Вячеслав Кумин - Цепная реакция
Установить связь с впавшим в дрейф супердредноутом не получалось из-за полного уничтожения внешних коммуникационных средств, а камеры флагмана показывали удручающую картинку. «Морс» избили. Если бы корабль был человеком, то все его тело сейчас представляло бы собой один сплошной кровавый синяк с мелкими порезами. Из «порезов» струями вырывался белесый газ внутренней атмосферы, иногда виднелись всполохи огня…
– Сэр, с супердредноутом «Морс» удалось установить лазерную связь…
– Сэр… – хрипя, вышел на связь командир побитого корабля. – Нас сделали… Внешние повреждения достигают критического уровня… вооружения у нас нет, разве что три-четыре пушки еще могут стрелять, но даже их точность под большим вопросом. В данный момент идет борьба за живучесть судна… повреждения корпуса хоть и мелкие, но многочисленные. У меня все, сэр.
– Ясно… После латания дыр сможете самостоятельно вернуться на базу?
– Да, сэр. Система гиперпривода в норме.
– Тогда возвращайтесь.
– Слушаюсь, сэр.
Связь разорвалась, и адмирал Ли почувствовал себя совсем дурно, все началось совсем не так, как должно. Так чего же можно ожидать в дальнейшем с таким началом?
Победить с двумя оставшимся в строю супердредноутами из четырех ему начинало представляться очень трудновыполнимой задачей. Но делать нечего, он все еще обладает сокрушительной мощью, как бы ни был многочислен его враг. Тут главное разработать эффективную оборонительную тактику.
– Уплотняемся… в одну армаду. Скорость хода упадет в пять раз… но зато мы получим шанс дойти до цели.
71
Первая победа далась на удивление легко. Как и предрекал на смертном одре Оникс, легкие «кочевники» в одних шкурах действительно задолбали тяжеловооруженного неповоротливого закованного в латы «рыцаря». Но легкость первой победы, по мнению Каина Иннокента, тоже не есть хорошо, ибо за светлой полосой идет темная. Он в этом убедился, когда на связь вышел радостный канцлер и потребовал:
– Ну, чего же вы медлите, адмирал Тохара?! Атакуйте дальше!!!
– Сэр, – подавив в себе тяжкий вздох, принялся отвечать командующий, – противник перестроился, поменял тактику движения, он замедлился, и теперь супердредноуты не так-то просто атаковать. Они очень плотно закрыты и в тоже время весьма опасны. Нам тоже нужно скорректировать стратегию с изменившимися условиями…
– Нечего пересматривать! Атакуйте! Ни один супердредноут не должен дойти до планеты!
– Но, сэр…
– Это приказ! Атакуйте!!
– Есть, сэр, мы атакуем, – бесстрастно ответил адмирал Тохара и начал отдавать соответствующие распоряжения под удовлетворенные кивки канцлера, демонстративно заявив в качестве главной цели супердредноут «Птах».
Связь с Марком Шульбергом разорвалась, и Каин сказал:
– Атака не получится…
– Я знаю…
– Я говорю к тому, что пошли в эту самоубийственную атаку первой группой старые корабли Флота Акинареса. Они все равно на таких перегрузках на ладан дышат, только посмотри на статистику неполадок, системы выходят одна за другой, все рвется, все ломается… Они обеспечивают нам восемьдесят процентов всего вала повреждений по Флоту. Как только получим по заднице, канцлер заткнется, и далее будем действовать более осмотрительно и, что главное – результативно.
– Сделаем, – повеселел адмирал Тохара и начал перестраивать корабли в соответствии с новой стратегией.
Старые корабли действительно едва держались, они просто не были предназначены для выполнения подобных задач, и их все равно вот-вот пришлось бы вывести из боя, потому как командиры просто завалили флагман жалобами на постоянные поломки, и оттого они просто бесполезны.
Дана команда «старт» – и двадцать кораблей мелкими группами по разным векторам устремились в безнадежную по определению атаку. Так и оказалось, более плотно и грамотно сгруппировавшийся противник встретил корабли плотным, очень массированным, а главное достаточно точным огнем.
Тут даже не помогали высокая скорость и маневр, за счет меньшей скорости точность конфедератов значительно возросла, и болванки линкоров, крейсеров и фрегатов сотрясали корветы Союза, вырывая у них куски брони и срывая надстройки. А стодвадцатимиллиметровые болванки супердредноутов собрали первый урожай, и сразу пять атакующих кораблей, дернувшись всем корпусом, пошли с резким креном, дифферентом или всем сразу. Корабли перешли в неуправляемый полет, их завертело, и очень быстро корабли просто разорвало центробежной силой.
– Отмена атаки! Отмена атаки! – тут же приказал вице-адмирал, дождавшись первых жертв.
Эскадры, шедшие атакующими курсами, едва сумели отвернуть. Тем не менее, первая атакующая группа продолжила рейд, и только трем кораблям удалось-таки прорваться к цели и отстреляться по «Птаху», остальные вынуждены были сойти с курса, потеряв еще три корвета от заградительного огня конфедератов.
Адмирал Тохара сам связался с канцлером и скорбным голосом, старательно пряча за ним торжество, доложил:
– Сэр, как вы видели, атака провалилась… У нас в чистых потерях восемь кораблей, еще порядка десяти не пригодны к дальнейшим боевым действиям без серьезного ремонта. То есть, по сути, мы потеряли целый Флот, сэр. Какие будут дальнейшие ваши приказания? – поинтересовался с бесстрастным лицом адмирал, сделав при этом довольно едкое ударение на предпоследнем слове.
Иннокент тайком показал Тохаре большой палец и улыбнулся.
Канцлер, пожевав губами, хмуро глянул на адмирала и выдавил:
– Действуйте по своему усмотрению…
– Есть, сэр!
Связь оборвалась еще до того, как адмирал ответил. Повернувшись к Каину, он сказал:
– Думаю, по окончании битвы у нас все же могут возникнуть большие проблемы.
– Не думаю… – отмахнулся Иннокент, понимая, что Тохара подразумевал проверку Комитета. – Победителей не судят. А если проиграем, то судить будет некого и некому.
– Надо еще победить.
– Вот этим мы сейчас и займемся.
– И что же предлагает советник?
– Оставить в покое супердредноуты и сосредоточить внимание на фланговых кораблях противника. Будем атаковать не с «погружением», подставляя всем и вся свои бока, а по касательной. Времени у нас до хрена и больше. Так что к моменту подхода к планете постоянными атаками мы половину флота противника превратим в хлам, а вторую изрядно потреплем.
– А оставшиеся невредимыми супердредноуты будут уже не так страшны.
– Вот именно.
72
Непрерывные точечные атаки сил мятежников изматывали до невозможности. Час за часом мятежники пикировали, выбрав себе цель на окраине построения, и молотили ее что есть сил. Сначала в качестве основных мишеней выбрали авианосцы, но Сильвестр Ли приказал им встать между супердредноутами в самом центре группировки. Тогда мятежники переключились на самые мощные и маломаневренные корабли после супердредноутов – линкоры.
Да, противник в этом до ужаса затянувшемся сражении, когда офицеры просто валились с ног от усталости, тоже терял корабли, причем в прямом смысле этого слова. Хватало пяти-семи точных попаданий из главного калибра, чтобы эти мелкашки, сойдя с курса, рвались на части. Броня у них совсем дохлая.
Конфедерация в этом плане не потеряла ни одного корабля. Впрочем, противник и не стремился к этому, он действовал более экономно и прагматично. Конфедераты теряли корабли как боевые единицы. После трех-пяти атак от жертвы оставалось только подобие боевого корабля, они превращались в никчемные самоходные баржи с выведенными из строя орудиями.
– При подходе к планете у меня останутся только супердредноуты и авианосцы, – ворчал вице-адмирал, знакомясь с очередной сводкой повреждений атакованного корабля. – Ну, может, еще фрегаты, они хорошо уворачиваются.
Впрочем, регулярно поступающие сводки повреждений можно было и не читать, потому как они почти ничем не отличались одна от другой: уничтожение бортового вооружения в пределах семидесяти процентов, столько-то отсеков разгерметизированно, столько-то горит, и в заключении говорится, что экипаж борется за живучесть судна.
И ведь нет никаких методов противостоять мятежникам. Стоило только остановиться, как они бросились в рассыпную, и не думая атаковать, опасаясь чудовищной залповой мощи орудий сразу двух супердредноутов и торпедно-ядерной контратаки. Ускориться? Это значит подвергнуть строй опасности растяжения, и тогда отставшие корабли станут еще более удобной мишенью. Вот и приходилось плестись едва-едва.
«Ничего, еще три часа – и мы на месте. Всего каких-то три часа из пятидесяти… – с облегчением думал вице-адмирал Ли, проведший все это время на посту, глотая одну таблетку стимулятора за другой и запивая их лошадиными дозами кофе. – Тогда мы им покажем, где раки зимуют. Ух покажем!!!»
Командующий оказался прав в своем пророчестве. При подходе к планете он действительно потерял все тяжелые корабли, мятежники раскурочили все линкоры и крейсера. Только фрегаты, как самые маневренные, сумели избежать печальной участи превращения в бесполезные самоходные баржи, хоть и все равно пострадали от вражеского огня, но от них в целом виде в предстоящей операции толка как от козла молока.
