Александр Шапочкин - Хроники игрока. Ортен
Подхватив с первого попавшегося прилавка нужную мне вещь, я, почти не глядя, отсыпал торговцу десяток серебряных. Отойдя в сторону, я мысленно закинул покупку в пустующий слот для головных уборов, мельком прочитав материализовавшуюся карточку с вопросом: «Заправить пелерину под доспехи или оставить навыпуск?» Выбрал первое и тут же ощутил на плечах приятную, немного ворсистую, мягкую ткань.
«Капюшон егеря».
Зелёное название на бирке говорило о необычном качестве предмета, требовавшего от владельца всего-то пятого уровня и одаривающего носителя восемью единицами ловкости.
Значит, для моего легендарного героя добавка составит шестнадцать единиц. И то хлеб.
– Хм. Неплохой выбор. Во всяком случае, внешне, – отпустил мне сомнительный комплимент капитан. – Вы закончили? Куда направимся теперь?
– Мне нужно приобрести снайперский прицел, – глухо ответил я.
– Зачем паладину снайперский прицел? – вздёрнул бровь капитан. – А впрочем, какая разница. Этого добра здесь всё равно не купишь. Но думаю, в местном отделении ДРУ найдётся парочка штатных образцов на продажу.
– А, кстати, как расшифровывается ДРУ? – спросил я.
– Дарейский разведывательный указ, – ответил Рейнхолд, юркнув в проём между ларьками. – И вы так и не ответили, как мне вас лучше называть – Вальдером или Иваном?
– Мне без разницы.
– Хорошо, Иван. – Васк напоминал мне лису, которой доверили охранять мир и покой в курятнике. – Направимся прямо к нам, или вы хотите заглянуть ещё куда-то?
От вроде бы безобидного вопроса как-то сразу повеяло сырыми подвалами ЦРУ, жаркими застенками Моссада и подземными бункерами британской Ми-6, в одном флаконе. Как рассказывал мне в своё время папаня, после такого предложения, сделанного агентом пусть даже дружественных спецслужб, следовало незамедлительно открывать огонь на поражение.
«А ведь игра-то американская…» – услужливо всплыла в голове непрошеная мысль. Вообще, я где-то читал, что спецслужбы США неоднократно пытались вербовать людей через онлайн-игры, а также активно собирали распространяемую игроками информацию.
Моя обывательская логика, основыванная на обрывочных знаниях, доставшихся от отца и вездесущего телевизора, выдала версию того, как добрый цифровой дядя, не имеющий претензий ко мне лично, мог узнать моё имя в реальном мире.
Сын майора ФСБ, офицера группы «Альфа», вполне мог оказаться интересен нашим «заокеанским партнёрам» хотя бы потому, что был лично знаком с действующими сотрудниками органов. Как бывшими сослуживцами отца, так и выбившимися в люди школьными приятелями. Сейчас идёт обработка, а затем новые друзья предложат помочь мне вернуться в нашу реальность в обмен на несколько услуг, о содержании которых лучше бы никому не говорить.
А то, что в реальном мире, в том числе и в США, творится чёрт-те что – да ну и пусть. Мало ли тайных операций знают любители конспирологии, в которых удар, нацеленный на противника, обязательно должен был зацепить собственных граждан? Так, для благозвучного предлога…
– Уж не знаю, о чём вы сейчас подумали… Но эта мысль мне явно не нравится, – корректно предупредил меня Рейнхолд. – Не поделитесь ею со мной? В честь, так сказать, нашего знакомства?
Наверное, процесс мыслительной деятельности очень уж явно отобразился на моём лице.
– Интересное предложение. Может быть, вам ещё дать ключи от моей московской квартиры, где деньги лежат? – Первая же ниточка, благодаря которой я смог более-менее логично связать происходящее с реальным миром, способствовала такому бешеному всплеску адреналина, что я начал откровенно хамить.
То ли этот НПС был замечательным физиономистом, то ли игра или сам этот мир каким-то образом сканировал мой мозг, а может, разница в уровнях давала Рейнхолду значительные преимущества. В любом случае на человека из нашего мира он не был похож.
Всё же смена пути только открывает новые возможности, но именно уровень определяет, насколько персонаж или монстр успел заматереть за время своего жизненного пути. Разница же, насколько я понял, задаёт модификатор, который в итоге влияет на многие параметры, отчего отшельник двухсотого ещё долгое время остаётся мудрее священника-легенды сотого левела, несмотря даже на схожие цифровые значения данной характеристики. Хотя последний легко может забить одинокого старца какой-нибудь палкой.
– Я так понимаю, это как-то связано с вашей личностью в вашем мире? – совершенно не обиделся на моё хамство агент. – Знаете, Иван. Не буду скрывать – нам очень интересны те знания и навыки, которыми обладают некоторые из исцелившихся. Вы должны нас понять. Благодаря этой информации перед Империей открываются такие перспективы…
– Вряд ли я могу быть вам чем-то полезен, – немного поспешно ответил я. – В миру я – художник, и все мои познания лежат в области дизайна и компьютерной графики.
– Вы живописец? – Этот персонаж то ли вызывал меня на откровенность, то ли ему действительно было интересно.
– Нет, я не пишу кистью и красками. Я рисую на той самой магической штуковине, на которой играли все попавшие сюда люди.
– Хм. Значит, нам следует относить вас к категории «А-десять»…
– Простите?
– Так мы классифицируем исцелившихся, обладающих особыми навыками работы с этим устройством, – пояснил Васк. – Среди них много алгебраистов, написателей сложных кодов и прочих учёных мужей, пусть и очень странных, с точки зрения магистров Академии естественных наук.
– Программистов, что ль? – Несмотря на сложившуюся ситуацию, «написатели сложных кодов» меня позабавили.
– Да. Кажется, мне говорили именно это слово, – улыбнулся Рейнхолд. – Так куда мы теперь направимся?
– В Гильдию Авантюристов, – подумав, ответил я, временно махнув рукой как на возможность попадания в застенки местных спецслужб, так и на длинную американскую лапу.
– Тогда нам в другую сторону, – сказал мой попутчик, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. – Вам же я бы посоветовал при посещении столицы заглянуть в Гильдию Изящных Искусств.
– Вряд ли я смогу быть им чем-то полезен. – Я прекрасно помнил аляповатое, наглухо закрытое здание гильдии, что возвышалось на одной из центральных улочек.
– Кто знает… Хотя полезны в первую очередь могли быть они вам. – Собеседник пригладил свою бородку. – Вы, излечившиеся, практически незнакомы с нашим укладом, но по какой-то причине считаете его прямым отражением вашего мира. Но это не так. Родственников у подверженных синдрому Айрантея обычно нет, про жизнь до вселения в них игрока они не помнят, а потому не принадлежат ни к какому якорному сословию.
– Что это такое? – задал я вопрос после нескольких секунд молчания.
– Якорное сословие? Так называемый «дальний круг» – люди, в среде которых родился и вырос человек и с которыми он продолжает поддерживать связь, несмотря на то, кем он стал в своей жизни. – Рейнхолд, сняв свою шляпу, поправил волосы. – Я, например, состою в якорном сословии мастеровых. Мой отец был горшечником, а потому я всегда знаю, кому может понадобиться моя помощь и кто в трудное время не отвернётся от меня ни при каких условиях.
– А ваши коллеги на эту роль не подходят?
– Тайная полиция – мой «ближний круг». К нему я буду принадлежать, что бы ни случилось, и они навсегда останутся «дальним кругом» для моих детей. Но я, наверное, не самый лучший пример, так как возможности моего «ближнего круга» намного выше тех, которыми располагает «дальний». А ведь часто бывает наоборот.
– Понятно, – ответил я, хотя, если честно, оставался далёк от полного понимания этой странной социальной системы. – Всё это, конечно, занимательно, но скажите, чем я заинтересовал капитана Тайной Стражи? Подобную душеспасительную беседу, при условии отсутствия ко мне претензий со стороны закона, вполне мог провести и обычный клерк, в перерыве между обедом и учётом.
– Не буду оспаривать вашу правоту. Есть ещё кое-что…
– Помимо слов известного археолога, доносов и всех этих замутов с эпидемией?
– Да, – кивнул Рейнхолд, в дружелюбном голосе которого зазвенела сталь, исключающая любые возражения. – Ваше имя, появившееся недавно в одном очень необычном месте. И коли уж мы коснулись данной темы, давайте отложим поход в Гильдию Авантюристов. Нравится вам это или нет, но для продолжения диалога мы будем вынуждены посетить представительство Тайной Стражи.
Вот мы и подошли к главному. К гадалке не ходи – разговор про моё терминаторство и давно исчезнувший, жутко таинственный орден суперрыцарей.
Где там моя любимая птица Обломинго? Похоже, под её сварливое кудахтанье, что в наших краях песней зовётся, сейчас меня будут немножко изолировать и слегка убивать. Интересно, а у меня получится вынести этого служаку с первого же «Укола Гунгнира»?
Значит, так – наношу удар, и если он не свалится сразу, у меня будет полторы секунды, чтобы добить парализованного гэбиста, затем побегу со всех ног вот в эту подворотню и буду выбираться из деревни. Только нужно заранее предупредить Касуми, чтобы сматывала удочки. Блин, о чём я вообще говорю. У спиритуалиста третьего уровня нет никаких шансов самостоятельно выбраться даже из трактира, если там остался хотя бы один агент. Придётся пробиваться к…
