Вячеслав Кумин - Цепная реакция
Командующий оказался прав в своем пророчестве. При подходе к планете он действительно потерял все тяжелые корабли, мятежники раскурочили все линкоры и крейсера. Только фрегаты, как самые маневренные, сумели избежать печальной участи превращения в бесполезные самоходные баржи, хоть и все равно пострадали от вражеского огня, но от них в целом виде в предстоящей операции толка как от козла молока.
Мятежники в целом погибшими и поврежденными потеряли две трети кораблей, и оставшиеся в боеспособном состоянии скрылись в плотной дымовой завесе, которую наращивали все то время, пока приближались конфедераты. Мятежникам требовалось пополнить боезапас и топливо. В пользу этого говорило то, что в последние часы они действовали как-то вяло.
Завеса действительно оказалась плотной настолько, что та, что создавали вокруг орбитальной ремонтной станции на Касабланке по сравнению с этой просто легкий туман. Кроме того, вместо одной цели – орбитальной судоверфи, на экранах радара плавало четыре метки, ничем неотличимые друг от друга. Спрашивается, какая из них истинная? Молотить сразу по четырем?
На четыре мишени никаких снарядов не хватит, и потому Сильвестр Ли приказал:
– Авиация на вылет. Провести разведку. Мне нужно знать, где истинная цель.
– Есть, сэр.
Четыре авианосца выстроились в линию со стокилометровым шагом. На первом из них базировались «протоны» с пилотами людьми, на втором – «протоны», управляемые дистанционно, а в третьем и четвертом таились новейшие автоматические «электроны».
Именно из последних двух стартовали самолеты. Получив вводные задания, они, разделившись на группы по сто машин, стартовали к своим целям для разведки боем.
Навстречу «электронам» вылетела совсем уж огромная туча малых меток.
– Больше шести сотен, сэр… – обомлевшим голосом доложил офицер.
– Плевать, наши пташки расхреначат их за милую душу, – беззаботно отмахнулся адмирал, хотя далось ему это с большим трудом.
Все-таки у птичек не было реального боевого опыта применения, только тестовые испытания, приближенные к боевым, и как они поведут себя в реальных условиях, это все еще вопрос, на который прямо сейчас они дадут ответ.
Там, в дыму, закрутился неравный бой. Неравный? Для кого? Для конфедератов или мятежников? Судя по частоте и количествам вспышек и исчезающим меткам, данное определение скорее относилось к пилотам СНМ. Они горели десятками. «Электроны» оказались вне конкуренции. Даже дистанционно управляемые аналоги блекли на их фоне. Это было что-то с чем-то.
Соотношение потерь уже определялось как пятнадцать к двумстам тридцати семи и продолжало увеличиваться в пользу Конфедерации.
– Ну что, вы определили, где находится реальная судоверфь? – спросил адмирал Ли.
– Так точно, сэр. Объект под номером два.
– Тогда отзывайте самолеты. Поработаем пушками. А то еще немного – и они просто заржавеют.
– Есть, сэр!
Пара нажатий клавиш операторами, и «электроны», разом потеряв всякий интерес к сражению, развернулись и рванули обратно на авианосцы, густо осыпая пространство за собой противоракетными средствами.
– Окончательное соотношение потерь: двадцать один к двести восьмидесяти пяти, – самодовольно доложил генерал Твардовский, отвечающий еще и за применение «электронов».
– Неплохо. Очень неплохо…
Супредредноуты стали выходить на дистанцию эффективного огня. Пушки готовились дать сокрушительный, почти безответный залп. Разведка показала, что орбитальная верфь защищена крайне слабо и еще хуже вооружена. Даже хуже, чем ремонтная станция на орбите Касабланки. Все пушки пошли на оснащение кораблей.
– Мы на месте, сэр! Цель взята на прицел!
– Огонь!
Боги смерти содрогнулись от собственного залпа с левых бортов. Адмирал испытал от этого ни с чем несравнимое удовольствие – настоящий экстаз. И дело даже не в мести за понесенные потери. Слишком мелочно, тут что-то другое, чувство более высшего порядка. Даже сексуальное наслаждение меркло по сравнению с ним.
– Переворот!
Корабли чуть подвернули, чтобы пушки правого борта также смогли поймать на прицел цель и рыкнуть сокрушительным огнем.
– Готово!
– А-агонь!!!
И второй залп прошелся по беззащитной орбитальной судоверфи, круша только что заложенные корабли, ломая сами верфи, срывая леса, сминая балки, дырявя никак не защищенный корпус самой станции…
73
То, что творили новые самолеты конфедератов, ошеломляло. Нет, это слишком слабое обозначение того, что чувствовали наблюдатели побоища. Зрелище подавляло, плющило в лепешку, уничтожало. Самолеты творили невозможное, они действовали убийственно точно, ни одного лишнего движения, ни одной лишней очереди, что свойственно людям. А то, что самолетами управляют не люди, даже не по дистанционной схеме, стало ясно сразу же, даже без заключения Гринго.
Что уж говорить о чувствах пилотов, коим приходилось противостоять этим самолетам, а если точнее – спасать свои жизни. Да и чувствовали они что-нибудь вообще кроме страха? У одних сковывающего и оттого приводящего к смерти, у других взводящего чувства до предела и оттого дарящего надежду на жизнь. Но немногим, очень немногим удалось вырвать свои жизни из цепких лап этих машин смерти. Да, это действительно настоящие машины смерти, и соотношение потерь говорило само за себя.
Каин возненавидел себя, когда понял, что радуется… Радуется тому, что он сейчас не среди этих пацанов и девчат, пачками горящих в задымленном космосе. Он радовался, потому, что понимал: у него шансов на спасение было бы ничуть не больше, чем у любого из этих горе-пилотов.
– Они уходят… – безжизненно выдохнул кто-то.
– Готовность один…
– Есть готовность один.
Адмирал Тохара промолчал. Как-то само собой произошло, что к концу место командующего занял советник.
– Канцлер на связи… – объявил связист.
– Пошли его в жопу… не до него…
– Да, сэр? – все же взял управление на себя Тохара и включил связь, вспомнив, кто он такой, и чем чреват посыл канцлера в данное неприглядное место с отказом выйти на связь.
– Чего вы медлите?! Почему не атакуете?!! – тут же загремел из динамиков истеричный голос Марка Шульберга. – Они же сейчас откроют огонь и разнесут все к чертовой матери!!!
– Именно этого мы и дожидаемся, сэр, – кивнул адмирал.
– Что?!!
– Так точно, сэр… Судоверфи придется пережить первые залпы, иначе в атаке у нас не будет никаких шансов вообще.
– Залп…
– Простите, сэр, сейчас не до разговоров, – сказал Тохара и оборвал связь с канцлером, продолжавшим бушевать.
Прошло еще немного времени, и супердредноуты повторили массированный залп.
– В атаку!!! – скомандовал Тохара. – Запускайте все что есть и гоните на полной скорости, какую только можете выжать из своих колымаг!
Первыми из-под агонизирующей туши судоверфи вперед ушли полсотни брандеров, за ними, тяжело разгоняясь с места, да еще с орбиты рвя связь с притяжением планеты, тридцать корветов «кочевник». Сейчас им было не до маневров уклонения, только бы преодолеть эту дистанцию, успеть до того, как произойдет накопление энергии в накопителях супердредноутов для новых залпов.
Брандеры встретили ядерными торпедами, и их всех просто разорвало в клочья. А те немногие, что уцелели и продолжили бег навстречу смерти, взяли на себя фрегаты.
Корветы пустили свои торпеды с обычным зарядом – и снова полыхнули ядерные взрывы, те семь кораблей, что вырвались вперед, беспомощно закувыркались, потеряв всякую ориентацию в пространстве, но остальные преодолели опасную черту, теперь уже конфедератам было чревато пускать столь мощное оружие в ход.
И снова корабли Союза пустили торпеды, вступили в бой фрегаты конфедератов, заработали зенитные средства супердредноутов. Но корветы СНМ не отвечали на огонь фрегатов. Их цель была гораздо крупнее, гораздо важнее.
Торпеды подрывались, не в силах преодолеть плотный зенитный заслон богов смерти, но это неважно, на это никто всерьез и не рассчитывал. Корветы дали свои залпы, опаляя огнем борта супердредноутов и тем самым снижая их боевой потенциал.
Троим все же не удалось уйти, еще полдюжины получили сильные повреждения, когда электромагнитные пушки главного калибра, наконец получив достаточно энергии от зарядившихся от ядерных реакторов накопителей, дали залп вдогонку по удирающему, изо всех сил маневрируя, противнику.
Впрочем, далеко противник удирать не стал. Выйдя из зоны гарантированного поражения, он почти остановился, ожидая нового залпа по судоверфи, чтобы в свою очередь нанести ответный удар. На самом же деле Иннокент рассчитывал на то, что нового залпа не последует.
– Успели, – выдохнул Иннокент. – Судоверфь защищена от разрушающего действия пушек, но не от истребителей. Но кто же знал, что они такие… совершенные.
