Александр Козин - Кремль 2222. Край вечной войны (сборник)
«Наверное, я все же сдох, – подумал Рауру. – Но тогда почему мне так больно? Неужели я этого дохляка ходячего не прикончил и теперь Мудрый Старец в Краю Вечной войны не пускает меня к своему костру? Наверное, потому, что я не сделал подношение и не добыл шкуру врага… Плохо. Да, но ведь у твари не было шкуры! Старец должен меня пустить, я воин, место для меня наверняка подготовили мои отец и дед. И мой друг Грраст должен за меня вступиться!»
«Да кто же так нагло дергает за руку?! – сердился старый нео. – Я сдох, оставьте меня в покое! Ррракши вас побери!»
Наконец вожак жуков-медведей сжалился над головой старого нео, и шум в седой черепушке стал глуше. Зато появился новый – кто-то звал его по имени. Голос становился все громче, пока не перешел в плач.
Старик открыл глаза, но ничего не увидел, кроме только травы и комьев земли. Он лежал лицом в грязи, при этом кто-то настойчиво тянул его единственную руку и звал по имени. И еще плакал.
– Грром… – простонал старый воин, – это ты?
– Да! – раздался оглушающий вопль над самым ухом – Это я! Рауру, ты живой! – и ребенок вновь разрыдался.
Нео попытался встать, но тело отказалось ему подчиняться. С трудом повернув голову набок, Рауру наконец понял: сейчас все еще ночь, его по пояс засыпало землей, а невдалеке полыхает большой костер. Невыносимо воняло паленой шерстью.
– Я все-таки его убил! – с облегчением вздохнул старый войн и рассмеялся.
Настало утро. Помятый, опаленный, но живой Рауру и оставшийся сиротой Грром стояли на пригорке неподалеку от крепости. Было солнечно, дождь давно прошел. Земля парила. Перед двумя нео простиралось огромное, уходящее за горизонт поле высокой травы, колышущейся на ветру.
– Рауру, а куда мы пойдем? Мы будем искать крепость Метал Макса? – маленький, заросший темным мехом Грром посмотрел на своего учителя.
– Да, малыш. Мы будем искать крепость, где люди, нео и даже руконоги живут в мире и не едят друг друга. Пойдем, нам пора в путь.
* * *Нестерпимо в высоком и голубом небе жарит солнце, в то время как внизу, на земле, пыль вьется клубами – двое пляшут в танце смерти. Рык вырывается из глотки мохнатого нео, удар за ударом мутант теснит человека к краю бездны. С торчащих клыков мутанта на землю капает слюна, губы кривятся в ухмылке. Нео предчувствует победу.
Человек в броне из вываренной кожи едва успевает отражать выпады огромного, зазубренного тесака своим прямым мечом. Человек меньше зверя, слабей, но проворней. Его оружие скорость, тогда как нео надеется лишь на мощь своих мускулов и напор, бьет и бьет, а человек все уворачивается. Заблокировать столь мощный удар человек даже не надеется.
Зазубренный клинок прошелестел над самой головой, человек едва успел пригнуться. Массивное оружие, не встретив препятствия увлекло своего хозяина в сторону. Мутант, не удержав меча, потерял равновесие и, грохоча грубыми доспехами, упал. Чем тут же не преминул воспользоваться хитрый хомо. Отбросив ногой в сторону черный «зубастый» клинок, человек приставил меч к горлу развалившегося в пыли грозного мутанта:
– Ты проиграл, не будет тебе пощады, грязный нео!
– Я не жду ее от тебя, несчастный хомо, корм для крысопсов. Я пал, но буду отомщен!
Два существа – поверженный и победивший – испепеляли друг друга взглядами, полными ненависти. Их мир замер на мгновение. Проходящие мимо две девицы в цветастых сарафанах прыснули со смеху. Завидев девушек, человек принял горделивый вид, а валявшийся в грязи нео залился краской. Вернее, его лицо, лишь местами не поросшее темной шерстью.
– Чего разлегся, Грром? Держи руку.
Убрав меч в ножны, человек помог мутанту подняться.
– Грром, ну сколько раз тебе повторять-то? Ну не маши ты мечом, как дубиной!
– Прости, брат… – понуро опустил лобастую голову нео. – Как войду в раж, так разом все забываю. Как меч держать нужно, как ноги ставить – все! Слав, я тебя не зашиб?
– Нет, не зашиб. Но был от этого на волоске! Еле увернулся, – усмехнулся Слав. – Пойдем, что ли, поедим?
– Пошли, – мохнатое, с выдающейся вперед челюстью лицо разгладилось в умилении. – Пожрать я люблю.
– Да кто бы сомневался.
В отдалении, на площади, зазвенело било – Просвещенные созывали на молитву перед обедом. Две фигуры, огромного мутанта нео и маленького, едва по грудь зверю, человека, бодро выдвинулись с тренировочной площадки и зашагали к зданию столовой.
Прошло десять сезонов, десять раз жаркое, засушливое лето сменилось лютой зимой, с тех пор как полумертвый однорукий старик нео и опаленный, перемазанный сажей детеныш постучали в ворота крепости. Несчастных не прогнали. Их приняли с миром, как и любого, кто просит помощи и не творит зла в ответ на добро. Так было всегда, так завещал Метал Макс.
– Вознесем молитву пред едой, – произнес высокий старик в сером балахоне, обращаясь ко всем, кто находился в общей столовой. Присутствующие склонили головы над тарелками и сложили ладони в букву «М», знак Метал Макса.
– Я начну – из-за стола встал огромный, обожженный нео и начал вслух читать молитву.
– И сказал он: чтите закон хозяина дома, отвечайте добром на добро и не отвечайте за добро злом. Живите в мире с собой и братьями. Отворяйте врата пред каждым алчущим еды и защиты, ведь станет день, и я приду, и постучу к вам. И если не чтите вы закона моего, и не отворяете врат всякому, кого нужда гонит, то падет гнев мой на ваши головы.
– Да будет так! – возгласили все присутствующие.
Застучали ложки о края глиняных плошек. Дородный кашевар с объемным казаном и половником в руках обходил длинные, сбитые из крепких выскобленных досок столы и накладывал каждому курящееся паром аппетитное варево. Люди и мутанты, утоляя голод, неспешно беседовали, обсуждали дела и рассказывали друг другу разные истории:
– …да я вам говорю, что сам видел жука-медведя на краю восточных полей, – с пылом доказывал худой, остроухий мужичок, прозванный Эльфом.
– Ой, да ладно! Откуда там жуку-то взяться, а? Вокруг, дальше поля, «мертвая земля». Не-ет, жуки и на версту не подходят, потому как боятся сдохнуть, – скептически возражал полный, почти квадратный рыжебородый коротышка по кличке Балин-акя.
Коричневый как глина осм по имени Спан-водовоз, громко чавкая щупальцами, свисающими вокруг рта, обгладывал косточку, а сидящий напротив него кио по прозвищу Вулкан (своего имени он не помнил, а личный шестизначный номер на имя как-то не походил) чему-то улыбался, устремив взор голубых глаз куда-то в стену напротив. О чем он думал? Наверное, о чем-то приятном. Хотелось бы верить.
Грром знал лично многих из всей этой жующей и чавкающей толпы. Своего учителя по ремеслу Вулкана – почти с первого дня пребывания в крепости Макса. Кио когда-то попал в поле смерти, выжил, но в его голове что-то повредилось, свои его не приняли и чуть не убили. Вулкан пришел к Просвещенным Метал Макса и стал кузнецом.
Грром сызмальства любил наблюдать за тем, как могучий, непокорный металл сдается под гнетом огня и молота, превращаясь в мотыгу, косу, лемех или меч. Потому, когда поросшему коричневой шерсткой детенышу-мохначу исполнилось десять сезонов, Просвещенный брат, ведающий обучением и распределением отроков, отдал его в подмастерья кузнецу Вулкану.
Словно почувствовав взгляд Гррома, Вулкан перестал улыбаться и повернул голову, устремив взгляд двух синих и холодных как льдины глаз на своего ученика. Смотрел и будто не узнавал. Так иногда бывало. Глянет, бывало, на кого, будто впервые видит, а потом отходит. Вот и сейчас, взгляд из почти враждебного постепенно стал нормальным, нейтральным. Кузнец улыбнулся, Грром улыбнулся в ответ, отсалютовал деревянной ложкой и продолжил трапезу.
– Грром, ты сегодня в карауле? – голос кузнеца как всегда сух. Странная улыбка исчезла с лица, будто и не было ее.
– А? Не, только тренировки… – нео на секунду отложил ложку. – Работа есть? Мечи поди на продажу ковать?
Что-что, а помимо поесть здоровенный как глыба лохмач любил оружие. Не важно, ковать, собирать, плавить в тиглях или махать, просто любил все эти смертоносные штуки.
– Нет, – ответил кио. И, помолчав, добавил: – И да.
Грром, позабыв о еде, на мгновение впал в ступор. К не особенно говорливому кузнецу-учителю он уже давно привык, хотя, как и остальных хомо, не всегда понимал. Но сейчас загадочный полумеханический человек озадачил своим ответом.
– Так будем мечи ковать-то? – на всякий случай переспросил недоумевающий нео.
Кашевар, прогуливающийся между выставленных в ряд столов и докладывающий добавки кому надо было, остановился перед нео-переростком и, вопросительно приподняв бровь, ждал с полным черпаком, пока тот наговорится.
– Буртил, да навали ему полную миску. Не стой. Ведь знаешь, что эта мохнатая прорва сколь ни положи, все сметет. – Вновь улыбнувшись словно неживым лицом, посоветовал кузнец в ответ на кислую мину дородного кашевара.
