Николай Полунин - Орфей
Сказал этот новый хорошо. Дельно сказал и гибко. Пусть прозвучало «уничтожить», но ведь сперва было — «достичь ясности». Под это можно немного потянуть. Немного. Присматривающие могли не знать друг друга в лицо, если, как сейчас, среди них появлялись новые, но выполнение Окончательного Решения становилось известно сразу же. Или его невыполнение.
От размышлений Марата Сергеевича оторвал приглашающий жест негроида. Что такое? Разве уже говорить ему?
Он бросил взгляд на мексиканца. Как Открывший Встречу, тот обладал правом перестановки голосов. Седой мексиканец кивнул.
— Я признаю свою вину перед Присматривающими, — произнес Марат Сергеевич по-испански. У него было безупречное кастильское произношение. Мадрид, тридцать шестой. Марату Богомолову четырнадцать лет, самый молодой интербригадовец.
— Инфильтрант был вычислен мной еще в его первую серию появлений. Материалы об этом у Присматривающих. Но он был уничтожен, и я не предусматривал возможности его второго возвращения. Я подчинюсь Решению Присматривающих, однако не могу не напомнить: деятельность инфильтранта выходит за рамки уже известных прецедентов. Характеристики того, к кому он проявил особый интерес, попадают в сферу внимания Присматривающих по категории «вероятной нестабильности». Я все равно бы не выпускал его из поля зрения. Но то, что он заинтересовал инфильтранта, почти напрямую подтверждает вероятность схожести целей инфильтранта и Присматривающих. Или хотя бы схожести объектов. В остальном инфильтрант не выходит за рамки их обычного поведения. Собирает вокруг себя исполнителей. Проводит контакты с теми, кого знал замещенный. Особо отмечу имевший место переход инфильтранта в энергетическое состояние. Уровень физических энергий при этом был относительно невысок. Уровень параэнергии превосходил все известные возмущения на порядковые величины. (Все пятеро Присматривающих посмотрели на Богомолова.) Да, это так. Более того, выделены составляющие, с которыми прежде сталкиваться не приходилось. Если Решение Присматривающих будет о немедленном уничтожении, я его выполню. Но мне представляется наиболее целесообразной идея добраться до сути инфильтранта, добиться с ним полной ясности. Я инициировал каскадно усиливающееся действие для этого. Мое слово в Окончательном Решении — контролировать события и готовиться к уничтожению.
— Мы не обсуждаем вопрос вины. Присматривающему должно быть известно. — Рокочущий бас негроида наполнил зал. — Но Присматривающий ничего не упомянул о Системе, с которой мы столкнулись. Согласен, инфильтрант действует в рамках созданной структуры, но создана эта структура не им самим. С начала деятельности Присматривающих ее посланцы появлялись среди людей восемь раз. Этот — девятый. Анналы Присматривающих сохранили лишь два случая сотрудничества инфильтрантов Системы с Присматривающими. Один закончился гибелью целой культуры на этом континенте, которую сменили майя. Результатом другого явилась Святая Инквизиция в Европе. Чего ожидать на этот раз? Мы не можем позволить себе «вносить ясность» и «контролировать события».
Марат Сергеевич вдруг с нехорошим удивлением понял, что черный Присматривающий говорит по-русски. Он произносил слова, почти не артикулируя, это было неприятно видеть.
— Инфильтрант не просто собирает исполнителей и проходит по контактам замещенного. Это не вторая, а третья цепочка его появлений здесь, и замещение происходило гораздо раньше, чем предположил Присматривающий, давший материал для Встречи. Те, с кем он контактирует сейчас, уже являются адептами Системы, и это — следствие деятельности инфильтранта в предыдущие появления.
Это был прямой упрек. Присматривающий, допускавший ошибки, не умирал. В этом не было необходимости и смысла. Его оставляли жить с полностью стертой памятью и личностью, за исключением одного: муки совести за неисполненное дело всей жизни терзали его до самого конца. От того, что полуразрушенное существо не могло даже самому себе ответить, что это было за дело, в чем состояло, мучения не становились менее жгучими. Присматривающие знали толк и в пытках тоже и за века и тысячелетия выбрали самую эффективную.
— Мое слово Окончательного Решения — немедленное уничтожение инфильтранта и всех его контактов, какие сможем восстановить. Всех.
Теперь все смотрели на Марата Сергеевича. А он — на мексиканца. За тем, кто открыл Встречу, оставалось и Слово Решения. Серебряные усы дрогнули.
— Решение: согласно воле всех говоривших, инфильтрант уйдет. Присматривающему, предложившему Встречу, надлежит обратиться к инфильтранту, указать, что он нежелателен. Присматривающие ждут его добровольного ухода с гарантией невозвращения.
Марат Сергеевич понял, что ему дается шанс. Принцип Присматривающих — невмешательство до тех пор, пока только возможно, и неприменение силы, пока только возможно. Присматривающие — присматривают, а не вершат. Но если все-таки приходится вершить…
— Чтобы ожидание не стало пустым, я передаю Присматривающему, который сообщит Решение инфильтранту, те силы, о которых говорил. Их надлежит задействовать немедленно.
— Принимаю, — сказал Марат Сергеевич, как полагалось, и от себя добавил: — Они мне пригодятся.
— Окончательное Решение прозвучало. Принимаю.
— Принимаю.
— Принимаю.
— Принимаю.
— Принимаю.
…На крохотной площадке среди каменного хаоса Марат Сергеевич оглянулся. Горы поднимались черные до своих сине-белых шапок. Уже невозможно было определить, с какого места начался спуск от потайного выхода из лабиринта. Задувал лядяной ветер, долину внизу затягивало молочными облаками.
— Будет нелетная погода, — на ухо Марату Сергеевичу крикнул тот, кого он принял за русского в зале. Они спускались вместе, других хранители из племени, живущего наверху, вывели в другие входы, может быть, даже на ту сторону горы.
— Мой пилот взлетит. — Кричать приходилось из-за ветра. Носильщики и проводники ушли вниз.
— Вы должны подтвердить инициацию своих действий, или они уже начались? Я хочу сказать, что нам нет смысла слишком спешить.
— Действия идут. Но я должен подтвердить. Спешить иди нет, это уже решено.
— Я хотел бы присутствовать на вашем объяснении с инфильтрантом. Я знаю, что спецтехникой он не фиксируется. Записи вашей прошлогодней встречи у Ветрова почти не существует.
Отогнув воротник из ламы, Марат Сергеевич вгляделся в этого Присматривающего. И говорили (кричали) они по-русски.
— Что значит — почти?
— Обрывки. Но из них явствует, что там происходило нечто большее, чем обмен мнениями, и выработка плана действия.
— Сегодня я вспоминал о том дне. Я могу увидеть эти обрывки?
— Кроме того, там — то, что случилось после того, как он покинул дом. Несколько весьма странных сцен. Такое впечатление, что они либо наведены искусственно, либо, что совсем невероятно, произошли в действительности, а потом эту действительность поменяли. И теперь мы знаем только то, что нам было оставлено. Есть и еще некоторые материалы, тоже случайные. Вы можете их увидеть. По категории «несбывшаяся вероятность». Не все Присматривающие знают о них.
— Кто вы?
— Тот же, кто и вы. Идемте за проводниками. Это хорошо, что ваш пилот взлетит, мне пришлось добираться верхом от озера. Мой самолет там. Как по-вашему, этот Сектор «Ф», он стоит того, чтобы использовать его на отвлечении?
Едва видимая тропка в сумерках совсем потерялась. Далеко внизу вспыхнуло несколько смутно различимых огней. Марат Сергеевич вынул задубевшими пальцами левой руки патрон, вложил в правую. Биопротез сжал лакированную штучку. Шнурок вырвался, негромко хлопнуло. Держа плюющийся факел фальшфейера над плечом, Марат Сергеевич догнал ушедшего на десяток шагов спутника.
— Михаил Александрович Гордеев. Вы заметили, он даже имя не сменил. Что это, демонстрация?
Марат Сергеевич Богомолов, генерал-лейтенант (среди многих маленьких неправд, сказанных Гордееву, была и эта) и директор (фактический) не имеющего аналогов НИИТоВ, и много еще чего там, у себя, в отдельно взятой стране, один из Присматривающих, думал о разнообразных тех, о ком не знает никто. Слишком их стало много.
— Я спрошу у него.
* * *Я потрогал лоб под повязкой. Не глядя в сторону кресла в углу, прошаркал в душевую. Вовсю напор воды. И лампочки горят как сумасшедшие.
— Правдивый направляет энергию в мирное русло, — пробормотал, утираясь, и тут же подумал, что впредь со словами надо обращаться аккуратнее. Они приобрели новое звучание. Чуть что, тебя не так поймут. Вышел из душевой.
— Даже не поздороваетесь, Игорь? С воскресением не поздравите? — спросили меня из кресла.
— Идите к черту, — коротко сказал я и прошел в кабинет, где принялся бесцельно выдвигать и вдвигать ящики стола. Что в них пусто, я убедился недели две назад, когда мне надоело разыгрывать оскорбленную девственность перед самим собой. — Ну? Нескромные предложения продолжаются? — сказал, взглянув небрежно, как он прислонился к косяку в дверях. Недешево мне стоила эта моя легкость в речи. — Сеансы черной магии не планируете устроить, господин инфильтрант? А то помогу. Помяукаю, хотите?
