Максим Резниченко - Мертвый Город
– Да, – киваю.
– Ты что-то увидел? – это Соня.
– В том-то и дело, что нет, – озадаченно отвечаю я.
– Что будем делать? – интересуется Клаус, не сводя глаз с болота.
– Нужно остановить это светопреставление.
– Почему? – искренне удивляется он. – Я думал, мы ищем человека в черном плаще.
– Так и есть, – соглашаюсь с ним. – Но он же не просто так рушит здание? Скорее всего, там выход из этого сна.
– Может быть, – задумчиво тянет парень. – Что ты предлагаешь?
– Объединим усилия и попытаемся развеять эту грозу.
– Давай попробуем, – кивает он, – только сперва предлагаю отойти от болота подальше. Хотя бы в дом забраться, – и показывает на здание, у стены которого мы стоим.
– Успеем еще, – не соглашаюсь я. – Молнии вот-вот доберутся до темных окон, а там как раз и может находиться выход.
– Хорошо.
– Соня, гляди в оба, пока мы будем работать, – прошу девушку, и та кивает в ответ.
Мы плетем ткань сна, чтобы предотвратить полное разрушение здания. Материя этого мертвого мира начинает поддаваться, отступая перед нашим напором, но почти сразу гибко увертывается от манипуляций, а потом, словно каменеет – настолько неподатливой становится. А это значит только то, что наш враг оказывался готов к нашим действиям. Плохо. И странно. Потому что сейчас он показывает незаурядные способности, противостоя нам. А ведь я был уверен, что все у нас получится, как получилось у меня совсем недавно успокоить поднятый ублюдком ветер. Прошло, наверное, несколько минут, когда я открыл глаза, прекратив бесплодные попытки воздействовать на окружающую реальность.
– Ничего не получилось? – спрашивает Соня.
– Нет, – и через секунду открывает глаза Клаус.
– Наш противник оказался готов, – говорит он.
– И что же нам делать? – девушка смотрит на меня.
– Приступим к поискам, – мне с трудом удается скрыть раздражение и злость, вызванные собственным бессилием. – Мы должны найти этого Плетущего, он где-то недалеко.
– Согласен, – поддерживает парень.
Глава 8
– План такой, – начинаю я, но внезапно Соня испуганно вскрикивает, а Клаус, изменяя своей невозмутимости, замысловато ругается.
– Назад! – кричит он и вместе с девушкой пятится по узкой улочке прочь от болота.
Не оглядываясь, отступаю вслед за ними, но тут спотыкаюсь… нет, что-то цепляет меня за ногу и резко дергает. Я теряю равновесие и, все еще не видя противника, неуклюже падаю, заваливаясь на бок. Вижу, как Клаус бросается ко мне, а потом взглядом нахожу то, что сбило с ног и тянет куда-то. Что-то белесое и влажно поблескивающее толстым канатом обвило мою лодыжку и тащит к болоту. На короткий миг сердце сжимает паника, холодя внутренности и кровь, потому что с каждой секундой меня тянет вниз, в самое болото, откуда тянется то, что я принял сначала за змею. Пытаюсь упереться свободной правой ногой в землю, найти опору, какой-нибудь камень, хоть что-нибудь, но ничего не нахожу, пропахивая только глубокую борозду в песчаном грунте. Разбрасываю руки, бесполезно стараясь уцепиться за что-нибудь твердое, но под ними лишь ненадежный песок. Кто-то кричит сзади и сверху, а потом чьи-то руки хватают за разгрузочный жилет, на короткий миг останавливая скольжение. Расширенные от страха, на меня глядят голубые глаза, и светлая прядь снова упрямо лезет в них. Сильный рывок пытается вырвать меня из ее рук, но Соня вцепилась в меня намертво, однако равновесие не удержала и завалилась на землю, все также не отпустив меня. Пытаюсь приподняться, сесть, сделать хоть что-то, но девушка лишает меня этой возможности, прижимая к земле. Смутная тень смазанным силуэтом мелькает справа, и через секунду до меня доносятся странные звуки.
– Чвак! Чвак! Чвак! – они доносятся откуда-то снизу.
Что-то мокрое касается моих ног, и я понимаю, что они уже в болотной жиже.
– Пусти! – хрипло кричу Соне. – Пусти!
Я уже по пояс в отвратительной жидкости черного цвета, когда вдруг меня перестает тянуть.
– Вставай! Вставай! Быстрее! – кричит в лицо появившийся передо мной Клаус, вымазанный в грязи. Он хватает меня за грудки и спешно помогает встать.
Что-то утробно бурчит в глубине болота, клокочет и словно вздыхает. Я перекатываюсь и поднимаюсь сначала на четвереньки, а потом и во весь рост, умудряясь при этом еще и двигаться прочь, но тут же падаю от резкой боли в ноге. Клаус подхватывает меня за локоть и помогает встать. Соня подныривает под вторую руку так, что я могу опереться на нее.
– Быстрее! Быстрее! – кричит парень.
Поднимая тучу брызг, нам наконец удается выбраться окончательно из болотного плена. Проклятая тварь едва не утащила меня! Гремучей смесью страха и злости разбавляется моя кровь, и я вне себя от бешенства начинаю плести. Волна холода бьет в спины, когда мы отходим от болота на десяток метров. Высвободив руку, которую держит Клаус, оборачиваюсь. Поверхность болота у самого берега прямо на глазах сковывает льдом, который все белеет и белеет, разрастаясь вширь и становясь все толще.
– Нужно отойти! – бросает Клаус. – Сколько твой лед сможет удержать тварь?
– Не знаю, но да – нужно отойти.
Я снова опираюсь на него и, поддерживаемый Соней, ковыляю к ближайшем зданиям. Уже поднявшись к ближайшему из них, опускаюсь на землю у самой стены и закатываю штанину на левой ноге, за которую неизвестная тварь пыталась утащить меня в болото.
– Нам нельзя здесь задерживаться, – беспокойно говорит Клаус.
– Чем это ты его так? – спрашиваю его. Он глядит на меня зло, но, поняв, что спорить бесполезно, бросает недовольно.
– Тесаком.
– Разрубил?
– Да, – он отворачивается к болоту, чья поверхность на расстоянии уже нескольких десятков метров от берега скована льдом.
Слава Богу, нога не сломана, хотя голень уже налилась синим, но на ощупь – как больно! – кость цела, однако не факт, что обошлось без трещины. Пытаюсь шевелить пальцами ноги, и у меня получается. Больно, конечно, но терпимо. Как-то незаметно руки начинают дрожать – откат. Запущенный мною процесс замерзания воды в болоте замедляется, и я снова беру его под контроль, заставляя молекулы жидкости двигаться все медленнее. Обхватываю мыслью как можно большую площадь черной трясины.
– Спасибо, – очень серьезно говорю Клаусу и Соне.
– Не за что, – бурчит он, а у девушки влажно блестят глаза.
Не теряя времени, Клаус стягивает ботинки, носки и штаны, изгвазданные в грязи. «Достает» новые и за минуту переодевается в них, а потом помогает и мне. Закатываю левую штанину и, «достав» тюбик со специальной мазью, обрабатываю огромный синяк.
– Помоги, пожалуйста, – обращаюсь я к Соне, закончив.
Протягиваю ей эластичный бинт. Девушка умело перетягивает им мою голень, фыркая временами, когда ее непослушный локон лезет в глаза. Мы справляемся за несколько минут. Ребята помогают мне подняться. Тупая, но терпимая боль сковывает левую ногу, когда я пытаюсь перенести вес на нее. Нормально, хотя и буду хромать, но это совсем не страшно.
Лед покрывает уже значительную площадь болота, делая невозможным повторить внезапную атаку неведомой твари. Перевожу взгляд на здания, над которыми кружится безумное небо. Левое из них так и не пострадало до сих пор, а вот правое, то, куда так неистово бьют молнии, уже едва насчитывает пять-шесть этажей. Что будет, когда электрические разряды разрушат его полностью? Их целью станет вторая высотка?
– Какой глубины было озеро? – спрашиваю у Клауса.
– Не знаю, – пожимает он плечами. – Почему ты спрашиваешь? Ты хочешь проморозить его до дна?
– Да, чтобы та тварь так и сдохла там.
– Она ведь может и вылезти.
– Я думаю над этим, – отвечаю ему, шаря по карманам разгрузки, пытаясь найти то, что было, кажется, целую вечность назад.
– Что это? – Соня удивленно вскидывает брови, глядя на вытянутый мною предмет.
Больше всего он напоминает бильярдный шар черного цвета – такой же идеально круглый и такой же тяжелый. Только бильярдные шары не бывают теплыми. Он согревает ладонь ровным, горячим, но не обжигающим, теплом. Око. Тогда, в выгоревшей комнате, когда тварь убила Катю, я добыл его, следуя некоему первобытному инстинкту, точно так, как в древности охотники вешали на шею ожерелья из зубов и когтей убитых ими смертельно опасных хищников. Уже забывающиеся, поддернутые пеленой усталости, воспоминания о недавних событиях встают перед глазами, заставив едва не прожить их заново. Катя, Катя… Но время горевать все еще не пришло. Тяжелая усталость, снова накатившая на меня после адреналинового всплеска, сковывает мысли, путая и сбивая их, но я все же решаюсь.
– Чтобы сейчас ни происходило, не отвлекайте меня и ничего не пугайтесь, – обращаюсь я больше к Соне, потому что Клаус, пристально наблюдающий за мной, похоже, уже понял, что я собираюсь делать. Наш тыл должен быть прикрыт, потому что я не сомневаюсь, что для той твари, что засела в озере, лед не станет непреодолимой преградой.
