Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 3

Вооруженные автоматами карабинеры имелись и здесь, они наблюдали за толпой и, увидев четверых скромно одетых мужчин, внутренне подобрались. Они стояли на этом посту слишком долго и научились разбираться в людях: так вот эти четверо старшему патруля не понравились. Он уже сделал знак остальным и собирался было подойти и проверить документы — как вдруг увидел, что к этим четверым подошел человек в сутане священника. Капитан карабинеров выругался про себя и еле удержался от того, чтобы плюнуть на пол. Священник… значит это приглашенные Ватикана. То ли волонтеры какие-то, то ли еще кто — черт их разберет. Но от таких — надо держаться подальше, с Ватиканом лучше не связываться. Грязи там навалом, а тамошние попы и крючкотворы отличались особой зловредностью и въедливостью. Если остановить гостей Ватикана — жалоба непременно воспоследует.

— Синьор? — спросил младший из патруля, Паоло, молодой парень лет восемнадцати, у которого на щеках был еще едва заметный юношеский пушок. Автомат он держал так, как обычно держат дрова.

— Оставаться на месте — скомандовал капитан карабинеров — отбой, это не наши проблемы. По сторонам, по сторонам смотрите!

Священник уверенно провел гостей по аэропорту, вывел их на новую многоэтажную стоянку. По пути — бросил в урну плакат, с которым он встречал гостей, огляделся по сторонам.

— Добро пожаловать в Италию, синьоры — негромко сказал он на ходу — меня зовут брат Грегорио.

— Как здесь погода? — спросил Прайс

— Холодно, но с каждым днем все теплее и теплее…

Пароль был назван верно…

«Падре» подвел их к фургону с номерами Ватикана — это был белый фургон неизвестной британцам модели, сильно похожий на Форд Транзит или британский LDV. Уверенно сел за руль, снял сигнализацию. Фургончик был приспособлен для ремонтной бригады — пять кресел и большой багажный отсек.

— Прошу.

Британцы рассеклись по местам. Капитан Прайс сел вперед.

— А если остановят?

— Ватиканские номера. У нас право экстерриториальности.

Так вот почему тут никак не могут сдюжить ни с терроризмом, ни с провозом наркотиков…

Фургон, очень круто развернувшись, начал выезжать со стоянки.

— Что за модель? — внезапно спросил капитан

— Пьяджо. Лицензионная. Интересуетесь?

— Немного.

— Тогда там. За сидениями.

— Дама, проверь, что там? — не оборачиваясь, приказал Прайс.

Лейтенант Дамиан Монтгомери сунулся назад, под мешками наткнулся на знакомый пластиковый кейс, щелкнул замками.

— Эй, кажется, я знаю, какой подарок хочу на Рождество! — весело крикнул он.

В кейсе, в гнездах серого, негорючего поролона — лежала огромная, с почти метровой длины стволом снайперская винтовка…

Их фургончик, выбравшись из толкотни вокруг Фьюмиччино, распугивая сигналами клаксона совершенно обнаглевшие желтые такси — направился на север. Стояла весна — типичная итальянская весна, когда земля, не знавшая даже снега — пробуждается от зимней спячки. Мимо дороги — хорошей, кстати, дороги — мелькали голые, серые перелески, придорожные кафе и траттории, автозаправки. Всем англичанам было несколько не по себе — в Италии движение было правосторонним, и им постоянно казалось, что они едут по встречке. Машины — а они здесь были такими же, как и в Англии, в основном небольшими, скромными — с шумом пролетали мимо.

— Если нужно — по пути есть хорошая траттория, можно свернуть. Ее держит мой дальний родственник.

— Нет — отрезал капитан — он был опытным человеком, много слышал рассказов о провалах, и уяснил для себя, что чем меньше звеньев в цепи, тем реже она рвется — давайте о деле.

— Бардачок.

Капитан полез в просторный, рассчитанный на бухгалтерские накладные формата А4 бардачок, вытащил папку. Открыл ее, начал просматривать — карта, фотографии.

— Его что, надо убить? — внешне спокойно спросил он, показывая падре фотографию.

Падре бросил взгляд на фотографию

— Ни в коем случае! Если он погибнет, это будет провалом всей операции! Ни в коем случае!

— Тогда что от нас требуется?

— Обеспечить доступ.

Капитан еще раз посмотрел на фотографию. Мелькнула мысль, что пацан, изображенный на ней сильно похож на Джека — но усилием воли он отогнал от себя эту мысль, спрятал ее в самый потаенный тайник своей души и забыл.

— Что это значит — обеспечить доступ?

— Его заберут мои люди. Ваша задача — устранить препятствия на их пути.

Ватикан занялся похищениями. Католические священники крадут детей за выкуп. Гениально просто, мать твою!

— Его охраняют?

— Да, и очень серьезно.

— Подробнее?

— Бронированная машина, внутри четыре человека. Вооружены автоматическим оружием.

— Мафия?

— Куда серьезнее. Двое германцев. Один русский. Один — итальянец, десятая флотилия торпедных катеров, знаете, что это такое?

— Знаю… — капитан помрачнел.

— Дом охраняется. Семья живет в уединенной вилле, на окраине Милана, там полно средств охраны, в доме всегда — не меньше десяти человек с автоматическим оружием. Полицейский участок в восьмистах метрах от виллы. Казармы карабинеров с бронетехникой и двумя вертолетами — в тысяче трехстах.

— Это что — босс мафии?!

— Не ваше дело.

Капитан подавил желание высказать этому наглому хлыщу, напялившему сутану все, что он об этом думает. Просто удивительно, с каким дерьмом приходится работать.

— И вы что, предлагаете нам четверым штурмовать виллу?

— Нет, я же говорю. Нам нужен только мальчик. Его отвозят в иезуитский колледж на машине. Даймлер, бронированный вариант. Следом идет машина с телохранителями, это Ланчия Тема, тоже бронированная. Машины двигаются по оживленным улицам, так что это — самый крайний вариант. Но есть одно уязвимое место. Возвращаясь домой — он не сразу садится в машину. Примерно километр, иногда больше, иногда меньше — он проходит по улицам. Рядом с ним — постоянно женщина, вроде как воспитательница. Вооружена. Машина с охраной — все время рядом, не далее чем в тридцати метрах. Мы считаем, что это и есть оптимальный момент.

Примечания

1

Ситуация со СПИДом была в этом мире намного лучше, в мире рассчитывалось всего около двадцати миллионов больных и ВИЧ-инфицированных, что на порядок меньше чем в нашем мире. Дело было в том, что в Африке белые создали достаточно эффективную медицину, и она не давала заразе распространяться. Вторым заслоном на пути СПИДа были жесточайшие наказания за употребление наркотиков. Но эффективного лекарства против СПИДа так и не было найдено. Основным каналом распространения СПИДа, как и в нашем мире, были мужеложцы и наркоманы, нормальных людей он касался в малой степени.

2

Мало кто знает о том, что на территории Ватикана есть казино. Ватикан пользуется правами города-государства, азартные игры в самом Риме запрещены — ну и…

3

Тоже шампанское и часто не хуже оригинального. Но шампанским имеет право называться только вино, произведенные в провинции Шампань. Даже германцы не посягнули на это право — хотя у них на Рейне отличные игристые вина

4

Извините, синьор. Я вас не облил? (ит.)

5

Имеется в виду рамки металлоискателя.

6

Испанский Легион не так известен, как французский Иностранный — но он существовал и существует и в нашем мире и в этом. Русские в этом мире служат в своей армии, в казаках, на Ближнем Востоке в охранниках — а вот воинственным и бедным хорватам податься некуда.

7

Тут сложно встать на чью-то сторону. Да, беженцы были. Поляки очень пассионарны, они потеряли свою державу потому, что так и не смогли создать мощную государственную машину, поляки попросту боролись со своим же государством из-за своего стремления к свободе, переходящего в анархичность. Поляки очень свободны, но эта свобода не такая, как у русских. Русские свободны внутренне, свободны в повседневной жизни, в то же время они понимают необходимость государственного порядка как осознанного ограничения свободы в политике. Полякам же нужно практиковать свободу на глазах у других. И если у русского свобода выражается в том, что он шпарит сто тридцать там, где висит знак «90», то поляку непременно нужно право «вольного вето», чтобы распустить парламент. Свобода поляков присуща Западу, вот почему поляки отлично устраиваются и в Великобритании и в САСШ, в то же время русских там считают несвободными, и удивляются, как же они живут. Русские в свою очередь удивляются — почему их считают несвободными. Русским просто нужна другая, «повседневная» свобода, вот и все.