Последний Герой. Том 8 - Рафаэль Дамиров
— Вот если ты уйдёшь сейчас, — прошипела она, прожигая его взглядом, — можешь тогда вообще не возвращаться.
Маришка фыркнула и обиженно отвернулась, но про себя подумала: «Ничего, сейчас отойдёт, оттает, подойдёт, обнимет. И, может, даже я ему разрешу эту чёртову чекушку допить среди недели, будь она неладна».
Но Михалыч направился на выход.
Бам!
Маришка вздрогнула от удара двери, распахнула окно и вслед крикнула:
— Погоди! Ты куда?
В ее голосе уже не было гонора.
Но тишину больше ничто не нарушило — ни ответа, ни привета. Михалыч даже не обернулся. Куда он ушёл, она не знала. Денег у него нет, ещё не заработал. Только это и успокаивало её теперь, с пустым карманом не сбежит. Хотя если захочет уйти — уйдет.
Маришка качала головой, а по щекам катились слезы. Всхлипывая, она думала себе — что же я за дура такая набитая?
Хотела броситься вслед, но силуэт ее избранника растаял где-то в наступающих сумерках.
* * *
Михалыч шел быстрым шагом, не оглядываясь. Завернув за поворот, остановился, достал из пачки сигарету, прикурил.
Домой ему возвращаться не хотелось. Да и стоит ли возвращаться? Будет еще баба ему указывать, что делать! Всю жизнь жил — сам себе хозяин, а тут… Вот коза-а…
С этими мыслями Михалыч шатался по городу, куда-то бредя, пока вдалеке не увидел купола церкви. В вечернем небе они поблескивали тусклым золотом. Будто манили. Это было самое красивое зрелище в неприметном городке.
Интересно, подумал Михалыч, а золото на куполах настоящее? Сколько стоит кусочек такого купола?
* * *
Мэр Быков и полковник Круглов сидели в тёплой беседке, перед ними глубокий поднос с еще дымящимися шашлыками. На столе водка, закуска.
— А нехилый у тебя дом получился, — одобрительно крякнул Быков, оглядывая территорию за беседкой.
Они отдыхали на усадьбе начальника полиции.
— Ну так… Всю жизнь копил, — хмыкнул Круглов.
— Ага, рассказывай. Копил он. Видишь, как сразу жизнь в гору пошла, когда ты согласился мне помогать.
— Ой, Лёва… — вздохнул Круглов. — Сколько себя помню, всю жизнь тебе помогаю. Всю жизнь. Вот ты как был двоечником в классе — списывал у меня, — с тех пор я тебе и помогаю.
— Ну, скажешь тоже — двоечник! — немного обиделся Быков. — Между «хорошо» и «удовлетворительно» у меня всегда было, а ты — отличник хренов. В пятерочниках всю жизнь ходил. И чего ты добился бы, если бы не я? Получал бы сейчас свой голый ментовской оклад и лапу сосал бы.
— Нет у нас такого понятия — «голый оклад», — пробурчал Круглов. — Нам ещё за звание дают и доплачивают за особые условия службы, и районный коэффициент, и…
— Ой, да что ты к словам цепляешься!
Круглов пожал плечами и улыбнулся. Он взял шампур и откусил сочный кусок горячего мяса.
— Я тебе вот что хочу сказать, — продолжил мэр, — Такие хоромы ты бы не отгрохал сам ни на оклад, ни на коэффициент. Это раз. А во-вторых, Олежа, если у нас всё выгорит и будет так, как мы задумали, ты потом и знать не будешь, куда девать эти деньги.
— Буду матрасы ими набивать, — усмехнулся Круглов и плеснул в стопки из бутылки. — В бассейн засыплю, купаться буду.
— Ты лучше сейчас подумай, куда прятать столько бабок, — с хитрой ухмылкой произнёс мэр.
— Не дели шкуру неубитого медведя, — проворчал Круглов, поднимая стопку. — Давай лучше под горяченькое.
Они чокнулись, выпили, поморщились и закусили. Дела потихоньку начинали налаживаться, и вновь появилось ощущение, что у них все под контролем.
— Хороший шашлычок, — одобрительно кивал Быков, жуя кусок мяса.
— Еще бы! Сегодня ещё бегал.
— Между первой и второй — промежутка совсем нет, — Быков налил ещё по одной стопке. — Давай теперь за то, что мы… короче… за победу. Ты угандошил этого антипиарщика. Спасибо тебе — компромат забрал. Надо же! Под самым носом сидели. А я был уверен, что это те два мента.
— Правда, второго-то мы не нашли, — пожал плечами Круглов. — Измаил, вроде, его зовут. Ну… — он махнул рукой куда-то в сторону леса.
Мол, сплыл — да и ладно.
— Ну ты же сам говоришь: еврейчик тебе рассказывал, что кто-то его дружка там пришил. Вот интересно — трупа же тоже не нашли. Кто его мог убить, и вообще — правда ли это?
— Какая разница — правда или нет? — усмехнулся Круглов. — Нет человека — нет проблемы. А тот еврейчик исчез навсегда. Там уже и отказной материал состряпали: причина — возгорание, неосторожное обращение с огнём, курение в квартире. Всё по действующему, так сказать, законодательству.
— Видишь, — похлопал его по плечу мэр. — Вот можешь же, Олежа, когда захочешь.
— Слушай, можешь не называть меня Олежей? — тихо спросил Круглов. — С детства терпеть не могу, когда меня так называют.
— Ха-ха! Олежа ты и есть, Олежа. Чего, мне тебя называть товарищем подполковником, что ли? Нет. Для меня ты всегда Олежа.
Быков повертел в руках пустую стопку и нахмурился, улыбка сползла с его лица. Он вспомнил неприятное.
— Так что давай, друг Олежа, найди мне ещё эту чёртову Олесю Маркову и туда же отправь — ко всем чертям, в ад или в рай, куда она заслужила. Единственная заноза у нас осталась — она. Чую, всплывёт ещё. Где-то затаилась, гадина.
Полковник кивнул, но недовольное выражение не исчезло с его лица.
— Ищем мы ее, ищем.
— Плохо ищете, — мрачно ответил Быков. — Слушай, она же мутит с этим, с одним из оперков пришлых… этим, как там его фамилия? Шульгин, да?
— Шульгин, он самый, — кивнул Круглов.
— Ну так можно же предположить, что она на него и выйдет. Вот через него и найди её.
— Хм, а это мысль. А вообще — я ведь, Лёва, был прав. Я тебе сразу сказал, что эти менты не при делах — они не по твою душу приехали. А реально расследовать убийство. А ты всё давил…
— Ну прав, не прав — что ж теперь обсуждать. Хоть так, хоть сяк выходит — они под меня копают. Сам видишь. Так еще теперь эта заноза — Маркова. Слушай, я так думаю, с этими ментами тоже надо вопрос
