Зеркальщик - Кирилл Юрьевич Шарапов
Радим отскочил, увернувшись сразу от двух ударов. Он начал уставать, бой уже шел несколько минут, все вокруг на него давило, преимущество противника было полным, и то, что он жив, можно объяснить только невероятным везением или желанием твари поиграть с ним, довести до отчаяния, впитать его вместе с уходящей жизнью. Ведьмы, да и все, что обитало в зазеркалье, очень любили человеческие эмоции, особенно такие яркие, как страх, отчаянье, ненависть. Они их поглощали, становясь сильнее, это для них вроде допинга.
Новая руна, и на этот раз совершенно незнакомая. Черная молния, которая вылета из одного из созданных ведьмой зеркал, едва не угодила в грудь. Радим увернулся, и та исчезла в зеркале, что оказалось у него за спиной, чтобы снова появится уже справа. И снова повезло, он засек стремительный росчерк и сдвинулся ровно на столько, чтобы смерть миновала его. Но вот в третий раз не повезло. Да, молния угодила в выставленную им щитовую руну, рвануло смачно, зазвенел в ушах звук битого стекла, а Вяземского снесло в центр комнаты, приложив спиной о то самое единственное настоящее зеркало. Посыпались на пол осколки, резануло спину. Радим ощутил, как потекла по лопатке кровь, а движение отдалось болью, похоже, какой-то осколок пробил дубленку и застрял в нем. Теперь каждое движение сопровождалось неприятными ощущениями. Вскочив, он приготовился к новой атаке, но ее не случилось, совершенно неожиданно тварь выбросило из лабиринта, и все иллюзорные зеркала со звоном рассыпались стеклянной пылью, которая истаяла раньше, чем достигла досок пола, укрытых какими-то старыми аляповатыми половиками.
Тварь швырнула в него огнешаром, самой простой боевой руной, которая потребляла меньше всего энергии из резерва, и создавалось быстрее, чем что-либо еще из атакующего арсенала. Радим встретил его ударом кукри. Руна на клинке рассеяла огнешар даже без вспышки. Наверное, именно это и спасло ему жизнь, поскольку ведьма, прыгнула следом, надеясь, порвать его, пока он будет уворачиваться или моргать, разгоняя круги в глазах. Но она просчиталась, Радим встретил ее ударом кукри, засадив на этот раз, как надо. Клинок вошел в левую ключицу твари, не добравшись до шеи всего ничего, но все равно вышло удачно, рана серьезная — сантиметров пять в глубину. Могло, конечно, и получше выйти, но клинок наткнулся на крепкую кость, и дальше не пошел. Тварь рванулась назад, руку Радима дернуло, и он чудом не лишился оружия.
Зеркальная ведьма, вернее существо, которым она стала, отскочила ко входу, в два прыжка спиной назад добравшись до стены, и вбив когти в деревянные доски, повисла на ней, словно ее веревками на крюки привязали. Причем рана, из которой на пол обильно текла черная кровь, ее не слишком беспокоила, а вот разбитое зеркало привело в невероятную ярость — из пасти ведьмы вырвался крик, полный негодования. Ну, что сказать? Если соседи были еще не в курсе событий, происходящих в этом старом доме, то сейчас их точно оповестили.
— Чего орешь? — поинтересовался Вяземский, стараясь не думать об осколке, который торчал у него в спине и заставлял скрипеть зубами при малейшем движении.
При этом он не забыл осмотреть комнату, ничего в ней не изменилось, разве что крови на полу прибавилось, как черной, чужой, так и красной, своей.
Жданов, не попавший в лабиринт, уже хозяйничал у ведьмы на кухне в поисках соли. На пол со звоном летели тарелки и чашки, с грохотом кастрюли и сковородки, под тяжелыми ботинками хрустели осколки. Но, видимо, ведьма не слишком жаловала белую смерть, если ему за две минуты не удалось даже солонку найти.
Тварь повернула голову в сторону кухни, в ее нечеловеческих глазах с зеленым вертикальным зрачком отчетливо читалось недоумение. Пусть зеркальная ведьма и находилась в боевой трансформации, но сознание-то у нее все равно людское, и она не понимала, почему один зеркальщик, который явно старше и опытней, не идет на помощь своему напарнику, и зачем-то полез на кухню, и чем ей это может грозить. Ведь, если он тратит на это время, рискуя жизнью второго, значит, это важно.
— Эй, — позвал Радим тварь, — сдавайся! Бежать-то тебе некуда, закрыл я твою дорожку. Ты зачем заказы на людей берешь? Разве не знаешь, что за заклятое зеркало приговор один — смерть?
Тварь возмущенно взревела и прыгнула на Радима. Сильно оттолкнувшись задними лапами от стены, она буквально размазалась в воздухе, и если бы не реакция Вяземского, просто смела бы его. Она была быстра, но Дикий, скрипя зубами и стараясь игнорировать осколок в спине, оказался еще быстрее — навстречу твари устремилась руна слепоты. Эффект не тот, что на обычном жителе зазеркалья или человеке, да, в боевой трансформации ведьмы почти не восприимчивы к рунам, но все же не совсем, хотя бы на несколько мгновений тварь будет ошарашена и спутана.
Так и вышло. Просвистев мимо, она влетела в зеркало, стоящее в центре комнаты, и с грохотом свалив пустую раму, покатилась по полу, правда, тут же вскочила и как-то неуверенно завертела башкой в поисках Радима.
Тварь решила не ломиться в ближний бой и тоже ответила руной. Она вскинула правую лапу, наставив на него скрученные пальцы, сложенные в щепоть, прицелилась. А потом рука стремительно удлинилась, словно выброшенное вперед копье. Щит Радим все же успел выставить, вот только не помогло, преграда, способная остановить автоматную пулю, лопнула со звоном разбившегося стекла. Отклониться или ответить он не успел, слишком высокая скорость оказалась у этого удара. Его отбросило назад почти к самой двери кухни, и он только чудом удержался на ногах. Тонкая мягкая дубленка обзавелась внушительной прорехой, когти, сложенные в щепоть, вошли в левое плечо, пробив его и ключицу, рука тут же повисла безвольно вдоль тела, словно парализованная. Да, ведьма зацепила его, и зацепила серьезно. Вот только и он в долгу не остался, одернуть конечность она не успела, Радим ударил кукри по призрачной руке, и тяжелый нож перерубил ее с легкостью. И снова звон разбитого стекла и рев ведьмы, полный боли, на этот раз Дикий ее реально достал.
— Два-два, сука, — прошипел сквозь зубы Вяземский, покачнувшись и накладывая на раны руны, останавливающие кровь, при этом он не сводил взгляда с ведьмы, которая, замерев и подняв к глазам правую конечность, уставилась на обрубок кисти, из которого на пол хлестала черная кровь.
— Нашел, — раздался у него за спиной полный ликования голос Жданова, и уже через пару секунд
