Василий Орехов - Железный доктор
– Вот она... – благоговейно прошептал толстяк.
На мгновение манипуляторы застыли, словно «Баст» задумался, как действовать дальше, потом снова заработали. Едва заметные лазерные лучи то здесь, то там принялись перерезать нанонити, опутавшие мозг девушки будто причудливая паутина.
А через несколько секунд что-то пошло не так.
«Баст» внезапно замер и тревожно засигналил. Растаман вскинулся едва ли не с удовлетворением – еще бы, он ведь предсказывал, что все может плохо кончиться! Однако быстро принял скорбный вид и участливо поинтересовался:
– Что такое? Системный сбой?
– Не знаю...
Володя поспешно запустил корректирующие программы, помогающие комплексу самому разобраться в происходящем. Оказалось, среагировавшая на вторжение управляющая наноколония начала сопротивляться. Володя не знал, было такое заложено ее создателем, Леонидом Гончаренко, или же наники решили обороняться сами, значительно повышая температуру отдельных участков паутины и тем самым сбивая с толку рободиагност. Подобные ситуации в его электронные мозги заложены не были, «Баст» по сути удалял обычную опухоль, новообразование, а о возможностях наноорганизмов Зоны не знал ничего. В случае опасного повышения температуры у пациента он был обязан прервать операцию, предоставив решение контролирующему его действия врачу. Лейтенант в растерянности взглянул на операционное поле – манипуляторы успели отсечь больше половины контактных нитей, однако нейропаутина по-прежнему зловеще поблескивала. Никто не мог гарантировать, что теперь она обезврежена.
– Черт! Черт! – воскликнул Рождественский и, щелкнув замками, откинул колпак.
Поднятые манипуляторы медицинского комплекса бессильно обвисли.
– Ты что?! – испуганно вытаращил глаза Растаман. – Стерильность...
– Пошел в задницу! – рявкнул Володя и, встряхнув кистями, словно фокусник, готовящийся продемонстрировать занятную штуку с картами, осторожно просунул руку в отверстие в черепе Марины и ухватился кончиками пальцев за металлическую сферу. Появилось знакомое ощущение тепла, сфера словно окуталась плотной неподатливой оболочкой, не позволяя прикоснуться к себе. Это могло быть и результатом воздействия бионических процессов, и сопротивлением заключенных внутри нее наников. Собравшись с духом, Рождественский решительно ввел пальцы глубже, крепче обхватил отвратительный шарик и потянул на себя.
Закусив губу, он с замиранием сердца чувствовал, как рвутся тонкие нанонити, как они лопаются, бессильно повисая и свиваясь в кольца.
– Мы ее теряем! – выкрикнул следящий за мониторами Растаман роковую фразу, сто раз слышанную Володей в бесконечных сериалах из жизни медиков.
Разумеется. Эта сфера наверняка контролировала не только поведение девушки в определенной ситуации, но и многие другие жизненные процессы, хоть и не вмешивалась в них. Однако без нее жизнедеятельность организма была невозможна, ведь ее паутиной был покрыт почти весь мозг. Они с Растаманом должны были это предусмотреть.
– Уже почти все.... Почти все... – пробормотал Володя и брезгливо бросил сферу в небольшой прозрачный контейнер, который тут же автоматически захлопнулся. Оставалось очистить рану от остатков контактных нитей, но с этим уже мог справиться и «Баст». Комплекс послушно заурчал, манипуляторы вновь забегали, зашипели медицинские лазеры.
– Все плохо, – доложил Растаман. – Все жизненные показатели падают. Скоро опустятся до необратимых. И это... ты трогал эту штуку...
– Поддерживай! – злобно прервал его лейтенант.
«Баст» вернул на место и зафиксировал черепную «форточку», залил ее остеоклеем, потом начал скреплять рану медицинскими скобками. Но состояние Марины ухудшалось с каждой секундой, давление и пульс падали, мозговая активность снижалась. Организм не мог правильно работать без симбионта. Запустилась программа реанимации, но мониторы свидетельствовали, что пользы от нее нет никакой. Девушка стремительно умирала, и через полминуты аппаратура зафиксировала клиническую смерть.
– Ты бионик? – сквозь зубы процедил Володя.
– Что? – не понял ассистент.
– Ты бионик?!
– А, это... я это... нет.
– Тогда пошел вон!
Не заставляя повторять два раза, Растаман развернулся и, громко топая, выбежал из операционной. Лейтенант снова откинул прозрачный колпак и положил обе руки на затылок девушки, прямо на свежий шрам.
Спокойствие.
Отстраненность.
Медитация.
Тепло.
Покалывание.
Грохочущий поток энергии, словно вулканическая лава, хлынул от плеча через правую руку в левую, закольцевавшись и стремительно завертевшись в голове. Все было точно так же, как в случае с уродливой девицей по кличке Батон. Только теперь было гораздо труднее и больнее, потому что тогда его немного подпитывал ныне покойный Салтан, а теперь ассистента у него не было. Да и предыдущее оживление выпило из него слишком много сил, и он еще не восстановился до конца. А потом еще Бордер...
Володя неожиданно почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Тошнотворная слабость накатила прибойной волной и не спешила откатиться назад. Он покачнулся, пошире расставил ноги, чтобы не упасть. Главное – не хлопнуться в обморок. Ему ни в коем случае нельзя потерять сознание, нельзя потерять контроль над энергией, которая сейчас бурлящим потоком вливалась в тело Марины. Если он прервет контакт, девушка умрет окончательно, и никто уже ничего не сможет сделать.
Стиснув зубы, Рождественский чувствовал, как тело покидают последние силы. Он закрыл глаза, перед ними завертелись разноцветные спирали, раскручиваясь все быстрее и быстрее...
Испугавшись, лейтенант распахнул глаза, цепляясь за ускользающую реальность. Он Железный Доктор, он сможет, он справится... он обязан... господи, но до чего же хочется спать... почему все снова вертится перед глазами?..
Покачнувшись, военврач упал и бессильно растянулся на полу.
* * *– Как знал, сберег немного, – бормотал успокаивающе знакомый голос.
Бандикут сидел над Рождественским на корточках и осторожно лил из банки прохладное пиво, стараясь попасть Володе в приоткрытый рот. Подавившись пеной и закашлявшись, тот рывком сел и пробормотал:
– Что с ней?
– С девкой? – уточнил маленький сталкер, вливая в себя остаток пива, чтобы не пропадало. – Вон лежит. Дышит, – снова уточнил он в ответ на яростный взгляд лейтенанта. – В себя еще не пришла, но жирная жаба говорит, что все в порядке. С тобой, доктор-врач, я смотрю, надо рядом держаться. Если что – с того света достанешь.
Рождественский снова завалился на спину, потому что сильно кружилась голова.
– Ты полежи, полежи, – поощрил Бандикут. – Может, жрать хочешь?
– Потом. Растаман! – позвал Володя.
Толстяк послушно пришлепал и наклонился к нему.
– С девушкой правда все в порядке?
– Ага. Все показатели в норме. Ты просто ураган, док.
– Помогите мне встать.
Бандикут и Растаман помогли лейтенанту встать на ноги. Марина лежала под прозрачным колпаком, глубоко и спокойно дыша. Контейнер, в который Володя бросил извлеченную из головного мозга девушки металлическую сферу, был наполнен серой копошащейся слизью.
– У тебя есть плазменный сжигатель? – спросил Володя.
– Есть, – кивнул Растаман.
– Уничтожь. – Военврач сунул контейнер в руки толстяку.
– Блин! – выдохнул толстяк. – Это сколько же денег!..
– Жги, говорю! И при мне, – поспешно добавил Железный Доктор.
Когда наноколония была успешно уничтожена, Бандикут помог ему перебраться в главную комнату и усадил в кресло – не на гинекологическом же, в конце концов, лежать Железному Доктору. Маленький сталкер уже успел прибраться здесь на свой вкус – отволок к дальней стене обгоревший диван и сложил на него останки зомби и подполковника Гончаренко, накрыв их куском брезента, из-под которого торчала скрюченная рука. Еще пованивало немного дымом и горелым мясом, но принудительная вентиляция уже выгнала почти все неприятные запахи и гарь наружу.
– Костика я к Бордеру отнес, – сказал Бандикут. – Жаль пацана, вообще ни за что пропал.
– Их целый теплоход ни за что пропал, – угрюмо произнес Рождественский. – И если мы нейтрализовали Гончара, это не значит, что его братец остановится. Материала, надо понимать, хватает. А если не хватит, он снова запустит за Барьер какую-нибудь дрянь, чтобы похищать людей. Видишь, под водой Барьер не останавливает биомеханизмы...
– Ладно тебе об этом, после разберемся, – отмахнулся хоббит. – Появилась у меня тут мыслишка собрать кое-кого и распатронить этот центр совместными усилиями. Опять же за Хирурга есть кому рассчитаться. А ты, доктор-врач, забирай свою девку и домой вали.
– Какая же она моя? – слабо усмехнулся Володя. – Она председателя Совета Федерации.
– Эй, будешь ты мне еще говорить! Я ж знаю, как это бывает. Перейдете Барьер – тебя сразу в герои, в спасители. Она, ясное дело, растает. А там уж сам смотри, не прощелкай нужный момент.
