Великокняжеский вояж - Олеся Шеллина
Акинфий передернулся. Да, от мальчишки у него мурашки по коже до сих пор бегают. Этот даже задумываться не будет и в добренького царя играть, как тетка его наловчилась, фактически смертную казнь чуть ли не отменив вовсе. Этот вот так улыбаясь будет смотреть, как кто-то из его подручных удавку на шею набросит, да и придушит к такой-то матери. И именно поэтому он сейчас и сидел здесь в Невьянске и сыновьям запретил уезжать, во избежание еще больших неприятностей.
Демидов снова осмотрел двор. Да, надо бы кобелей пустить. А пока хоть как-то к высочайшему визиту приготовиться. Хотя он уже получил весточку о том, как подобный визит в Туле проходил, так что, лучше, наверное, и не готовиться вовсе, перед смертью-то не надышишься.
Акинфий Никитич отвернулся от окна, и уже хотел выйти из комнаты, чтобы все-таки обойти завод, как ощутил, что голова почти не болит, да и суставы на ногах меньше ломят и уже не так распирают в туфлях, принося просто адскую боль. Одновременно с этим заурчал живот, в котором сегодня не было ни крошки. Даже от опийной настойки он отказался, чтобы голова была ясной.
— Неужто прав Грозин, чтобы подагру в узде держать, надо есть меньше и лучше всего похлебку, которую Ушаков от щедрот отваливал? — Демидов покачал головой. — Да какая может быть связь между куском мяса, запитым вином, и ногами, прости Господи? — он даже перекрестился. — Да, нет, бред это все, как есть бред, — бормотал он себе под нос, однако решил пару дней все же попоститься. Авось лекаришка все же прав, чем черт не шутит?
***
Сашу и Юлая поселили в Екатеринбурге в большом доме, в том же, где разместили Петра Федоровича и Марию Алексеевну. Дом принадлежал Ивану Даниловичу Харчевникову, одному из самых знатных купцов Екатеринбурга. Огромный, бородатый, он напоминал медведя, а его громогласному голосу мог позавидовать архимандрит. Половина лавок Екатеринбургского гостевого двора принадлежало именно ему, а еще, как оказалось, Иван Данилович был в весьма непростых и явно недружеских отношениях с Татищевым.
Но мальчишек возникшее напряжение волновало мало, потому что когда они проезжали мимо гостевого дома, то глазастый Юлай заметил, как из остановившейся возле него кареты вылезает тот самый Бергхольц, и заходит внутрь для того, чтобы снять комнаты.
Как только увели их лошадей, а оставленный отцом подле Саши денщик Никон отвернулся, чтобы вещи мальчишек внести в комнату, оба юных искателя приключений рванули прямиком к гостевому дому, чтобы устроить там засаду, благо на улице было еще относительно тепло, и можно было наблюдать, не подвергаясь опасности что-нибудь себе отморозить.
— Вон он, — за время путешествия Юлай, вынужденный постоянно общаться с Сашкой, говорить по-русски стал гораздо лучше, что удивляло прежде всего его самого.
— Ты уверен? — почему-то шепотом спросил Сашка исподтишка разглядывая худощавого немца в огромном парике и с таким постным выражением, застывшем на лице, будто он только что половину лимона сожрал.
— Да, уверен. Он на нас смотрит, что делать будем? — прошептал Юлай, почувствовав подступающую панику.
— Да ничего, он же нас не знает. Мало ли, зачем мы здесь бродим, ждем кого-то, — ответил ему шепотом Саша. — И вообще...
Тут оба мальчишки почувствовали, как чьи-то сильные руки ухватили обоих за уши и приподняли, заставляя подниматься и поворачиваться к напавшему на них человеку.
— Что это вы тут забыли? — Турок говорил беззлобно, но уши выкручивал профессионально. Саша уже просто видел, как они будут ходить несколько дней с опухшим покрасневшим ухом. От этого стало не сколько больно, сколько обидно. Вскрикнули они оба, очень синхронно, и Турок, наконец, отпустил их. — Что вы здесь потеряли, и почему никого не предупредили, что куда-то собрались?
— Да мы просто прогуляться вышли, — зачастил Саша, растирая горящее ухо. Юлай ничего не говорил, он насуплено молчал, прекрасно осознавая, что за такое самоуправство по голове их точно не погладят.
— Погуляли? Тогда марш отсюда. Никон, нашлась твоя пропажа, забирай, — позвал Турок денщика, а совсем сникшие мальчишки, разглядывали грязь у себя под ногами. Подбежавший Никон только руками всплеснул.
— Ну что с вами делать-то? — спросил он, благодарно кивая Турку.
— Я бы на твоем месте выпорол бы неслухов, — дал совершенно ненужный и с точки зрения, как Саши, так и Юлая, совет Турок. — Но я к счастью не на твоем месте, поэтому делай с ними что хочешь. Но я бы все-таки выпорол.
— Пошли уже, как можно вот так вот убегать? Даже не пообедав? Я, пожалуй, письмо батюшке отпишу, что его наследник так себя ведет, — покачал головой Никон. — Спасибо вам, ваша милость, — он повернулся к Турку, но тот лишь кивнул, искоса поглядывая на Бергхольца. Ему нужно было сейчас принять сложное решение, и нужно было принять его прямо сейчас, потому что времени на то, чтобы к Андрею Ивановичу сбегать за советом, уже не было.
Никон уже увел мальчишек с собой, когда Турок принял решение. Он действительно оказался здесь случайно, встретив мечущегося Никона, потерявшего своих подопечных, и решив помочь ему отыскать юных негодяев. Тем более, что присматривать за мальчишками его самого попросил Петр, значит и искать их являлось его обязанностью.
Нашлись мальчики возле гостевого дома, где они совершенно не скрываясь наблюдали за Бергхольцем. Зачем им это вообще понадобилось, сказать было сложно, но выяснять, с чем связан подобный интерес именно сейчас Турку было не с руки. Чуть позже, когда он вернется в тот дом, куда и его как представителя внутреннего круга Великого князя поселили. Сейчас же...
Турок вышел из тени дерева, куда шагнул, чтобы не привлекать много внимания немца, за каким-то хреном потащившимся за великокняжеским поездом. Распахнув
