— Филинов… мы не закончили… — сипло выдавливает он, кривясь.
Напротив, в обугленном, почти рассыпающемся кресле сидит Данила. Выглядит он не лучше — одежда порвана, на лице копоть. В руках шейкер с энергококтейлем.
Спокойно делает глоток. Как будто только что не устроил рукопашный апокалипсис.
— Это вы не закончили, Павел Тимофеевич, — лениво замечает он, качая головой. — А я, знаете ли, уже задолбался вам харю начищать, Ваше Сиятельство.
Заметив Настю, Данила поднимает на нее взгляд. В глазах мелькает добрый блеск.
— О, Настенька, привет. — Голос лёгкий, непринуждённый, как будто они случайно встретились в парке. — А мы тут с твоим отцом обсуждали важный вопрос — как изменятся наши с Павлом Тимофеевичем семейные отношения после свадьбы.
Он многозначительно качает головой.
— Очень продуктивно побеседовали.
Настя замирает. Глаза барышни бегают от Данилы к её отцу. Шок.
Данила тем временем спокойно встаёт, лениво стряхивает с себя пепел, тянется, хрустя суставами.
— Ну, я, пожалуй, пойду, если Павел Тимофеевич не против?
Барон с трудом поднимает руку. Скривившись от боли, сквозь зубы выдавливает:
— Беги, Филинов… Беги, пока можешь… тебе хватило…
Даня усмехается. Расправляет плечи, оглядывает гостиную, словно оценивая масштаб разрушений.
— Обои́м хватило. — Пожимает плечами. — В другой раз повторим.
Смотрит на Настю, чуть склоняя голову:
— Анастасия Павловна, выйдешь на минутку?
— Конечно, Даня.
Она идёт за ним в коридор, всё ещё пытаясь осознать происходящее. В голове — полный хаос.
Когда они оказываются в холле, наконец выдыхает.
— Даня… что это было⁈
— О, пустяки, — ухмыляется он, потягиваясь. — Твой отец решил провести душевную беседу. Уладить наши разногласия.
— Да уж… — мрачно фыркает Настя. — И как, уладили?
— Надеюсь, отлично. Но, думаю, не зря всё это мы затеяли.
Она хлопает глазами.
— В каком смысле?
Даня вздыхает, устало проводя рукой по волосам.
— Меня давно мучил один вопрос, — говорит он, рассеянно глядя на копоть, покрывшую зеркало. Отражение расплывается, как и мысли. — Почему твой отец владеет двумя Дарами — магией крови и друидизмом? Редкое сочетание, скажем так. Обычно в природе двударников не бывает. Почти всегда это оказывается один Дар просто уникальный, с разными проявлениями. Но у твоего отца всё иначе. У него два совершенно разных типа магии.
Он отворачивается от зеркала и качает головой.
— Это было загадкой.
Настя чувствует, как внутри нарастает напряжение.
— И что ты узнал, Даня? — спрашивает она, голос звучит глуше, чем обычно.
— И вот, во время боя, когда его ментальные щиты треснули, мне кое-что показалось. Но у меня есть догадка. Я думаю, твоя мать заразила Павла Тимофеевича астральным паразитом.
Настя замирает, глаза расширяются, а во взгляде появляется смесь шока и ужаса:
— Папа заражён Демоном⁈ Это мама так с ним поступила⁈
— Скорее всего, могла, — со вздохом соглашается Данила, утешающе погладив невесту по плечу. — Сегодня я повредил паразита, но не до конца. Он там, под ментальными щитами, уютно живет и, похоже, не планирует съезжать.
Настя продолжает таращиться на него, явно пытаясь осмыслить услышанное.
— Кстати, — задумчиво добавляет Даня, — возможно, именно из-за паразита твой отец стал таким подкаблу… то есть, послушным перед твоей мамой.
Настя хмурится, потом, будто неосознанно, берет Даню за руку. Так ей спокойнее.
— Будьте осторожны с Жанной Валерьевной, — добавляет Данила. — И можешь рассказать об этом отцу, если хочешь.
Она молчит, переваривая услышанное. Потом резко моргает, встряхивает головой — словно стряхивает с себя тяжесть мыслей — и, недолго думая, вешается ему на шею.
— Спасибо, Даня. Спасибо, что рассказал!
Телепат кивает.
— На здоровье, Насть. Кстати, второй этаж цел, значит, и твоя комната тоже.
— Жалко, — вздыхает барышня. — Так бы сегодня я спала у тебя.
— Только я всё равно утром уезжаю, так что не сложилось бы. И мне уже пора.
— Да-да, конечно, — Настя отпускает жениха. — Передавай привет девочкам.
— Твои будущие «сестры» будут рады, — кивает Даня и поворачивается к выходу
Он успевает даже открыть дверь. У крыльца его тут же окружают гвардейцы — в полном вооружении, с напряжёнными лицами.
Начальник СБ Семен, закованный в огненный доспех, рявкает:
— Граф, оставайтесь на месте! Мы должны выяснить, что произошло!
Даня медленно переводит на Семена взгляд. На крыльце тут же появляется Настя.
Спокойно, но твёрдо заявляет:
— Не трогайте моего жениха!
Гвардейцы, как по команде, вытягиваются в струнку.
— Данила Степанович пообщался с папой и уходит. — Она смотрит на охрану так, что спорить даже никому в голову не приходит. — А вы сейчас займитесь домом, позовите слуг — надо разгрести завалы.
Охрана переглядывается, но слова так и остаются словами. Данила без лишних комментариев садится в машину, неторопливо захлопывает дверь. Мотор ровно урчит, фары выхватывают из темноты разрушенный фасад дома, осыпавшиеся с крыши камни, застывших на месте гвардейцев.
Машина трогается с места. Настя остаётся стоять на крыльце, взгляд цепляется за красные огни задних фар.
* * *
Сажусь в
