Константин Игнатов - Расплавленный жемчуг Галактики
— Молодец, Пасечник. Ты выполнил свою задачу. Бивень тобой доволен. Вместе мы уничтожим всех варваров!
Один из воинов, поверив вражеской пропаганде, с ножом в руках кинулся на вождя и успел поранить ему плечо. Но другой индеец, верный Пасечнику, зарезал своего товарища.
Тем временем основной отряд наемников под руководством Бивня, пропустив Пасечника в поселок, ускоренным маршем ринулся в горы, чтобы напасть на индейцев, оставшихся в деревне. К исходу второго дня солдаты удачи достигли горного поселения. Но в атаку сразу не пошли. Они отдохнули, расставили огневые точки вокруг становища. А ночью, под покровом темноты, бесшумно сняв часовых индейцев, обрушились на мирных жителей. Что и говорить… Погибло почти все племя. Если бы не дикая отчаянная самоотверженность оставшихся в расположении малочисленных воинов да еще юношей, которые с голыми руками бесстрашно бросались на вооруженных до зубов наемников для того, чтобы буквально перегрызть врагу глотку, то в живых не осталось бы вообще никого. Здесь, как и в поселке, наемники во всеуслышание хвалили Пасечника, благодарили его за оказанную помощь.
На следующий день, когда раненый вождь в сопровождении четырех верных бойцов вернулся к своему народу, его встретили более чем прохладно. Многие индейцы, сопоставив грустные факты, действительно сочли его если и не предателем, то, по крайней мере, виновником всего произошедшего. Итак, от бедного Пасечника отвернулись все: и свои, и чужие. Все, словно сговорившись, желали его смерти. Он стал изгоем. Некоторые мужчины племени в душе назначили Пасечника и его детей своими кровниками и жаждали мести. И ничто на свете не смогло бы их, наверное, переубедить…
— Печальная история, — вздохнула Катя.
— Очень, — согласился Жожик. — Не желая усугублять раскол в своем народе, точнее, в остатках своего народа, и опасаясь за жизнь верных сторонников, вождь решил бежать с Грибовки. Ночью Пасечник и четверо его сторонников забрали своих жен, детей и покинули лагерь.
— А почему ночью? — спросила Катерина.
— Если бы они начали прощаться и объясняться с людьми, то кровавой разборки избежать скорее всего не удалось бы. А этого никто не хотел.
— Понятно.
— Головорезы компании, убежденные в полном разгроме племени, больше не ждали нападения с гор и позволили себе расслабиться. Когда Пасечник с товарищами подобрался к тахиотамбуру, вся охрана пьянствовала, празднуя победу. Руководство «Сталактита» закрыло на эту вольность глаза, поощряя тем самым воинственность и агрессивность наемников.
— Беглецы захватили космопланер?
— Естественно. Четыре воина, движимые местью, под руководством своего вождя вырезали всю охрану. На тахиотамбуре не осталось ни одного живого человека.
— Расплата за гибель племени?
—Да.
— И Пасечник сообщил всему миру о злодеяниях на планете?
— Нет, конечно.
— Почему?
— После первого неудачного набега на тахиотамбур по всем информационным агентствам прокатилась сенсационная новость о бандитском племени с Грибовки. Появись теперь Пасечник на экране, ему бы уже никто не поверил.
— И что предпринял вождь?
— Будучи на армейской службе, Пасечник участвовал в операциях по перехвату контрабандистов. Еще с тех времен он запомнил коды некоторых уединенных планет, используемые в звездной рулетке.
— Ему удалось проникнуть в систему вертушки?
— Да. Не забывай, что этот человек когда-то руководил научно-исследовательской станцией и являлся Довольно крупным ученым. А под руками у него был стандартный тахиотамбур со всем комплексом оборудования да еще и малый звездолет.
— В итоге, беглецы высадились на одной из отсталых планет?
—Да.
— Мы договорились, что ты расскажешь о себе. А…
— Пасечник — мой отец, — упредил следующий вопрос Жожик.
— А мать?
— Та самая девушка из племени, которую он взял в жены пятой.
— Ясно. — Катька сухо кашлянула. — Что же было дальше?
— Вождь с индейцами перебрался в горы, подальше от любопытных глаз. Там они разбили небольшое поселение. Пасечнику удалось приручить диких пчел. В лесах водилось много дичи, в реке — вдосталь рыбы. Нужды в питании и одежде племя не испытывало.
Долгими зимними вечерами отец занимался моим обучением. Он не хуже любого школьного преподавателя прошел со мной весь общеобразовательный курс по сохранившейся у него Библии растолковал основы богословия; изучил со мной три языка…
— Три языка? — переспросила Катерина.
— Да. Русский, английский, немецкий. А с матерью я проштудировал туземный и четыре сопутствующий наречия…
— Поэтому ты так легко общаешься с кочевниками!
— Да. Лингвистическая структура, в общем-то, очень схожа.
— Понятно, — присвистнула Катька, почтительно взглянув на собеседника.
— Но все это время нас, оказывается, искали. Неугомонный Бивень назначил за голову отца солидный выкуп. И знаешь, кого он умудрился нанять?
— Кого?
— Мужчин из покинутого родственного племени, которые, как ты помнишь, считали Пасечника своим кровником.
— Правильно говорят, — вставила Катерина, — чем больше родственников, тем больше проблем.
— Может быть, и так. Хотя не думаю. Смотря какие родственники…
— Согласна.
— Короче, однажды ночью, когда мне уже было лет пятнадцать или около того, к нам в дом вломилась банда наемников.
— Все-таки нашли?
—Да.
— А что стало с отцом?
— Не знаю. Его куда-то увели, и я больше его не видел. Говорят, сожгли на костре…
— Кошмар, — поразилась Катерина. — Но как же так? Он ведь был сильным, умным и предусмотрительным человеком?
— Знаешь, Кать, в тех местах, которые называют не столь отдаленными, говорят так: «И быка можно загнать в консервную банку».
— А что стало с остальными?
— Нас продали в рабство тому самому «Лунному Сталактиту». Довольный Бивень лично запихал меня в жерло шахтного лифта.
— Вот подонок.
— Но впоследствии он, вероятно, пожалел о своей нетактичности, получив из моего лучемета залп в широченный лоб. — (Катька вопросительно изогнула бровь.) — Да-да. Мой отец, царство ему небесное, учил меня обязательно отдавать людям долги, чтобы те попусту не обижались.
— Похвальное напутствие…
— К счастью, из неволи мне удалось бежать. Я был худощавым долговязым подростком. А в заточении похудел еще больше. Так что умудрился втиснуться в узкий бардачок шахтного подъемника, предназначенный Для инструмента. Охрана прошляпила… С тех пор органически не переношу замкнутых узких пространств.
— Клаустрофобия? — вставила Катерина.
— Что-то вроде этого…
— Понятно.
— Но, святая наивность, сбежав, восторженный подросток, движимый идеалами гуманизма, отправляется — куда бы ты думала?
— Не знаю.
— В полицию, чтобы сообщить о вопиющих злодеяниях современных работорговцев, заклеймить их, так сказать, позором…
— И что?
— Там меня внимательно выслушали и… сослали на каторгу как опасного беглого преступника. Хорошо хоть не убили или не отдали обратно «Сталактиту» (что то же самое). На каторге пришлось изрядно повкалывать. Заключенные по колено в воде собирали болотный жемчуг. Не соберешь дневную норму — останешься без кормежки. Но все-таки есть бог на свете. Одним из офицеров каторжной охраны оказался старый знакомый моего отца. В прошлом Пасечник долго его лечил от какой-то редкой болезни: давал по особому графику маточное пчелиное молочко, прополис, различные снадобья, делал при помощи меда интенсивный вакуумный массаж и т. д. Короче, поставил человека на ноги. И тот, невзирая на негативное общественное мнение об отце, сохранил о нем самые теплые воспоминания. Этот офицер являлся, грубо говоря, двойным агентом. То есть работал на двух хозяев. С одной стороны, находился на государственной службе. С другой — вербовал людей для небольшого, но влиятельного, преступного клана, занимающегося межпланетной контрабандой. Вернее, даже не вербовал, а высматривал подходящие кандидатуры. Кто ж откажется бежать с каторги? Люди дохли там, как мухи. Поэтому исчезнувших арестантов никто не искал. Когда офицер узнал, кто я такой, то сразу вытащил из этого дерьма, переодел, накормил, лично отвел на звездную рулетку, смотался вместе со мной на базу контрабандистов. Там он переговорил с Главарем, рекомендовал меня как своего близкого родственника и попросил шефа по-товарищески присмотреть за мной. Босс оказался нормальным мужиком. Он тут же протестировал мой образовательный уровень. Выяснилось, что для своего возраста я прекрасно «подкован». К тому же знание языков (особенно туземных) выгодно отличало меня от других членов банды. Шеф сделал мне отличные корочки со всей «родословной» и направил от имени уважаемой корпорации на курсы пилотов-навигаторов. По завершении курсов меня основательно вымуштровали в разведывательно-диверсионной школе при учебной базе клана. Как видишь, я стал специалистом широчайшего профиля…
