Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 3

Сукин ты сын, и что ты забыл в Риме, спрашивается? Ведь если ты что-то знаешь о том, что я задумал — лучше тебе самому сдаться русским.

— Проверьте этот паспорт и это имя — приказал Ирлмайер, не отрывая глаз от распечатки — посмотрим, где еще все это всплывет.

— Есть.

— Стоять…

Графт, уже сорвавшийся выполнять поручение застыл на месте.

— Кристина Уоррен — задумчиво проговорил Ирлмайер.

— Что, простите?

— Кристина Уоррен — повторил Ирлмайер…

— Купила билет перед самым отлетом — сказал Графт.

— Ну и зачем она это сделала? — спросил Ирлмайер — единственная британская подданная на этом рейсе. И купила билет перед отлетом…

— Не могу знать.

— Это риторический вопрос, Графт — с усталой мудростью в голосе сказал начальник гестапо — он не требует вашего непременного ответа. Вы путешествовали на дальние расстояния самолетом, Графт?

— Так точно… — несколько растерянно сказал Графт — я провел последний отпуск в Буэнос-Айресе, господин генерал-майор.

— Хороший город — несколько растерянно сказал Ирлмайер — действительно хороший. Летели Люфтганзой?

— Никак нет, Иберией, через Мадрид. С пересадкой дешевле.

— Вот именно — сказал Ирлмайер — вам, конечно, дали сразу два билета — до Мадрида и из Мадрида до Буэноса-Айреса, верно?

— Так точно. На рейсах со стыковкой всегда так делают.

— Ну а теперь скажите мне, Графт — кто полетит в Каир… скажем из Лондона через Рим, не купив заранее билет из Рима до Каира, рискуя, что в последний момент билетов просто не останется. Вот вы бы, Графт, рискнули лететь в стыковочный аэропорт, зная, что билета может не оказаться, и вы останетесь в аэропорту на сутки — двое?

— Никак нет, господин генерал-майор.

— И я бы не рискнул. Не хочется терять драгоценные вакационные дни, не так ли, Графт? Можете не отвечать, это снова риторика. Итак, вы знаете, что делать?

— Так точно.

— Нет, не знаете — сказал Ирлмайер — найдите, прежде всего, данные регистрации пассажиров на рейс. Они сейчас все в компьютерах и эти идиоты предпочитают облачное хранение данных[50]. Посмотрите, когда зарегистрировался на рейс Луиджи Фабрицци, и когда — фроляйн Кристина Уоррен. Если фроляйн зарегистрировалась первая — значит, у меня начинается паранойя. Если — через несколько минут после Фабрицци — значит, копайте дальше, и как можно глубже. Кто она, на кого работает, замужем или нет, есть ли любовник, какова ее семья, сколько денег на счете в банке и как она их заработала. В общем, не делайте лишнюю работу, Графт, понятно? Это тоже риторический вопрос. Теперь идите.

Картинки из прошлого

27 июля 2005 года

Рим

Рим… Вечный город.

Рим видел многое, в его камнях, в мощеных камнем улицах центра — сконцентрирована сама история человечества. Люди стремятся в Рим для того, чтобы прикоснуться к камням Колизея, еще теплым от крови разорванных его арене христиан. Пройти по каменным улицам Рима, стараясь шагать так же твердо, как некогда шагали несущие империю за горизонт римские легионы. В эхе, гуляющем в узких улочках старого города — еще слышатся обличительные речи преторов. Сотни тысяч людей — устремляются в этот город на семи холмах, чтобы прикоснуться к самой истории.

Увы… для тех, кто живет здесь — действительность не столь возвышенно-прекрасна. Старые дома неудобны для жилья, лестницы узки, кухни тесны, канализация нормально не работает — в некоторых местах канализационные трубы пущены прямо по внешним стенам домов и подтекают, в некоторых — используется старая канализация Древнего Рима, так называемая «клоака максимус». Для своего времени Рим был чрезвычайно продвинутым в градостроительных технологиях городом, но в двадцать первом веке — можно было бы жить и получше. Старые дома перестраивать было нельзя, архитектурные памятники — вот и мучались римляне с этой античностью, оставленной на радость туристам.

Стефано ди Фаусти работал в Риме уже несколько лет. Он и был римлянином — его семья всегда жила здесь, на протяжении, по крайней мере, шести поколений. Вот и Стефано — вернувшись из командировки в итальянское Сомали, поселился в Риме, благо и работа его теперь — тоже была здесь…

Стефано ди Фаусти работал в SIM[51] — итальянской военной разведке. Разведкой он занимался уже много лет, хотя никак не был похож на разведчика, как го представляют впечатлительные дамы. Среднего роста, с наметившимися залысинами и наметившимся животиком, с простым, ничем не примечательным лицом. В разведке он делал карьеру примерно так же, как и большинство карьерных разведчиков. Курсы, потом двухгодичная работа в качестве стажера «подай-принеси-пошел вон». Потом — еще одни курсы и назначение уже на должность аналитика при группе разведки и анализа информации при штабе колониальных войск в итальянском Сомали. Карьера делается именно так — в Риме все должности уже заняты, если какая-то освобождается — то за нее идет жестокая грызня, в Триполитанию тоже не протиснешься — а вот в разорванном войной Сомали должностей хватает, тем более что они замещаются по ротации, потому что это зона боевых действий. И должности бывают разные — не обязательно на улицах, хотя в Сомали риск есть везде.

Он отработал два года аналитиком в группе, потом был переведен в Рим, где благополучно занял должность уже в аналитическом отделе — если он стал аналитиком и штатным сотрудником, то освободившаяся должность в первую очередь предназначалась ему.

Стефано ди Фаусти после окончания рабочего дня протиснулся через римские пробки на своем маленьком Фиат-500, зарулил во двор. С раздражением выставил под стекло карточку… римский муниципалитет берет деньги даже за то, чтобы припарковать под окном машину.[52] Взял небольшой пакет… кейса или папки он никогда не носил, те документы, с которыми он работал, были запрещены к выносу из здания… в пакете были булочки и бутылка молока. Это он купил в магазинах, которые только после прихода к власти фашистов начали работать так, что спешащие домой люди могли зайти и что-то купить.[53] До этого — приходилось тратить время обеденного перерыва, если ты холостяк и супруга не ходит по магазинам днем.

Сигнализация пиликнула, ФИАТ мигнул фарами. Ди Фаусти привычно осмотрелся по сторонам… приобретенные в Сомали привычки уходили с трудом, там идешь то, как по минному полю, а здесь Италия, Рим… тишина и покой, если не считать мопедов и мотоциклов, назойливо жужжащих и воющих с утра и до самой поздней ночи.

Пистолета у Ди Фаусти то же не было. В Сомали он постоянно носил с собой старый Браунинг 7,65, здесь пересилил себя и перестал его носить, хотя попервоначалу чувствовал себя как голым, особенно ночью, во дворе. Но пересилил себя — цивилизованные синьоры пистолет не носят…[54]

Дверь поддалась привычно тяжело, света не было — опять где-то замыкание, пробки вышибло или что-то в этом роде. Чинить, конечно же, не дождешься, domain… dopodomani…[55] любимые фразы коммунальщиков. Здесь жили не спеша и со вкусом…

Пробравшись по лестнице и наступив на хвост притаившейся во тьме кошки — кошак заорал так, что сердце в пятки ушло — он, наконец-то, добрался до запертой двери. Дверь была высокая и узкая… дом постройки тысяча девятьсот десятого года, сто лет ему — и до сих пор в нем не было капитального ремонта. Придерживая коленом пакет с продуктами, он достал ключи, вставил в замочную скважину, навалился на дверь — иначе не откроешь. Дверь поддалась, правда со второго раза, он зашел, запер ее, включил свет и…

В себя — он пришел в ванной… связанным по рукам и ногам. Ванная была небольшой… все в этой квартире было небольшим, ванная была теплой… уже остывала. Свет горел, и рядом с ванной стоял человек… ди Фаусти сморгнул, потому что горящая лампочка была как раз за его затылком, и из-за этого он не мог видеть его лица… просто черный, скорее темный силуэт. Но он догадался, кто это…

— Паломник?! — враз пересохшими губами вымолвил он.

Если бы он мог — он бы нырнул под воду. Но ванная — была слишком мала, она была сидячей и он в нее едва вмещался

— Привет, Стефано…

Да… Паломник. Голос почти не изменился.

Черный силуэт поднял руку — и в ней что-то пронзительно зажужжало… Неприятно зажужжало…

— Не я! Это не я!

В руке Паломника была бритва. Электрическая бритва, включенная в сеть.

— Не ты, Стефано?

— Не я! Клянусь Девой Марией — не я!

— А кто тогда? В Сомали меня вел ты!

— Меня отстранили! Клянусь Девой Марией, меня отстранили… нет!!!

Паломник выбросил руку вперед так, что теперь включенная в сеть электробритва была над водой.

— Что-то мне в это во все не верится…

— Это так! Поверь мне, это так!