Алое сердце черной горы (СИ) - Кирилл Миронов
— А, с равенцами уже, наверняка, покончено. — небрежно отмахнулся Альзорий. — Гонцы от этого жирдяя (V) должны были уже давно прибыть и озарить нас приятными вестями.
Словно дождавшись этих слов, в шатер осторожно вошел саргийский капитан и учтиво поклонился. Все взгляды мгновенно были переведены на него.
— Ваше Высочество, генералы, прибыли Его Величество, король Аврорум. — офицер обратился ко всем присутствующим, но подчиненно смотрел лишь на Альзория.
— Что ж, это неожиданно, я не предвидел здесь отца… — слегка растерявшись, пробормотал Альзорий, но своевременно нашелся, обратившись к вестнику раздражения. — Проси Его Величество внутрь, капитан. Коли прибыл он, то это знак к тому, что он чувствует себя ладно и нам есть, что обсудить.
Приняв приказ, капитан поклонился и покинул высокопоставленное собрание. С минуту палатку нагнетал вакуум тишины, выровненный лишь неспешным и величественным появлением короля Аврорума.
— Отец, для все нас твое… — начал было с дежурных вежливостей Альзорий, но Аврорум грубо прервал его махом руки, обратившись к генералам: — Господа генералы-легаты, покиньте нас.
Удивленно переглянувшись, генералы неспешно поднялись со своих мест.
— Живее! — рявкнул Аврорум.
Пропитавшись всей серьезностью тона своего короля, генералы ускорились и выскочили наружу, лишив августейшую семью своей компании.
Оставшись наедине с резко ощутившим дискомфорт сыном, Аврорум печально вздохнул, чем еще больше вогнал Альзория в уныние. Было ясно, что беседа не будет изобиловать сластью.
— Помнишь ли ты, сын мой, наш разговор, когда тело мое было дряхлее, нежели нынче? — печально вопросил Аврорум, уставившись на свои стиснутые руки.
— Да, отец. — задавлено пробубнил Альзорий. — Ты просил меня тогда занять твое место на Деятельном Совете…
— …И это должно было стать твоим первым шагом на пути к моему трону. — закончил за стушевавшегося принца отец. — И военный советник, хоть и неуверенно, но все же поддержал мои грезы… — Аврорум сокрушенно покачал головой. — Теперь я понимаю причины его смятений. Твоя мать была слаба и мягкотела, ты же вобрал в себя ее недостатки и обратил такою силою вспять, что превратился в жестокого тирана.
Испытывая поначалу лишь сдавленность отцовским нажимом, Альзорий сменил оттенок своих эмоций на разгорающуюся злость. И он не удержал ее внутри себя, исступленно зашипев на отца:
— Не смей порочить память о матери! — страсти, обращенные поначалу внутрь самого Альзория, развернули свои пики на Аврорума. — Ты знал давно, каков я из себя, но все же дал мне вкусить сладких плодов власти! — Альзорий начинал с удовольствием упиваться своей ненавистью, разбухая, как очковая кобра перед броском. — Ты виноват в том, что случилось с Гептархией и слабеющей Лигой, ты виноват в том, что не воспитал меня тем королем, что хотел видеть сам, виноват в безвременной кончине матери… — Альзорий усмехнулся, и в усмешке этой смешались горечь и издевка. — Едва ли ты хороший король, и уж точно никудышный отец.
Не ожидавший такой откровенной тирады, Аврорум стушевался, смотря на сына изумленным взглядом. Так и не найдясь, вместо связного ответа он прохрипел:
— Вон!.. Вон с глаз моих! Убирайся!
Смутившись в свою очередь, Альзорий скопировал изумленное лицо отца. Но, в отличие от Аврорума, принц нашелся очень быстро, накинул решительную маску, резко кивнул головой и вылетел из палатки, оставив отца пожинать плоды их диспута в одиночестве.
Оказавшись снаружи, Альзорий отбежал лишь на десяток метров от палатки, но все равно запыхался. Чуть ли не сложившись пополам, принц стиснул руками свои колени. Любой другой бы долго отходил от такой ссоры с родным человеком, но не Альзорий. Все сильнее сдавливая пальцами коленные чашечки, он болью вогнал себя в ярость вновь. А если сию минуту придут лидеры гептархийцев? В каком виде застанут они своего победителя?! Нет, ни в коем случае нельзя проявить перед этим отребьем слабину! Гордо распрямившись, Альзорий решительно вернулся в палатку.
Услышав шорох палаточной створки, Аврорум, опирающийся кулаками на столешницу спиной ко входу, резко обернулся, залепетав:
— Альзорий, сынок…
Никак не восприняв подобную перемену отца, Альзорий раздраженно заявил:
— Отец, сейчас должны прибыть представители гептархийских банд, следует встретить их единым фронтом, и…
— Они не прибудут. — увидев, как брови сына безудержно поползли наверх в ответ на его слова, Аврорум пояснил. — Я перехватил их до того, как они достигли твоего лагеря, заверил их в том, что Саргия не будет вмешиваться в их дела, и выплатит репарации выборному правителю графства, который обретется без всякого влияния с нашей стороны.
— Ты… Как ты… — Альзорий захлебнулся своими словами.
— Жаль, что я узнал о твоей интервенции от доверенных мне офицеров слишком поздно и не успел остановить тебя. — Аврорум мягко вздохнул, извлекая уроки сдержанности из их ссоры. — Прости меня, сын.
— Прости меня… — слепо повторив последнюю фразу отца, побуревший Альзорий забегал глазами по придавленной траве, пробивающейся промеж ковровых настилов. Он чувствовал, что теряет самообладание. — После всех усилий, направленных на стабилизацию ситуации в этой мятежной… А еще и поганые равенцы… Они посмели…
— Эти самые поганые равенцы разбили твое воинство в пух и прах близ западных горных хребтов с помощью Златной Коммуны. — Аврорум не щадя бил молотом истины по треснувшему сознанию своего сына. — Учитывая то, что не так уж далеко на севере находятся саргийские границы, я отправлю гонца лидерам их восстания с просьбой о мире, что нужно было сделать еще раньше, и чего ты не сделал. И чего я не сделал… — Вновь обернувшись потупившимся взором к своей деревянной опоре, Аврорум пробормотал. — Похоже, есть правда в твоих словах о том, что я не только плохой отец, но и неубедительный король.
— О да, теперь я это вижу воочию и ясно! — выпучив разъяренные глаза, повысил голос Альзорий. — Большей глупости и помыслить невозможно! Унизительный мир с этим отребьем!
— Молчи! Молчи, безумный! — отец был задет агрессивным запалом сына, и отвечал соответствующе. — Тебе ли, опьяненному слабоумной злостью и жестокостью, судить о достоинствах короля? Не бывать тебе им никогда!
Резкий и глухой металлический скрежет, яркий световой блик. Аврорум не успел среагировать на молниеносный порыв Альзория. Расплатой за несобранность стал брызг темной крови, теплоту которой почувствовала рука короля, судорожно сжимающая глубокий порез на шее. Осознав произошедшее куда быстрее Альзория, который застыл с окровавленным кинжалом в руке и вздымался от тяжелого невротического удушья, Аврорум схватился обеими руками за шею, хрипя и сковывая отцеубийцу испуганным взглядом. Но такое кровотечение руками не остановить, и король, угасая с каждой секундой, медленно съехал спиной по ребру стола, сев на ковер. Потоки крови все свободнее и свободнее
