Оборона Дурацкого замка. Том 4 - Макар Ютин
— Только не смотри ей в глаза!
— Бей ее своим кнутом, если почуешь что-нибудь странное. От пары ударов тварь не сдохнет.
— Только день ее куда-нибудь на ночь.
— Научи спать на крыльце казармы.
— Или под ним! Как раз места много. Надо только несколько кирпичей убрать, а потом…
— Так, я не понял, а что вы все такие умные стали, после того, как мне сбагрили? Раз все такие хорошие советчики, может поменяемся, а?
— Действительно, зачем вы пристали к Саргону? Он лучше знает!
— Маленький гений!
— Мы в тебя верим! — Моментально переобулась команда.
— Раз мы все решили, то на этом собрание объявляется закрытым. У вас ровно шичэнь (около двух часов) на то, чтобы выполнить мои поручения или потратить свои облачные юани у господина распорядителя. На этом закончим. Расходимся!
Площадка опустела так быстро, как будто команда разом освоила технику перемещения. Причем, включая рабов. Остались только Саргон, все еще стоящая как изваяние девочка-элами, а также Юншэн, и, почему-то, Камей.
— Опять ты взял на себя очередную гадость, — Вздохнул он. Юншэн быстро понял намек, ощерился, и Камей нервно икнул от его выражения лица.
— Кто-то должен был, — Ответил попаданец, бросил косой взгляд на свою новую подопечную, но та, казалось, совершенно не ничего не чувствовала по поводу решения о ее судьбе. Можно было заподозрить дикарку в незнании языка (или вовсе человеческой речи), однако на оскорбления реакция имелась. Причем, интонацией или ключевыми словами, вроде "элами", ее не объяснить. Кем бы ни являлась его новая рабыня, синский язык она определенно знала.
— Ага, вечно ты так, — Согласился бывший бандит, — Кто, если не я? Тащишь чужую ношу, потому что остальные отказались или непотянут. Возишься с нами, спасаешь. Я думаю, в прошлой жизни ты был даоссом, — На полном серьезе сообщил он, — Оступился на чем-то, вот тебя и отправили грехи в этот Форт замаливать. Зато потом душа вознесется прямиком к Чертогам Богов.
Саргон только выпучил глаза на такое предположение. Сначала он решил, что это такая шутка, но на лице Камея не оказалось ни грамма его привычной, немного дерзкой немного блудливой улыбки.
— Простые люди не возвращаются из перекрестка теней. Я и до этого считал тебя особенным, но после такого только дурак станет отрицать твою возвышенную жизнь. Ты ведь даже не хвастался никому про иные миры, верно? Рассказывал, как Вань плетет свои байки. Смешно, интересно, но правды там нет совсем.
— Так почему ты остался? — У него совершенно не было настроения обсуждать еще и мистическую придурь своего старшего товарища.
— Помочь. Не с этой, а так. Вообще, — Неопределенно помахал он рукой, а потом что-то придумал и просиял, — Слушай, а пошли со мной к господину распорядителю!
— Ты же хотел найти себе выпивку, — Подозрительно сощурился Саргон.
— Ага, — Подтвердил его собеседник, а потом наклонился к его уху и прошептал, — Можем напоить эту паршивку, а потом спросить, что она умеет. Самый проверенный способ! — Отстранился он и улыбнулся. Почти белозубо, если не считать парочки пустых десен и желтого налета.
Попаданец уже хотел грубо послать бородатого надоеду, однако вдруг задумался. В первую очередь над тем, сколько дел успеет наворотить упившийся Камей. В слово, данное бывшим бандитом своему десятнику, он не верил от слова: "так не бывает". Тем более, вбивший что-то себе в голову Камей становился просто невыносим. Он изо всех сил старался претворить свою задумку в жизнь, какой бы дурацкой она не выглядела, чем регулярно доставал окружающих. В упрямстве он легко мог поспорить со стадом Саргонов верхом на ослах.
— Ладно, сходим. Только посмотрю свои облачные юани. В любом случае, Юншэну тоже нужно будет прикупить себе ингредиентов.
"Надеюсь, Акургаль прав, и этот старый хмырь просто не торгует выпивкой среди мутных новобранцев. Тем более, если у них есть такой пугающий куратор, как Ксин. Блин, совсем забыл про пятихатку долга сраному И Шенгу. Мало мне долгов Нингаль. Благо, хотя бы с поиском подходящей девушки и жертвоприношением можно не торопиться. Все равно из Форта меня пока не выпускают и даже не подумают об этом в ближайшее время".
— Мне. Может. Не. Хва. Тить. Дене. Г, — Промямлил фармацевт, но выглядел скорее довольным. Разве что косился исподлобья то на Камея, то на застывшую в десяти шагах от них невольницу.
— Можешь пока посмотреть, сколько у меня на balanse, блин, вот пристало же слово! Сколько у меня юаней?
— А ты… — Промедлил Камей.
— Подумаю, что с ней делать дальше. Кстати, сколько ей? Сложно понять.
— Хе! Чуть младше тебя. Двенадцать или тринадцать. Как раз возраст для замужества в деревне! — Гоготнул он, но как-то невесело, больше по привычке. Потом еще и скривился от собственной шутки, — Только не делай глупостей.
— Не буду, — Легко пообещал парень, — Юншэн, сходи тоже посмотри. Нужно точно знать, что мы можем, а что не можем купить.
Фармацевт нахмурился, зыркнул на своего друга, потом на стоящую неподвижно элами. А затем медленно, неохотно побрел ко входу в казарму, поминутно оглядываясь. От такого накала драматизма Саргон чуть не рассмеялся, но это было бы в высшей степени неуместно. Поэтому он просто подошел к девочке и неловко спросил ее:
— Скажи мне, как тебя зовут?
Та вздрогнула, плечи напряглись, но из-под низко опущенной головы не раздалось ни звука. Саргон снова вздохнул.
— Сначала, подними голову и посмотри на меня, — Приказал он. Элами не посмела ослушаться.
Тёплые, почти медовые глаза светло-карей расцветки. Наверняка, во взрослом возрасте они потемнеют, станут цвета холодного янтаря, но пока детская мягкость еще преобладала. Странный темный ободок вокруг глаз, словно девочка решила подвести их сурьмой и нарисовать стрелки на египетский манер. Длинные, пушистые ресницы, милые, ещё по-детски пухлые щечки.
Ее вид вызывал желание потискать и накормить, но все портил стеклянный, слишком взрослый взгляд. Как будто она рассматривала людей вокруг через лупу. Нет, скорее через стекло по ту сторону террариума. Прикидывала, кто опаснее, какую тактику выбрать, когда бить, а когда бежать. Чёрный котёнок, который пытается выжить в каменных джунглях и слишком рано приобрёл характер взрослой даже не кошки, а рыси или пумы.
Выражение лица также сильно резонировало с общей внешностью. Бесстрастная мина с оттенком настороженности и жажды действия. Вкупе
