Дорога в грядущее - Валерий Михайлович Гуминский
— Так и есть, Ваша светлость, — подтвердил официант. — Прошу прощения, что вмешался в ваш разговор. Но это наше фирменное второе блюдо. Приятного аппетита!
Волынский сдержанно промолчал, и пока говорливый парень разливал по тарелкам ароматно пахнущий борщ, взял графин с водкой и наполнил рюмки.
— Когда подавать второе блюдо? — поинтересовался официант.
— Я дам знать, — недовольно буркнул князь и махнул рукой, призывая того покинуть кабинку. — Плохо прислуга вышколена.
— Привыкайте к новым веяниям, — усмехнулся Никита. — Еда сама себя не продаст.
— Не против водочки, барон? — поднял свою рюмку Волынский.
— Под борщ — самое то, — не стал ломаться волхв.
Выпили, стали увлечённо дегустировать «Борщ Сибирский». Утолив первый голод, князь промокнул губы салфеткой.
— Не хочу ходить вокруг да около. Мы о друг друге знаем достаточно, поэтому предлагаю стандартную вежливость отбросить в сторону. Но прежде позволь ещё раз высказать свою признательность за спасение непутёвого сыночка. Иногда дельные мысли из-за желания отточить их до совершенства оканчиваются проблемами. Дурной голове иногда покоя нет, это я о Борьке.
— Кстати, а куда он пропал? — поинтересовался Никита, прожевав кусочек нежной говядины.
— В Симбирск его отослал, к дружку Велимиру Шереметеву, — отмахнулся Волынский, не заметив, как на мгновение замер собеседник. — Пусть там поживёт пару-тройку лет. Авось, мозги на место встанут. Молодёжь там сейчас какой-то проект продвигает, увлеклась строительством яхт-клуба.
Никите было известно о нахождении княжича Велимира в этом волжском городе, но он не предполагал, что и Борис туда подтянется. Это в корне меняло ситуацию. Можно их привлечь к зачистке Симбирска от всей шушеры, которая слетелась на огонёк к Гангстеру, а можно легко нарваться на противодействие. Ведь молодые Шереметев и Волынский испытывают к Никите не самые тёплые чувства. Но отступать от первоначального плана из-за горячих княжичей он не собирался.
— Интересная затея, — хмыкнул Никита, и, дожидаясь ответа князя Леонида, поработал ложкой. Борщ и в самом деле оказался неплох, следовало признать.
— Да славятся Боги, что парень за ум взялся, — отмахнулся Волынский, наполняя рюмки. — Ещё бы женить его на умной-разумной девице, чтобы и лаской, и твёрдой рукой направляла по правильной дороге.
— Леонид Иванович, давайте уже ближе к делу, — Никита соприкоснулся своей рюмкой с княжеской и опрокинул в себя водку. Лёгкая концентрация алкоголя способствуют пищеварению. Надо только потом очистить организм, чтобы за рулём быть в полном порядке. — Ради чего вы хотели со мной встретиться?
— Недавно я беседовал с Василием, князем Шереметевым, — пояснил Волынский. — Он после той трагедии в клубе стал немного… как бы точнее охарактеризовать его состояние? Стоящим на грани между разумом и безумием.
Никита от удивления приподнял одну бровь, и получилось у него столь здорово, что князь Леонид смущённо потёр подбородок, осознавая странность сего вывода.
— Он почему-то считает тебя, Никита Анатольевич, коварным человеком, воспользовавшимся его слабостью и забравшим душу с помощью какой-то татуировки. Василий даже показал мне свою грудь, но я на ней ничего не увидел. О чём идёт речь? Не мог бы ты пояснить старику причину столь дурных мыслей, бродящих в голове князя? Ну, перед тем, как я поясню свою позицию…
— Да никаких тайн, вообще-то, и нет, — пожал плечами волхв. — Князь Шереметев был при смерти. Тот молодой официант в клубе был полностью покрыт рунами смерти, напитанными некротической маной. Он хотел уничтожить цесаревича Владислава, но я успел выставить защиту. Василию Юрьевичу не повезло. Его задела чёрная энергия, которая стала разъедать тело изнутри. Противодействие этой атакующей магии ещё не выработали, потому что она основана на сложных рунах. А специалистов в России днём с огнём не сыщешь. Я более-менее владею техникой наложения рун с помощью татуировок. Поэтому и предложил княжичам спасти их отца. Наследник испугался, а Велимир проявил смелость и взял на себя ответственность, — отпив из бокала воды, Никита продолжил. — Шереметеву я провёл обширный татуаж на груди, влил в рисунок неимоверное количество жизненной энергии. Нужно было купировать очаг распространения болезни, что я и сделал. Потом было легче. Татуировка постепенно выцветала и сливалась с кожным покровом, на что и был расчёт. Некротический очаг она уничтожила. Я предупреждал, что методика не отработана, и как себя дальше поведёт человек, неизвестно. Всё зависит от личности человека, от его силы воли. Я подозреваю, откуда у князя Василия Юрьевича подобные мысли. Это последствия тяжёлого лечения…
— Довольно интересная методика, — Волынский отодвинул от себя тарелку с недоеденным борщом. — Может, второе блюдо пора нести?
Заметив кивок молодого барона, он затолкал руку под стол, где, вероятно, находилась кнопка вызова. Через минуту дверь снова распахнулась, знакомый официант закатил тележку с судком и чистыми тарелками. Быстро убрал ненужное со стола, разложил сочные зразы с ломтями запечённого картофеля и без слов удалился.
Князь наполнил рюмки, Никита не стал отнекиваться. Нужно было подвести Волынского к фазе откровенности, но тот пока лишь слушал, ничего не объясняя.
— Значит, князь Василий подвержен некоему магическому воздействию, которое влияет на мозг? — решил уточнить Леонид Иванович. — Ты не подсаживал ему ментальную закладку? Ведь именно об этом он в последнее время и говорит!
— Нет никакой закладки, — сохраняя на лице железное спокойствие, ответил Никита. Он знал, что в России нет специалистов по западной рунической магии. — Это всего лишь экспериментальное лечение, которое удалось, хвала Богам.
— То есть, ты действовал на свой страх и риск?
— Да, и об этом княжичи Шереметевы были мной извещены.
— Василий, значит, болен? — продолжал допытываться Волынский.
— У любого Целителя есть долг: вести своего пациента до полного выздоровления, — не теряя терпения, ответил барон Назаров. — Я честно попытался проследить состояние здоровья князя Василия, но наша встреча закончилась не так, как бы мне хотелось. Мы не нашли общего языка.
— Он рассказал мне о твоём визите, — собеседник поднял рюмку, призывая выпить, и первым осушил её. Подцепив на вилку маленький пятачок солёного рыжика, князь отправил его в рот, прожевал. — Пойми, Никита Анатольевич, мне сейчас важно понять, в каком состоянии мой давний друг, мой верный соратник. Если он болеет и не хочет принимать твою помощь — это одна сторона медали. Если это твоё коварство, чтобы уничтожить Главу
