Владимир Владимирович - Не дай мне упасть
Что за черт?! Девушка мотнула головой, ставя чемодан в угол. Какого дьявола она разглядывает другую женщину как какая-нибудь извращенка? И какого дьявола и в этот раз выскакивает чертов Ватанабэ?!
- Кхм... - слегка нервно кашлянула японка. - Получается, вот они, вещи.
- Ага-а-а... - Кэтрин блаженно обмякла на диване. - Надо посмотреть, что там.
- Надо, - согласилась Мегуми. - Но я умру, если следом за тобой не вымоюсь.
Вид блаженствующей спутницы был настолько дразнящим, что у Канзаки снова зачесалось все тело, просясь в душ. Она шагнула к двери между номерами.
- Оставляю пока сокровища Али-Бабы тебе.
- Ладушки, - мурлыкнула Винтерс, поворачиваясь на бок. С нее и впрямь будто смысли все то изнеможение, что никак не пропадало с самого Сиэтла. По крайней мере, так могло показаться.
Ванная почему-то отдавала серым цветом в сознании Канзаки. Возможно, из-за оттенка плитки, возможно, из-за отсутствия яркого освещения. Раздевшись, девушка задернула занавеску, заменявшую здесь дверцу несуществующей кабинки, и пустила воду.
Тугие теплые струйки ласково ударили в тело, мгновенно начав размывать царившее в душе Мегуми напряженное смятение. Бешеные прыжки с одного конца континента на другой, погони, перестрелки, смертельная опасность - все потекло вниз, смываемое вместе с потом. Уходила и острота неприязни к окружению - к неприятной стране, к наемникам, которых она привыкла презирать. Под душем, в объятиях воды, все мысли словно погружались в глубокое спокойное озеро, где любая внутренняя буря отражалась лишь легкой рябью на поверхности. Вот только ее озеро не было холодным и отчужденным, как случается у некоторых людей. Канзаки не хотела злиться. А потому размышления, окрасившиеся в умиротворенный тон, были вполне миролюбивы.
В самом деле, подумаешь, наемники. В конце концов, они работают с правительством Союза, а значит, выполняют миссию по принуждению к миру. Чем плохо охранять спокойствие в таком опасном месте? Да, они получают за это деньги. Ну и что?
Нет, убеждение самой себя не работало. Мегуми знала, каково бывает странам, где хозяйничали наемники. Этим людям не было никакого дела до мира. Все они приходили в "бизнес" с окровавленными руками и запятнанной репутацией. Война за деньги никак не могла привлекать к себе благородство. Поэтому приписывать его наемникам девушке не позволяли принципы. К тому же, пообщавшись с Ватанабэ, Мегуми начала понимать, что далеко не все, что делал Союз, мотивировалось благими намерениями и любовью к ближнему. Она старательно избегала подобных размышлений, но внутренняя честность заставляла признать: "истинно христианское объединение" мало чем отличалось от правительств прежних времен. Они готовы были запачкаться, если этого требовало дело. И наемники были далеко не самым страшным из возможного списка грехов.
Но черт бы с ними, с наемниками. В голове снова возник образ мерзкого Ватанабэ. В который раз, ничего не сказав, он таскал ее за собой куда попало. А теперь еще и выдал в довесок свою старую... знакомую? Подругу?.. Любовницу?
В самом деле, она так до конца и не поняла, какие отношения связывали Кэтрин Винтерс с Сэмом Ватанабэ. Вроде бы все было ясно. Вряд ли они являлись "просто друзьями". Но что-то засело у Мегуми в печенках. Что-то неясное, едва ощутимое. Что-то, что подзуживало допытываться дальше. Какой-то чертенок нагло расселся у Канзаки на плече и нашептывал в ухо: не надо лишней вежливости, поговори с ней, вызнай. Чертенок почему-то представился ей уменьшенной копией Ватанабэ, с его неизменными очками и черным костюмом, на рукав которого был намотан хрестоматийный красный хвост.
Почему она все-таки никак не могла найти себе места из-за Ватанабэ с Винтерс? Конечно, они оба были главной причиной всего, что сейчас происходило. Все эти дикие прыжки из Америки в Африку и прочая захватывающая дребедень... Но ведь не только и не столько загадка их связей с террористами занимала Мегуми. Девушке было куда интересней, являлись ли Сэм и Кэтрин любовниками. Настоящими, страстными и страдающими. Чертенок радостно хихикал в ее мыслях. Такое любопытство было очень неприличным. И, в конце концов, не ее это дело.
Однако недосказанность никак не желала вымываться из мыслей, даже в душе. Образ Ватанабэ, целующего Кэтрин на крыше отеля, так и вставал перед глазами, сколько ни силилась Мегуми его отогнать.
Черт. Черт, черт, черт! Да что с ней такое?!
Нет, не будет она ничего спрашивать у Винтерс. И так все ясно.
А если вдруг что-то не так, как она подумала?
Ага, конечно. Цветы, поцелуи и вырывания женщины из лап трикстеров - это просто так, джентльменский набор. Джеймс Бонд весом в центнер с лишним. Тьфу!..
И все-таки... Что-то же не давало ей покоя. Стоило разобраться во всем до конца. Хотя бы ради того, чтобы чертик убрался ко всем своим сородичам!
Выключив воду, Мегуми выбралась из душа и замоталась во второе полотенце. Волосы она, как назло, промочила, поэтому пришлось повозиться и с ними, дабы не превратить голову в воронье гнездо. Девушка успела обсохнуть к тому времени, когда вернулась в номера.
Кэтрин успела похозяйничать с чемоданом. Тот лежал раскрытым на диване, а на певице красовался легкий орехового цвета топ без рукавов и классические голубые джинсы. Винтерс сразу будто помолодела на десяток лет и превратилась в юную школьницу. Ей шла неформальная одежда.
Мегуми всмотрелась в содержимое чемодана.
- Чего-то я не припомню, чтобы среди моих настоящих вещей было хоть что-то из всего этого, - скептически сказала она. - Напрашивается вопрос - откуда взялись эти тряпки?
- Главное, что взялись, - Кэтрин пожала плечами, роясь на этот раз в сумке
-Зная Ватанабэ, я не удивлюсь, если его подельники их с трупов в морге сняли, - не удержалась от колкости в адрес толстяка японка. Винтерс переменилась в лице и рефлекторно затеребила топ.
- Ну, это уж вряд ли. А то я точно испугаюсь пользоваться косметикой, - и она показала Мегуми содержимое сумки. - Но каков подлец этот Сэм. Заботливый.
- Ага, заботливый настолько, что сведет в могилу аккуратно и удобно, - тяжеловесное ехидство почему-то только набухало у Канзаки на языке.
- Ну уж... - добродушно фыркнула Кэтрин. - Такое ощущение, что Сэм тебя чем-то обидел.
- Если я начну перечислять все случаи, ты заснешь на третьей сотне, - фыркнула Мегуми в ответ. - Никогда еще не встречала более бестактного, бессовестного, беспринципного и отвратительного болтуна.
- Вот даже как? - бровь певицы недоверчиво поднялась.
- И никак иначе! - японка извлекла из чемодана куцую полоску джинсовой ткани в цвет брюкам Кэтрин. С большим трудом в этой тряпочке можно было узнать юбку с кокетливым "рваным" краем подола. - Вот откуда он берет такие штуки? На рождество Сэм имел наглость подарить мне нижнее белье. Специально издевается, гад.
- Серьезно? - еще недоверчивей посмотрела певица. - Да уж, много воды утекло...
- Почему?
Канзаки, не выпуская из рук юбки, присела рядом с Винтерс на диван. Чертенок любопытства кровожадно потер руки.
- В свое время я бы ни за что не назвала Сэма "болтуном", - просто пояснила Кэтрин. - И уж тем более наглым и всяким там нехорошим. Он был самым молчаливым угрюмым тюфяком, какого я только встречала. Это с первого взгляда.
- Мы об одном человеке говорим вообще? - Мегуми с сарказмом посмотрела на собеседницу исподлобья. Однако чертенок чувствительно кольнул вилами, заставляя вспомнить. Ватанабэ и впрямь не всегда представал перед ней свирепым паяцем. Тогда, в ноябре, перед самой заварушкой с террористами... Он был совсем другим. Да и потом, общаясь с ней, Сэм изменился. Но не настолько же!
- Поверь мне, когда я впервые увидела этот мрачный мешок с картошкой в углу нашего класса, я подумала: "Чистый упырь".
- Когда я впервые увидела его в Токио, я тоже так подумала, но вовсе не из-за того, что он был мрачный и угрюмый. Шута пошлее я до того не встречала.
- Н-да...
Кэтрин отложила сумку, и Канзаки поняла, что настал наилучший момент для вопроса. Крепче сжав страдающую от такого отношения юбку, девушка постаралась звучать как можно равнодушнее.
- Слушай, Кэтрин, мы ведь не договорили в самолете...
- Угу-у-у.
Взгляд Винтерс вновь приобрел то странное выражение, что сочетало знание опытной женщины с добродушным превосходством. Мегуми опять почувствовала себя глупой девчонкой.
- Раз уж тебе интересно, я расскажу, что у нас с Сэмом... было, - певица откинулась на спинку дивана, заложив руки за голову. Голос ее подернулся ностальгической хрипотцой. - Сэм - первый мужчина, с которым я в своей жизни поцеловалась. По-настоящему, то есть.
- Вот, значит, как... - протянула Канзаки.
