Лучший из худших - Дмитрий Николаевич Дашко
– Понял, не дурак!
До появления первого автобуса я специально спрятался в кустах: вдруг кого-то нелёгкая принесёт? Как буду отмазываться – уму непостижимо. Но все уже уехали, никого, представляющего потенциальную опасность, я не увидел, поэтому, когда «бусик» подъехал и распахнул дверь, я рыбкой нырнул в салон и затих на последнем сиденье. Меня слегка колотило, всё-таки первый раз иду на такое. Надеюсь, оно того стоит. Хотя почему «надеюсь»? Конечно, стоит!
Когда приехали в город, я уже почти приплясывал – так хотелось поскорее увидеть Ольгу. Она в этот день работала в «Камуфляже». Увидев меня, сначала удивлённо вскинула брови:
– Ты?! Но почему не в форме?
– Так надо!
– Толя, ты что, сбежал? – Её голос задрожал от волнения.
– В каком-то роде. Не переживай, я не дезертир. Просто ушёл в самоход.
– Ты это сделал ради меня? – В её глазах появилось нечто, что заставило моё сердце биться в разы чаще.
– Только ради тебя, – соврал я.
– Знаешь что, я поговорю с хозяином. Посетителей сегодня мало… Думаю, он отпустит меня пораньше, – решительно произнесла Ольга.
– Это будет здорово! – обрадовался я.
Хозяин пошёл Ольге навстречу, и уже минут через двадцать, после того как она переоделась и привела себя в порядок, мы оказались на улице. Просто удивительно, что я не набросился на неё сразу, ещё там, хотя внутри всё бурлило и кипело, как волны Амура. Но она посмотрела на меня так, что стало ясно: надо потерпеть, и я за всё буду вознаграждён.
И не обманула. Эта ночь могла по безумию сравниться с предыдущей. Мы впали в какое-то исступление, доводя друг друга до вершин наслаждения и экстаза.
Но потом пришло утро. Долбаное утро. На сей раз никто не ломился в дверь, и мы смогли проститься так, как хотели.
Я стал спускаться по лестнице, и тут внезапно путь мне преградил человек, лицо которого показалось мне знакомым. Но после бурной ночи котелок категорически отказывался варить, поэтому я только недовольно буркнул:
– Вы мне мешаете. Дайте пройти.
– Ланской, – внезапно сказал он.
– Что?!
Былая расслабленность куда-то исчезла, я напрягся. С чего бы это первому встречному называть меня по фамилии? Мягко говоря, это было подозрительно.
– Ну, давай знакомиться, мой спаситель! И да, нам надо поговорить.
Глава 31
Я внимательно вгляделся в собеседника. Теперь стало понятно, почему его лицо показалось мне знакомым. Это был тот самый мужчина, который стал жертвой пары бандитов. В прошлый раз, спасаясь от Ольгиного мужа, я «приземлился» у него на балконе и вышел через его дверь.
– Здравствуйте! – кивнул я. – Только, извините, мне некогда, я спешу.
– В часть?
Я кивнул.
– Знаете, после того, что вы для меня сделали, я просто обязан вас отблагодарить. Давайте подброшу вас на своём автомобиле.
Я прикинул: на машине всяко получится быстрее, чем пересаживаясь с автобуса на автобус. Да и на маньяка мужчина вроде не был похож.
– А давайте, коли не шутите, – сказал я.
– Какие уж шутки. Пойдёмте, моя машина припаркована поблизости. Домчу с ветерком.
Мы вышли из подъезда. Мужчина махнул рукой:
– Вот она, моя ласточка.
Я присмотрелся. Явно не новый седан бежевого цвета, заднее крыло помято и небрежно отрихтовано.
Проследив мой взгляд, собеседник пояснил:
– Наши с вами общие знакомые постарались. Потом при случае расскажу вам эту историю.
Он нырнул в автомобиль и открыл со своей стороны пассажирскую дверь.
– Садитесь.
Я опустился на сиденье из кожзама. Рука автоматически поискала ремень безопасности – привычка, вдолблённая ещё с ранних лет отцом. При всей безбашенности натуры он отличался крайней осторожностью в вопросах управления автомобилем, говоря, что бережёного бог бережёт.
Однако ремня не оказалось.
– Не волнуйтесь, я вожу аккуратно. Модель у меня, как видите, раритетная, на таких ещё не было принято ставить ремни безопасности. А потом я как-то привык, – сообщил собеседник.
И только тут до меня дошло. Он откуда-то знал мою фамилию. Хотя… Если учесть, что морду Ланского часто полоскали по телеканалам после того, как его упрятали в тюрьму, неудивительно, что многие знают и помнят меня в лицо.
И всё-таки я не постеснялся задать ему вопрос:
– Откуда вы знаете, кто я?
Он усмехнулся.
– Профессия обязывает.
– Профессия? – нахмурился я.
Мужчина кивнул.
– Именно. Что ж, имею честь представиться: капитан Санкт-Петербургского отделения по охранению общественной безопасности и порядка Гартинг Аркадий Михайлович. И да, прямой потомок того самого Гартинга.
Фамилия, в отличие от названия ведомства, ничего мне не говорила. А вот сама контора…
– Охранка, – невольно вырвалось у меня.
Причём это были лично мои воспоминания, а не Ланского. В детстве я читал много книжек про революционеров и смотрел художественные фильмы об их борьбе против царизма. И там подпольщикам очень часто приходилось сражаться с пресловутой охранкой.
Собеседник поморщился.
– Знаю, что особых симпатий к моему ведомству испытывать не принято, но на правах старшего по возрасту и званию хотел бы попросить вас не называть его так. Да, понимаю, что полное название звучит довольно долго, так что для удобства величайте просто Охранным отделением. Тогда я не обижусь.
– Приношу извинения, господин капитан. Случайно получилось, – повинился я.
– Договорились, – усмехнулся он и как-то странно посмотрел на меня, словно что-то проверяя. – И да, мы, конечно, оба люди служивые, но ведомства у нас всё-таки разные. Я – полицейский чин. Вы, – он внимательно осмотрел меня, – я слышал, успешно сдали экзамен и стали солдатом императорского батальона особого назначения. Так что обращайтесь ко мне запросто – по имени-отчеству, без чинов.
– Хорошо, Аркадий Михайлович. Без чинов так без чинов.
– Отлично, – улыбнулся он. – Думаю, мы с вами сработаемся.
– Что значит – сработаемся? – удивился я.
– А какой может быть смысл в этом выражении, кроме прямого? Вы спасли мне жизнь. Я оценил это. С этого дня вы – внештатный сотрудник Охранного отделения со всеми вытекающими последствиями.
– Стоп-стоп! – заговорил я, перебивая собеседника. – Не могу понять, какая здесь связь! Охранка… простите, Охранное отделение занимается политическим сыском. Но где политика, а где я – простой солдат?!
– Политика – она везде, – философски заметил Гартинг. – И на гражданке, и в армии. Порой она может принимать весьма причудливые формы. Мы не только ищем бунтовщиков и неблагонадёжных лиц, но также расследуем случаи чудовищной коррупции, которая охватила многие сферы нашего общества. Иногда нам приходится работать инкогнито – под прикрытием, как говорят в киношных детективах. Хотя… Зачем я вам это рассказываю?
Я пожал плечами.
– Действительно, зачем?
– Вы единственный человек в городе, который действительно знает,
