Галстук вождя - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Я не успел дочитать и толком осмыслить — примерно на этих словах сначала свет в туннеле погас, а затем кабинка, продолжавшая двигаться на внутренних аккумуляторах, начала замедляться и постепенно гасить внутреннее освещение. Наконец, она полностью остановилась.
— Что за чёрт…
Кое-как открыли дверца кабинки, вылезли наружу. Пошли, считая шпалы, ладно хотя бы фонарик, купленный ещё на Олдоклянском острове, работал исправно.
Шли молча, иногда переходя на шаг. Когда я увидел и крикнул:
— Свет!
Отец сказал:
— Скорее! Шум слышу!
Мы побежали. Вскоре позади послышался ужасающий скрежет, лязг, я запнулся и чуть не упал, но батя подхватил меня. Мы вывалились из туннеля в заросли на фоне яркого закатного солнца над океаном за десяток секунд то того, как двухтонная кабинка пулей выскочила из туннеля, а за ней…
За ней из туннеля вышел, разогнувшись в полный рост, поблёскивающий переливающейся чешуёй трёхметровый исполин — не то робот, не то рептилия. Он тут же стал невидим, лишь тяжёлые шаги и град из листьев и орехов прибрежной растительности выдавал его.
— Бежим! Там деревня!
Мы побежали по зарослям вдоль берега, я шагнул было на песок, но батя окрикнул меня:
— Стой! Там заметно!
Робот же, или то, кто преследовал нас, вышел на песок, зашагал параллельно нашему курсу. Лучи не то бластера, не то лазера, выжигали листву прямо над нашими головами, но бил не прицельно, словно пытаясь запугать. Вдруг я услышал голос из репродуктора:
— Devuelve lo que encontraste. y no te mataremos!
Деревня была близко, я видел в зарослях на подходе к деревни в резко наступивших сумерках сотни огней, услышал лай собак и что-то ещё очень знакомое и родное, и вдруг очередь из пулемёта отбросила преследующее чудище на землю, тут же выключив его невидимость.
К нам из леса бежала разношёрстная толпа — детишки с какими-то маленькими бластерами и рогатками, старики со стволами помощнее, женщины и подростки с вилами и совсем архаичными пороховыми ружьями.
— Живые! Живые! Баре спаслись!
— Баре… откуда вы знаете, что мы шли? — сказал я, едва выговаривая слова от усталости
Хлопнулся на песок, чтобы отдышаться. Отец последовал моему примеру.
— Так кто ж не знаить, что тут двенадцать километров заброшенного туннелю до дворца? — сказала тётка, в которой я с грустью узнал жену погибшего Петро. — Мне Петро как только купили, так я к ему тайком в замок и ползала по туннелю… эх… знаю, помер он, оповещение пришло. Ну ничего. Не впервой, двадцать годков назад помирал уже. Рухлядь какую надыбаем, да восстановим, у меня архивная копия есть. Идёмте, долго не сидите, вдруг снова…
— В смысле… Не понял, — сказал я
С трудом заставил себя подняться и направиться вслед за толпой в деревню.
— Да у нас половина — киборги и роботы. Отцу барина никак звание не давали и остров продать не могли, говорили, что душ мало для баронства. Так он и напокупал по дешёвке роботов забракованных… С разблокированной личностью.
Цсофика, подумалось мне. Так вот чего ты себе боди-модификацию сделала! Моя бедная мачеха, будучи девочкой, видимо, увидела, как умирает кто-то из киборгов. И решила, что правильно будет разделить учесть с ними.
Я не то, чтобы питал тёплые родственные чувства к ней, но снова почувствовал, что хочу донести рюкзак до родного В деревне в центре стоял броневичок с парой солдат той же формы, что и была на охранниках имения. На крыше был тот самый пулемёт, который остановил чешуйчатого робота.
— Так, вот и виновники торжества, — сказал один из них. — Командир сказал, чтобы встретили. Думали обратно… но тут у крепостных ополчение целое, надо защитить, они в смету входят.
— Да, мы стоим дорого! — сказал паренёк с вилами в руках.
— Эх, ребята. Не думаю, что вы справитесь, — сказал батя и указал рукой на океан.
Там вспыхивали одна за другой красные точки, приземляющиеся на воду.
— Что это?
— Десантные суда. Не наши.
Глава 25
Ожидание приговора
— В укрытие! — Скомандовала супруга Петро.
Большинство из крестьян поспешили в небольшой, выступающий из холма бункер. Пока мы бежали, кто-то крикнул, остановившись и указав налево, на север:
— Смотрите! Наши!
И действительно — десяток бронефлаеров с символикой Бессарабии промчались над океаном и скрылись за деревьями. Мы прождали секунду, две, три, и по донесшемуся до нас звуку поняли, что ждать подмоги не следует. охране крепостных вояки предпочли охрану недвижимости покойного барона.
Но некоторые — в основном, старики и старухи — остались. Батя спросил, остановившись у входа в бункер:
— А вы чего не идете?
— Так ведь… Вам помогать, — ответил косоглазый паренек. — Вы же останетесь?
— Остаемся, — кивнул батя, подбирая оброненный ствол. — Мы же не простые баре. Обязательно останемся, чтобы защитить трудовой класс.
С грустью я смотрел, как запирается дверь бункера, как батя вместе с бессарабскими стариками и старухами мчится вперед через хижины, посылая выстрел за выстрелом. Начиналась кровавая баня. Время сначала замедлилось, потом ускорилось. Вот первые ряды десантирующихся — двухметровые исполины в переливающихся костюмах и такие же синекожие чужие — выходят на берег. Вот огонь из пушек выжигает группу сельчан, напавших на них первыми. Я валю одного из синих, перебегаю, прячусь. Вот бронефлаер наемников отправляет залп ракет вообще куда-то в сторону. Гляжу — там уже вылезли из туннеля трое таких же переливающихся исполинов трёхметровых, двоих разнесло в пыль, а третий выпустил лучи,
