Внешняя агрессия - Макс Алексеевич Глебов
Над землей стелются рваные клочья дыма от горящей бронетехники, но свою цель я вижу хорошо. Покосившийся броневик всё так же стоит посреди поля, и экипаж пока скрывается внутри, хотя от идеи сбежать франки наверняка не отказались — просто ждут подходящего момента.
— Сергей, экипаж броневика пытается с кем-то связаться, — предупреждает Тапар. — Мы всё ещё ставим помехи, так что ни до кого они не достучатся, но имей в виду, в экипаже есть, как минимум, один не самый слабый морф.
— Принял, — коротко бросаю в ответ, продолжая без особой спешки приближаться к подбитой бронемашине. Никаких серьезных опасностей вокруг нет, но справа от меня шагает боевой робот, тоже уже выбравшийся из-под моста. Если противник по какой-то причине решит накрыть местность из минометов, Крокодил прикроет меня своим силовым щитом. Пояс огненного зеркала — штука, конечно, хорошая, но мина крупного калибра — та ещё пакость, особенно если взрывается совсем рядом.
— Сергей, у тебя гости, — предупреждает Шела.
Осматриваюсь глазами летающего голема Тапара и вижу, что интерес к поврежденному броневику возник не только у меня. Со стороны, куда недавно отступила румынская пехота, к подбитой машине осторожно продвигается группа из шести бойцов, экипированных совсем не так, как солдаты балканского княжества.
— Это франки, подсказывает Ло. — Видимо, группа спецназа. Судя по всему, в экипаже подбитого броневика есть кто-то очень важный для противника. Вряд ли генерал — эти в атаку сами не ходят — но какой-нибудь полковник, например командир бронегруппы франков на этом участке, вполне может там оказаться. Поверил в свою неуязвимость за мощным силовым щитом и решил отличиться, лично возглавив захват стратегического объекта.
Рассуждения Ло звучат логично. Не вполне ясно только одно — как эти спецназовцы собираются вытаскивать экипаж? Если бы из броневика можно было относительно безопасно удрать в тыл, франки, сидящие внутри подбитой машины, давно бы так и сделали. Но им не выйти — сразу прилетают пулеметные очереди. И чем помогут подошедшие к броневику шестеро солдат? Бесславно полягут под огнем тех же пулеметов?
— Противник готовит к стрельбе минометы, — предупреждает Кан. — Батарея расположена на обратном скате холма. Из пулемета не достать, но танковая пушка справится. Там возвышенность всего два с небольшим метра, причем плоская и пологая.
— Они же своих сейчас накроют, — удивляется Шела.
— Не накроют, — возражает Кан. — К стрельбе готовят дымовые мины, причем какие-то хитрые. Помимо желтого фосфора там ещё множество ингредиентов намешано. Смесь рассчитана на противодействие сканерам. Очень оригинальный состав. Там, похоже, есть даже измельченные в мелкодисперсный порошок фрагменты артефактов иншеров, причем не абы каких, а специально отобранных для этих целей.
— Изобретательные у франков книжники, — озадаченно произносит Тапар. — Мне бы такое варварство даже в голову не пришло.
— Мне заняться минометной батареей? — прерывает теоретические рассуждения Кана и Тапара Ло.
— Не стоит, — отвечаю, занимая удобную позицию метрах в тридцати к северо-западу от броневика. — Если не будет дымовой завесы, экипаж не рискнет выбраться из-под брони. Пусть лучше вылезут — на открытой местности разобраться с ними будет проще.
Быстро связываюсь с сержантом Сваей и сообщаю, что мне срочно нужна эвакуационная команда. Едва успеваю объяснить ему детали, как в воздухе раздается свист мин.
— Лягут в пятидесяти метрах восточнее твоей позиции, — сообщает Шела.
Мины прилетают очень точно — огонь явно ведут опытные расчеты. Подбитый броневик и окружающую местность быстро затягивает густым сероватым дымом. Довольно едким, к слову. Натягиваю на лицо маску респиратора. На включении в комплект нашей экипировки средств защиты органов дыхания настоял Кан. Как оказалось, не зря.
Лязгает металл, и в дыму раздается сдавленный кашель. Видимо, кто-то из экипажа броневика по неосторожности слишком глубоко вдохнул висящий в воздухе ядреный коктейль химикалий. Вроде бы не таких уж опасных для здоровья, но достаточно неприятных для дыхательных путей.
Вокруг звучит непривычная лающая речь. Похоже, это немецкий язык. Что интересно, я его понимаю и даже могу на нем говорить. Перед тем, как ехать на войну, мы с Ло и Шелой озаботились изучением основных языков противника. С имеющимся у Кана оборудованием это не потребовало много времени. Голова, правда, потом несколько часов была как в тумане, но результат того стоил.
— Быстрее, герр оберст! — доносится из дымового облака. — Нужно срочно уходить, дым скоро начнет терять плотность.
От покосившегося контура броневика отделяются четыре слегка размытых силуэта и пригнувшись бегут к занявшим круговую оборону бойцам спецназа. В какой-то момент семеро из десяти противников собираются в плотную группу, и я немедленно отправляю им под ноги осколочную гранату. Самую обычную, нашу земную и без всяких модификаций. У тех, кого имеет смысл захватить живыми, наверняка есть защитные артефакты, а остальные мне совершенно не нужны.
Падаю на землю, пережидаю взрыв и отправляю в полет красный шарик гранаты тайкунов. Заниматься тремя оставшимися бойцами противника мне не приходится. Из темноты и клубов дыма прилетают короткие пулеметные очереди, и солдаты, пережившие взрыв гранаты, опрокидываются навзничь, даже не успев понять, что происходит.
Вновь смотрю на поле боя глазами летающего голема. С высоты около сотни метров мне хорошо видно, как через освобожденный людьми Иваницкого проход в оборонительных линиях западного предмостного укрепления проезжает броневик Шелы с десантом на броне.
Сейчас поставленная противником дымовая завеса работает на нас. Боец франков зря беспокоился из-за возможного уменьшения плотности дыма — мины делают свою работу очень качественно. Бронетранспортер останавливается рядом с подбитым броневиком франков, и с него на землю спрыгивают штурмовики графа Волжского. Они быстро грузят в десантное отделение пленных и цепляют к кормовой части подбитой машины противника толстый буксировочный трос.
Негромко урчит мощный двигатель, и наш восьмиколесный броневик без особого труда сдвигает с места трофейную бронемашину. Противник наверняка уже начинает понимать, что спасательная операция идет не по плану, но предпринимать пока ничего не рискует, опасаясь ударить по своим. Пользуясь его замешательством, мы быстро покидаем поле боя, и лишь когда уже съезжаем с моста на восточном берегу Днепра, в облаке частично рассеявшегося дыма начинают с характерными хлопками рваться выпущенные противником мины.
— Ну теперь-то можно? — устало спрашивает Ло.
— Самое время, — отвечает Шела, и небольшая возвышенность, где занял позицию наш танк, озаряется неяркой вспышкой, изрядно пригашенной маскировочным полем, а спустя секунду до нас доносится глухой и сильно искаженный хлопок
