Николай Полунин - Орфей
И коротенькая секунда промелькнула.
* * *Комната?.. Зал. Помещение с каменными, стенами, каменным полом и потолком. Среди неисчислимого множества сооружений, созданных человеческими руками с тех времен, как люди научились строительству, есть такие, в которые, построив, могли входить лишь очень немногие их них. Избранные. И больше никто. В этом каменном зале с той поры, как его вырубили несколько поколений рабов, чей прах под этими же плитами сам превратился в камень, побывало не более тысячи человек. За восемь тысяч лет. За четыреста поколений. Очень немного. Это не значит, что зал оставался забыт, что о нем вспоминали редко. Нет, длинные коридоры в скальной породе, что вела с поверхности в зал, прилежно содержались и освещались. Поддерживалась система вентиляции, устроенная древними. Выходы наверх (а их было совсем не один), подземные лабиринты, самые двери зала, многочисленные плиты черного батолитового гранита на каменных петлях находились под неусыпной охраной. Двум племенам, поселенным специально для того наверху, в горной стране, была доверена тайна. И они пронесли ее через эти тысячи лет. Менялись эпохи, где-то через кровь и разрушения создавались другие цивилизации, а горы молча собирали вокруг своих вершин облака и сбрасывали с себя снежные лавины. Что горам тысяча лет или десять тысяч? Они видели миллионы. И молчали. И молчали два племени. Они видели только горы.
Марат Сергеевич Богомолов переступал порог зала второй раз в жизни. Над входом в черном камне было вырублено изображение чуть сплюснутого сплошного круга, окруженного короной изгибающихся лучей. Как солнце во время полного затмения. Внутри зала, на стенах, на потолке, на полу, не было никаких рисунков и надписей. Зал был абсолютно гладким. Откуда здесь берется этот мглистый рассеянный свет, Марат Сергеевич не знал.
Его встречали пятеро. Троих он помнил по своему первому приходу, когда состоялось его посвящение. Про одного из двух незнакомцев сразу появилось ни на чем не основанное чувство, что этот — соотечественник. У всех пятерых была совершенно одинаковая ментальная защита — черный непроницаемый круг в короне белого пламени. Как и у самого Марата Сергеевича. Как знак над входом.
— Чем вызвано ощущение? — Спрашивающий был дружелюбен, просто задавал светский вопрос. Говорил по-испански, с латиноамериканским выговором. Серебряный ежик и такие же усы на породистом тонком лице.
— Как ни странно, у меня возникли трудности с визой.
— Оттуда? — спросил по-английски другой.
— Нет, сюда. Впрочем, все улажено. Приношу свои извинения.
— Разумеется. Все-таки успеть за тридцать шесть часов на другую сторону планеты — непросто. Все это понимают. Каждому из нас тоже пришлось поторопиться.
Говоривший (также по-английски) посмотрел на Марата Сергеевича особенно тепло. Это он полвека назад отметил энергичного, абсолютно лишенного догм, высокообразованного молодого человека в разведывательных органах страны, погрязшей в стальном режиме. Только что вышедшей из войны и остающейся одной из самых, если не самой непредсказуемой в новейшей истории человечества. Уже три десятка лет после радикального политического переворота эта страна жила без внимательного взгляда Присматривающих.
Среди Присматривающих не было ни одного уроженца оттуда, а возможные кандидатуры либо стремились только вырваться за ее пределы, либо — что чаще — уничтожались внутри. Водовороты истории одной отдельно взятой страны мало волновали Присматривающих. Но тайные знания, открытые немногим, оказались утеряны в ней либо попадали в неподходящие руки. Выстраиваемая в стране система могла оказаться и оказалась столь могучей, что последствия направленных в скрытую, сакральную область человеческой деятельности неразумно сконцентрированных усилий без оглядки и контроля посвященными даже представить себе невозможно. Возглавляемые будущими коллегами Марата Сергеевича специальные институты и секретные лаборатории привлекали к своим работам людей, чьи необычайные способности, будучи возбуждены и развиты, могли, как набирающий скорость снежный ком, сорвать человечество в гибельную пропасть высвободившихся парасил. Присматривающие не могли такого позволить. Результатом принятого в этом зале пятьдесят два года назад Решения явился перевод сотрудника военной контрразведки (как раз был промежуток между СМЕРШем и ГРУ) Богомолова М.С. в Отдел зарубежных операций. Длительная командировка в качестве добывающего офицера в Аргентину, с которой первой из южноамериканских государств установили дипломатические отношения после войны. Встреча с тихим доброжелательным маленьким человеком, любителем орхидей и знатоком древних японских танка, таких неожиданных среди пальм и раскаленных белых улиц Байреса. Поведанные простым голосом тайны, от которых кружилась голова. Долгое путешествие через треть континента, несколько границ, сельву, горы. Каменный зал. Посвящение. И неизменная, все последующие десятилетия незримая поддержка нового Присматривающего во всех его начинаниях. В деле, которое он принял всем сердцем. Деле всей его жизни.
Марат Сергеевич улыбнулся своему учителю. Так он называл в мыслях этого маленького узкоглазого человека. Учитель был азиатской расы. Он совсем не изменился за эти пятьдесят с лишним лет, подумал Марат Сергеевич. Совершенно не изменился. А я развалина.
— Присматривающим известна причина, побудившая вас просить о Встрече, — сказал седой. — Она признана обоснованной и уважительной. Встреча одобрена, назначена и началась. Каждый, кто хочет сказать, — говори.
Эту формулировку, открывающую редчайшие — наперечет в каждое столетие — Встречи Присматривающих, Марат Сергеевич тоже слышал второй раз в жизни. Сейчас его очередь говорить была последней. Если бы его попросили сделать сообщение, он говорил бы первым. Но и только. Каждый из Присматривающих на Встрече говорил только один раз.
Начал тот, кто спрашиал о визе:
— У меня нет ни одного хотя бы отдаленно схожего прецедента. Все случаи за последние восемьсот лет появлений якобы инфильтрантов оказывались либо инсинуациями, либо неизвестными прежде формами паранормов. Я специально взял слово первым, чтобы заявить, что, к сожалению, не могу внести свою лепту, поскольку передо мной и всеми моими предшественниками проблемы просто не возникало. Готов подчиниться и присоединиться заранее к Окончательному Решению Встречи.
Открывший Встречу:
— Исходя из представленных материалов, я делаю совершенно однозначный вывод: перед нами инфильтрант. Присматривающие неоднократно имели опыт столкновения с ними. Ни разу еще этот опыт не был позитивным. Даже в случаях, когда непосредственного вмешательства не происходило, Присматривающие были вынуждены реагировать. Мы не можем допускать, чтобы в дела человечества вмешивались. Или наблюдали. Или готовили плацдармы.
В зале не на чем было сидеть, здесь только стояли. Ритуал уважения к Священному месту имел и чисто практическую сторону: Встречи не затягивались, и Решения на них вырабатывались быстро.
Говоривший по-испански — скорее все-таки мексиканец, чем аргентинец, — решил Марат Сергеевич. (Присматривающих никогда не бывало больше шести, использовалось три-четыре языка, самых распространенных, каждый говорил на своем или каком-то из общепонятных, выучить за жизнь — не проблема.) Он намекал на известный исторический факт: чуму XV века. Официальных историков миновала лишь истинная подоплека события. Группа инфильтрантов — явившихся в виде людей-подменышей и сознательно очищавших Землю от вида хомо сапиенс — была не вовремя выявлена жившими тогда Присматривающими. Их действия были грубы и примитивны, но именно поэтому они обратили на себя внимание слишком поздно. И от видоизмененного чумного штамма вымерло три четверти населения Европы.
Марат Сергеевич поморщился. Он предпочитал уделять больше внимания гораздо более тонким нюансам своей деятельности.
— Это — одна из сторон назначения Присматривающих. Готов согласиться, не самая главная, но иногда приходится выполнять и грубую работу, — сказал мексиканец, словно в ответ на мысли Марата Сергеевича. — Если это необходимо, я готов предоставить свои ресурсы. В моем распоряжении помимо средств и людей сила вуду и Последний Знающий Тайну майя. Он стар, — пояснил на вопросительный взгляд одного из незнакомцев Присматривающих, — он должен вот-вот передать Тайну следующему Последнему, но пока не передал. Реализованная в нужном месте и в нужный момент Тайна надежно закроет доступ любому, сколь угодно многократно способному возрождаться существу. Мое слово Окончательного Решения — уничтожить.
Все, как по команде, повернулись к Учителю. Маленький человек сделал маленький жест ладонью. Пробормотал несколько фраз по-японски и перевел (Марат Сергеевич отметил с благодарностью) их на русский:
