Шон Стюарт - Йода: Свидание с тьмой

— Пустяки, — ухмыльнулась Лазутчик. — Все просто замечательно.

Уи засмеялся и порывисто обнял Энакина.

— Я так рад, что ты не собираешься меня убивать!

Энакин с озадаченным видом похлопал его по спине:

— Я тоже рад. — Оглянувшись через плечо, он добавил: — Учитель, надо бы проверить, нет ли у него сотрясения мозга.

— Энакин! — окликнул его Оби-Ван.

— Да?

— Ты помнишь, что в первый раз, когда я встретился с Вентресс, я угнал ее корабль?

— На Куэйте, да? [28]

— И что при следующей встрече мы снова угнали ее корабль? [29]

— Точно. А что такое? — спросил Энакин, становясь в дверях рядом с Оби-Ваном.

Вдвоем они смотрели, как их красавица "Крия" медленно поднимается в плачущее вжунское небо, затем резко набирает скорость и устремляется в космос.

— Да так, ничего, — сказал Оби-Ван.

Глава 12

Пальцы Оби-Вана бегали по кнопкам управления подержанной "Селтаи", которую Йода приобрел на одной из планет Хайдианского пути. После нескольких часов торга учитель смог добиться отменной цены, включив в сделку стоимость двух штурмовых катеров Торговой Федерации, на которых они удрали с Вжуна.

— Готов к выходу из гиперпространства?

— Более чем, — отозвался Энакин.

Кеноби искоса посмотрел на младшего джедая, который улыбался в радостном предвкушении. "Да я ему завидую", с удивлением подумал он.

— О чем задумались, Оби-Ван? Я видел, вы улыбнулись.

— Ты помнишь любимое изречение мастера Йоды о смирении?

— "Смирению конца нет", — процитировал Энакин.

— Да, оно самое. А слышал ли ты перевод Мейса Винду?

Энакин покачал головой.

— "Сколь бы ты ни был стар, никогда не поздно совершить еще одну большую ошибку". — Оби-Ван повернул рычаг перехода в обычное пространство. — Выходим из гиперпространства вблизи Корусканта: три… два… один.

Корабль рванулся вперед, словно от удара приливной волны. Звездные полосы съежились, превратившись в мигающие точки, и в черноте космоса перед ними повис сияющий Корускант — казалось, освещенный миллиардами душ своих обитателей.

Энакин с жадностью смотрел на шар планеты, выраставший на обзорном экране — как будто даже с самого края системы он мог разглядеть определенную улицу, определенные апартаменты и освещенное окно, из которого в небо смотрела другая пара глаз, ожидавших его.

— Я так рад вернуться домой, — сказал он.

В другом конце корабля Лазутчик и Уи смотрели на такой же обзорный экран с такой же картинкой. Лазутчик недоверчиво помотала головой:

— Забавно, а ведь завтра мы снова будем в Храме. Интересно, не покажется ли потом, что это все был сон. — Едва слово "сон" сорвалось с ее губ, Лазутчик пожалела об этом.

— Нет, именно сейчас мы бодрствуем, — тихо ответил Уи. — Сном был Храм.

— Может… может, оно и не исполнится — твое последнее видение, — сказала Лазутчик. — Или ты его неправильно понял.

— Возможно.

Было видно, что он в это не верит.

— На самом деле все в порядке. Да, я боюсь смерти, — сказал Уи. — Но еще больше меня пугало, что я мог… — Он умолк. — Но этого не случилось, благодаря тебе. Твои слова… ты будто вернула мне самого себя. Дала мне разрешение быть хорошим человеком.

Лазутчик покачала головой:

— Никаких трюков не было, Уи. Я ничего не сделала. Я просто знала, какой путь ты выберешь.

Уи улыбнулся:

— Ну, как скажешь. Вообще интересно на тебя смотреть, когда ты скромничаешь. Это так… мило.

Лазутчик стукнула его по голове Силой, совсем чуть-чуть. Уи даже не перестал смеяться.

— Паразит, — важно изрекла она.

С камбуза притопал Йода, неся в руках поднос с бутылкой какой-то жидкости янтарного цвета и тремя стаканами.

— Беспокоиться не нужно, — сказал он. — Возможность стать дурным человеком еще будет у тебя. — Старый учитель захихикал, наполняя стаканы. — И хорошим тоже. Каждое мгновение вселенная начинается с начала. Выбирай — и начинай снова.

Лазутчик поднесла стакан к глазам и с подозрением уставилась на его содержимое. Йода обиженно фыркнул:

— Что-то нехорошее учитель Йода тебе дал, полагаешь?

Переглянувшись, Лазутчик и Уи осторожно наклонили стаканы и принюхались. Каюта наполнилась ароматом сока из рейтанских ягод, сладкого, как медоцвет [30] в солнечный полдень.

— Мы почти дома, — пробормотала Лазутчик, отважившись сделать глоток. Сок побежал по горлу, как сладкая дождевая вода.

— Благодаря тебе, — ухмыльнулся Уи. — Не терпится всем рассказать, как ты раздобыла те катера в космопорту Вжуна. "Скорее, лейтенант — убийцы-джедаи удирают на своей "Крие"! Нам нужна пара кораблей, чтобы их догнать!"

— Это вы все сделали своими ментальными штучками, — скромно возразила Лазутчик, покраснев от удовольствия. Это было очень мило со стороны Уи — дать ей почувствовать, что она действительно принесла пользу общему делу, не став ненужным багажом, как того ожидал Джей Марук. "Джей и множество других", подумала Лазутчик, вспомнив Турнир Учеников, Ханну и ее полные презрения белые глаза. Она сделала еще глоток.

— Ого. Я только что подумала, что соскучилась по Ханне Динг.

— По той арканианке, что доставила тебе столько хлопот?

— Она боится, что ее убьют на войне, — неожиданно для себя сказала Лазутчик. — Она не хочет умирать просто так. Джедаи значат для нее очень многое. Как и для всех нас. Орден — это единственная семья, которая у нас есть.

И уже второй раз за эти несколько минут она зажала рот ладонью. Уи грустно улыбнулся.

Йода втянул носом воздух:

— Тяжело это было, я думаю — встретить мать после того, как сбежал Дуку.

— Все эти годы она ждала, — проговорил Уи. — Но парадокс в том, что она ждала не меня. То есть меня, но не того. Она потеряла малыша, но этого малыша больше нет. Когда она увидела меня, перед ней был незнакомец.

— Практически как в те дни, когда все улетели на Геонозис, — неожиданно сказала Лазутчик. — Храм опустел. Мы старались делать уроки и вести себя хорошо, но на самом деле мы просто убивали время, ожидая их возвращения. Но они не вернулись. — Она сделала еще глоток. — Я имею в виду не только тех, кто погиб. Те, кто выжили, вернулись другими. Посуровевшими.

Уи поболтал сок в стакане.

— Как ты думаешь, мы сможем… вписаться в нормальную жизнь, когда вернемся? Я просто не могу представить, что мы снова будем ходить на те же занятия, разговаривать с теми же товарищами, как будто ничего не случилось. Мне все кажется теперь другим, — произнес он с тревогой в голосе.

"Он изменился", подумала Лазутчик. Еще недавно Уи был "мальчиком, который знает все". Сейчас в его голосе не чувствовалось прежней уверенности, но от этого он казался старше. Он больше не был ребенком, который играл роль джедая; теперь он был молодым человеком, начинающим борьбу с изменчивым, непостоянным, взрослым миром, в котором приходилось жить настоящим рыцарям-джедаям.

Уи искоса посмотрел на нее.

— Значит, ты все еще боишься, что тебя отправят в Сельскохозяйственный Корпус?

И Лазутчик, к своему удивлению, обнаружила, что не боится.

— Нет, — спокойно сказала она. — Думаю, теперь джедаи от меня уже не отделаются.

— Надеюсь, мы это как-нибудь переживем. — Уи улыбнулся, но в его глазах стояла тоска. — Знаешь, — сказал он после недолгой паузы. — Я решил не оставаться в Малро. Решил вернуться на Корускант. Надеялся, что здесь снова почувствую себя дома — как на Вжуне, когда впервые ступил на его землю. Но не почувствовал.

Он посмотрел на шар планеты, быстро вращавшийся на обзорном экране.

— Такое ощущение, что я оторвался от ветки. Мне не место на Вжуне, я это знаю: теперь я уже не могу туда вернуться, как бы того ни хотелось моей матери. Я не виконт Малро; я — это я, Уи, джедай-ученик. Но и на Корусканте я не чувствую себя своим. Это и есть судьба джедая? — спросил он Йоду. Скитаться повсюду и нигде не находить покоя? Если так, я принимаю этот удел. Я поклялся служить Ордену и не откажусь от своей клятвы, но, наверное… наверное, я не знал, что это будет так тяжело. Наверное, я не знал, что нигде не буду чувствовать себя дома.

Йода снова наполнил стакан Уи и вздохнул.

— Нельзя дважды в одну и ту же речку ступить. Каждый раз вода другой будет. Каждый раз тот, кто ступает, сам меняется. — Он свернул уши в трубочки, что-то припоминая. — Много раз в долгие странствия отправлялся я. Много раз ждал возвращения других из долгих странствий. Джедаи странствуют между звезд; и ждут; и надеются, зажигая свечу в окне. Некоторые возвращаются; некоторые возвращаются сломленными; некоторые возвращаются настолько изменившимися, что лишь имя их остается прежним. Некоторые выбирают темную сторону и навсегда уходят, до самого последнего путешествия, в которое все мы должны когда-нибудь отправится. Иногда, в самые черные дни, чувствую я, как зовет меня этот последний путь. — Старый джедай отставил стакан и посмотрел на Уи. — Темная сторона внутри тебя. Знаешь ты это.