Душа Бога. Том 2 - Ник Перумов
Трогвар кивнул.
— В мою службу Духу Познания о них довелось услыхать немало.
— Я его сразила, того дракона.
— Едва ли это поможет, — вздохнул Крылатый Пёс.
— А ты знаешь, что именно может помочь? — в упор спросила валькирия.
Трогвар развёл и вновь свёл крылья.
— Я принял свою долю, воительница. Дух Познания никогда ничего не совершает просто так. Я привык ему верить. И потому, раз он привёл нас сюда и заставил сражаться…
— Я прошла через тысячи битв. Может, даже тысячи тысяч. Рядом со мной гибли полки и армии, но… минотавров мне жалко, — вдруг призналась Райна.
— Я знаю, что с ними всё так хорошо, как только может быть, — твёрдо сказал Крылатый Пёс. — Третья Сила властвует, оказывается, и над временем. Они призвали бойцов из самых разных эпох, даже из разных эонов. Не печалься, воительница, твои минотавры прожили свои жизни.
— Они были живыми…
— Все мёртвые в чертогах Демогоргона были когда-то живыми. Видать, Соборный Дух может дать им на краткий срок свободу.
— Чтобы они вновь погибли?
— Если такова цена спасения сущего — они должны погибнуть. И мы с тобой, воительница, тоже.
Молчание.
— Куда мы идём? — вдруг спросил Крылатый Пёс.
— Следом за моим тигром. Если Орёл и Дракон желают, чтобы мы прошли ещё какие-то испытания, то пусть благоволят послать их нам поскорее, — сердито бросила Райна.
Крылатый Пёс задумался.
— Здесь не испытания, воительница. Здесь какой-то невообразимо сложный обряд. Никто в сущем не всесилен; Третья Сила не может просто возжелать чего-то, и оно исполнится. Закон Равновесия не даст. Поэтому требуются иные, окольные и долгие пути.
Валькирия только отмахнулась. Сейчас Райне хотелось уже одного — чтобы всё поскорее закончилось. Перед глазами упрямо стояли её минотавры, павшие все до единого, но не бросившие оружия, не побежавшие и забравшие с собой всех врагов. Да, они были живыми, они думал о себе, как о живых, и неважно, из какой бездны посмертия или же времени извлёк их безжалостный Демогоргон.
Такие мысли лучше всего заглушить хорошей битвой, но Каменная Пустыня вокруг оставалась, как и положено, недвижной. Горы, правда, заметно приблизились; впрочем, в этой реальности Орла и Дракона могло вообще твориться всё, что угодно.
Тигр Барра внезапно замер, вспрыгнув на вершину высоченного камня, торчащего из земли, словно косой зуб погребённого великана.
— Ну что, собрались они наконец? — выдохнула Райна.
Она и в самом деле устала. Устала, как не уставала никогда в своей долгой, очень долгой жизни. Что может её ждать в Каменной Пустыне? Саги её не упоминали, там значился только Железный Лес. Очередное чудовище?..
Впереди, в густом мареве, в каменных россыпях возникло движение — огромное, медленное, трудное.
— Вот оно, — процедил Трогвар, расправил крылья и взлетел.
Тигр одним прыжком оказался возле своей хозяйки.
«Бежим отсюда!»
— Наёмница Райна ещё могла бы, валькирия Рандгрид — никогда, — покачала головой та.
Казалось, тигр вздохнул совершенно по-человечески: мол, ну что тут взять с этих бесхвостых двуногих?
Трогвар меж тем поднялся довольно высоко, озираясь; внезапно он лихо перевернулся через крыло, отвесно ринувшись вниз, словно коршун на добычу.
Тигр аж подскочил на всех четырёх лапах.
— Змей. — Крылатый Пёс прокрутил сложную мельницу своим длинным клинком. — Гигантский змей, я такого отродясь не видывал. Всякие чудища служили владыке Ракоту, но такого!.. Чешуя тёмно-синяя, с прозеленью, вся в прилипших морских тварях!.. Как оно здесь очутилось, это чудище?!
— Jǫrmungandr, — выдохнула Райна. — Miðgarðsormr. Йормунганд. Мировой Змей[11]… Мой… родственник, хоть и не кровный.
— Тогда, воительница, приготовься, — мрачно объявил Трогвар, — ибо змей сей явно преисполнен твёрдого намерения нас сожрать!
— Что он может делать тут, далеко от моря?.. — пробормотала валькирия.
— Я не столь хорошо помню предания об этом страхе, — признался Трогвар. — Он должен был появиться…
— В последней битве, в Рагнарёке. Убить своего главного врага и быть им убитым. — Райна не вдавалась в подробности.
— Тут у него противников нет. Кроме нас.
— Что ж, достойное испытание, Великие Духи. — Райна зажмурилась, запрокинула лицо, словно Орёл и Дракон обязаны были явиться на внутренней стороне её век. — Это будет славная битва, достойная последнего дня этого мира!..
Белый тигр Барра зашипел, шерсть встала дыбом, словно у самого обычного домашнего кота при виде бродячей собаки.
Облако пыли приближалось; вот появились очертания огромной, с крепостную башню, головы, усаженной длинными выростами-иглами, словно у морского ежа; влачились извивы бронированного тела, такого длинного, что конец его исчезал в дымке.
— Кто-то должен отвлечь его. — Трогвар деловито приглядывался, примеряясь для удара. — Слабое место у него наверняка или под подбородком, или на загривке… или я заставлю его задрать башку, и тогда бей ты, воительница, или ты заставишь его погнаться за тобой, а я атакую сверху.
Змей меж тем приближался, исполинское тело крушило и опрокидывало камни, неимоверное тяжёлое, оно погружалось в сухую и жёсткую землю пустыни, расплёскивая её, словно воду.
Райна взяла наизготовку меч, прикрылась щитом. Против мощи Мирового Змея это ничто, в пророчестве с ним мог справиться только единокровный брат Тор и лишь при помощи Мьёлльнира. Хотя кто знает, на что способен меч альвийской оружейницы?
Но если Орёл и Дракон захотели узреть, как может биться истинная валькирия с непобедимым врагом — что ж, они это увидят.
Йормунганд, приближаясь, вдруг сам вскинул уродливую голову, распахнул пасть. Он не был нем, он умел говорить, хотя едва ли за все тысячи лет на дне океана у него случилось хоть сколько-то собеседников.
Но Райна — вернее, уже валькирия Рандгрид — всё равно решила попробовать.
— Брат мой!..
Она одним прыжком оказалась на вершине стоячего камня, где зло шипел на приближающийся ужас белый тигр Барра.
— Брат мой, я Рандгрид, Разбивающая Щиты, родитель мой — великий Óдин, брат твоего отца!
Змей вдруг замер, точнее, замерла только его голова, исполинское тело продолжало влачиться через пустыню, собираясь громадными кольцами, увидеть каковые целиком смогли бы только птицы или Трогвар, взлети он достаточно высоко.
Жёлтые глазищи, каждый размером с самый большой мельничный жёрнов, какой только можно вообразить, в упор уставились на Райну. Змей отвернул рыло и глядел на валькирию искоса, странным немигающим взором.
— Теперь! — гаркнул сверху Трогвар.
Райна сделала выпад, клинок чиркнул по матовой чешуе, сплошь покрытой ракушками и иными морскими гадами, угнездившимися там за много тысячелетий; остриё глубоко пробороздило броню, прошло, оставляя за собой снопы искр.
Да, так драться можно; хотя, наверное, с ходу такой доспех
