Юрий Никитин - Бригантины поднимают паруса

– Зная твою брехливую натуру, можно предположить… уже знаешь, где и на каком боку?

– Спасибо, – ответил я скромно, – за веру в человека. Впрочем, я эту веру оправдываю, не так ли?

– Не виляй, – сказала она в жадном нетерпении, – и не увиливай тоже. Ну?

– Пенис гну, – сообщил я, – дуга будет. Что ты подгоняешь, что подгоняешь?.. Люди все медленные, взять вон тебя, просто улитка сонная… Как только, так сразу, разве я не?.. Ну вот, все поняла. А что не поняла, не показываешь виду, что правильно, иначе какая ты женщина?.. Вот поедим, а если не отравимся, то поедем на. Если, конечно, там что-то наклюнется.

– Тебе бы только жрать, – сказала она обвиняюще.

– Видела бы ты, – похвалился я, – какой у меня был аппетит, когда я выздоравливал…

– После ранений? Сколько в тебя всадили из гранатомета?

– Я просто болел, – сообщил я. – Как человеки. Простудился или съел что-то.

Приготовила она умопомрачительно вкусно и лакомо, моя биологическая основа визжит от восторга, в то время как верхний сегмент мозга продолжает отслеживать все подозрительные звонки, все сужая и сужая круг поиска.

И вот я, высший разум вселенной, всаженный в непрочное тело животного, с жадностью жру лакомое мясо молодого гуся, а интеллект просматривает со спутника всю область, где может находиться ядерный заряд, и просчитывает разные варианты его изъятия.

– Ешь-ешь, – сказал я, – но пережевывай, ты же не утка… вроде бы. Хотя если в профиль…

– Что-о?

– В профиль просто лебедь, – сказал я поспешно. – Не клювом, а грацией… Давай еще вот этот кусочек положу, смотри, какой сочный…

– Не подлизывайся, – сказала она грозно, – видела я твоих лебедей на суше… Что еще нащупал?

– Ешь, – посоветовал я, – а то подавишься. Да и желудочный сок будет вырабатываться криво. Хочешь, расскажу, как пища переваривается и как…

– А вот это «и как» не надо, – велела она. – И вообще, если пока ничего не знаешь, так и признайся.

– Перед женщиной? – спросил я с сомнением. – Не много найдется таких мужчин.

– Но ты же не хохорист?

– Тоже хорохорист, – признался я с раскаянием. – Все хорохоримся, так эволюция кроила сотни миллионов лет. Со времен, когда еще вытанцовывали перед динозаврихами, и даже раньше. Но бороться с этим наследием – только зря тратить силы. Все равно через пару десятков лет просто сотру эти древние черты трилобитного поведения из своего драгоценного генома…

– А что впишешь?

– Не знаю, – признался я. – Но впишу точно больше, чем стер.

Она уловила, как чуточку изменилось мое лицо, но это не страх или сомнение, как могла подумать, а раз могла, то и подумала, у людей, особенно у женщин, все происходит именно так…

Это озарившая, как вспышка сверхновой, все закоулки мозга мысль, что зачем ждать, когда неповоротливая наука подползет к такому порогу и начнет тяжело переваливаться на ту сторону?

Я начал продумывать, где именно в геноме нужно покопаться. В этой гигантской мусорной куче, куда складывались все находки еще со времен амеб, инфузорий, рыб и динозавров, много всего, как нужного, так и абсолютно устаревшего, на последнем этапе у нас, двуногих, ничего не видно, а в геноме у нас прекрасно развиты не только жабры…

Мозг, как и вообще у двуногих, требует огромных затрат энергии, потому старательно увиливает от тяжелой работы, вот сразу же выловил сообщение в научном журнале, что экспериментальная работа с выращиванием зубов скоростным методом закончена, начинается передача методики в клиники. Каждый желающий может вырастить превосходные зубы всего за две недели, стоимость пока что на уровне имплантации, однако обещают в течение года снизить цену вдвое, а затем и вчетверо.

Хорошо, конечно, что у потребителей есть выбор. Большинство все же предпочтет вырастить собственные зубы, пусть кривые и подверженные разным заболеваниям, но разумное меньшинство сделает верный выбор, как и вообще насчет высоких технологий.

Эсфирь поглядывает с подозрением, выражение моего лица все же чуть-чуть меняется, а это оскорбительно, мужчины должны думать только о женщинах, а думать о них – значит громко и часто говорить комплименты…

Она обратила внимание на мимолетную улыбку, спросила с подозрением:

– Опять какую-то пакость замыслил?

Я молча вытер масляные пальцы о салфетку и вывел на широкий экран сообщение о научном прорыве с парой фотографий ослепительно-белых зубов, явно из металлокерамики.

– Это ты порносайты посещаешь, злая моя лапушка, а у меня даже на смартфоне только умное, доброе, вечное… Жаль, не все йогурты одинаково полезны. Иные открытия вообще… выброшенные на ветер деньги.

– Ты чего? – спросила она. – Получить снова молодые зубы – это же здорово!.. Твоя генетика рулит!..

– Генная инженерия, – сказал я наставительно, – сейчас самая страшная вещь на свете. Мы все говорим для страны, для простого народа, как с ее помощью будем лечить ранее неизлечимое… даже не лечить, а враз и навсегда!.. Но, увы, куда проще заменить какой-нибудь ген в вирусе гриппа, превратив в самую страшную чуму на свете… прости, что за столом.

Она жевать не перестала, только челюсти стали двигаться медленнее, спросила настороженно:

– Почему проще?

– Ломать не строить, – ответил я. – А в вирусе проще копаться, чем в человеке. Вирус, если ты не знаешь, мельче человека. И проще устроен.

Она стиснула зубы, суровая, как Боудика, королева варваров.

– Я бы вас всех из тюрьмы не выпускала!

– Нас слишком много, – сказал я с сочувствием. – Теперь такие вирусы могут переделывать в тысяче лабораторий. Да какие там тысячи, в сотнях тысяч!.. Даже в школьных. Даже в Израиле. У вас же психов больше, чем в Китае!

Она зябко передернула плечами.

– Теперь кошмар приснится. Лучше бы не знала. Ты вон тарелку уже очистил, а мне теперь кусок в рот не лезет… И как с этим бороться?

Я двинул плечами.

– Да просто есть, и все. Ах, ты о вирусах?.. Никак. Просто установить везде камеры. Такую гадость за полчаса не создашь, а когда продвинешься хоть наполовину, дверь вышибут и в лабораторию ворвется спецназ. В идеале, конечно.

Она с облегчением вздохнула.

– Ну хоть что-то.

– Вот только аппаратура становится все портативнее, – сказал я безжалостно. – Скоро ее можно будет брать с собой на прогулку в парк, где можно отыскать уголок без видеокамер…

Она посмотрела на меня зло.

– Ты нарочно меня пугаешь?

Я спросил с интересом:

– А тебя можно? Я думал, ты абсолютно непугательная. Или непуганая. Ладно, это я просто стараюсь тебя взбодрить. Раз уж все ноотропы запрещены вашей кровавой властью.

– Нашей?

– Ну да. Вы ее сперва установили в России, а потом в Израиле…