Ратник 2 - Евгений Васильевич Шалашов
Мысленно усмехнувшись, Ярослав спросил:
— А что за товар возьмешь? Денег у меня нет, шкурок тоже.
— Меч твой возьму, — не моргнув глазом ответил блондин. — Меч у тебя неплох, если его закалить, то совсем хорош станет. А я тебе за меч три колечка дам, а хочешь — так и бусы. Дикари за такие бусы десять шкурок лисицы дают или пять волчьих, а если белка — так и все сто.
Ну, белка, положим, в этих местах не слишком в цене, а если точно сказать — так кому вообще белка нужна? Беличьи шкурки ценятся очень низко из-за их большого количества. А вот лисица уже интереснее. Ярослав удивился другому — как это морской бродяга смог оценить меч, если он в ножнах и торчит только рукоять? Но спрашивать об этом у мурмана не стал. Лучше пусть ему Татень ответит, а то и Клест.
— Это у тебя шутка такая? — нахмурился парень, внутренне подготовившись к скандалу.
— Не хочешь меч отдавать — не отдавай, — равнодушно отозвался морской бродяга. — Но ты спросил, а я и ответил.
Пожалуй, мурман не собирался его обидеть. Как говорят — каков вопрос, таков и ответ. Кстати, а если показать иноземцу нечто другое?
Ярослав полез в сумочку, которая в последнее время заменила ему карманы и вытащил из нее единсвтенное, что осталось после его перемещения — швейцарский нож. Тот, хваленый, с несколькими лезвиями и многофункциональный. Не то, чтобы он собирался его менять, но любопытно же, как оценят.
— Вот, думаю что дашь за такой ножик? — спросил Ярослав, достав-таки нож.
— И что это за нож-то такой? — удивился иноземец.
— Ну вот, смотри. — С этими словами Соколов принялся раскрывать лезвия, демонстрируя их слегка удивленному мурману. — Видишь, вот тут ножичек, а тут пилка, которой можно ветку перепилить. Вот шильце…
Про отвертку и штопор Ярослав пояснять вообще не стал. Шурупов тут нет, а штопором тоже открывать нечего. Если только у врага, во время допроса, в ухе поковырять… А что делать консервным ножом или открывалкой для пива — тут вообще неясно.
— И вот еще посмотри, — продемонстрировал парень ножницы. — Вот ими можно и ткань резать, и ногти стричь. А сбоку еще и пилочка для ногтей.
— Глупость какая-то! — пренебрежительно фыркнул мурман. Презрительно ткнув указательным пальцем в швейцарское чудо, пожал плечами. — Таким ножом даже лягушку не убьешь. А ногти к чему стричь? Их же сгрызть можно.
Ярослав только головой покачал, закрывая лезвия и убирая нож в сумку. Мысленно он говорил — Ишь, ножик не понравился. Такое достижение цивилизации, а этот дикарь не оценил. Но с другой стороны, за всё время пребывания в княжестве, Ярослав и сам этим ножиком почти не пользовался, разве что ногти подстригал и пилил.
Соколов уже собрался уходить с торжища — все, что хотел, он увидел, как раздался шум, топот и многоголосица. А это, оказывается, сам воевода клест пожаловал. Рядом с будущим князем стояло пять человек, с руками, положенными на рукояти мечей, а остальные, с луками и колчанами за спиной, стояли шагах в двадцати.
Ярослав быстрым шагом занял свое место рядом с Татенем. Замечания от воеводы он не получил, верно, Татень слово замолвил, но лучше уж со всеми вместе, и не выделяться.
Клест, в сопровождении теперь уже пятерых мечников прошелся вдоль импровизированных торговых рядов. Посмотрел на железоскобяные изделия и тоже, вроде бы, удивился, узрев серпы и косы. Но вслух своего удивления не выразил, а громко спросил:
— А кто ваш ярл?
Мурманы запереглядывались загалдели на своём языке, однако почти тут же от них отделился высокий седовласый воин. Стоило ему поднят руку, как окружающие послушно умолкли. Дисциплина, однако, на высоте, чтобы там не говорили о вольнице.
Седовласый, посмотрев на Клеста, сказал:
— Я здешний ярл, владелец драккара, по имени Ульрик и по прозвищу Носогрыз.
Ярл говорил грозно, но его имя едва не заставило Ярослава рассмеяться, да и всех прочих бранских дружинников тоже, судя по выражениям лиц. Но все-таки, удержались.
— А ведь встречались мы с тобой ярл, по прозвищу Носогрыз, — отозвался Клест. — Я правда, в те годы, совсем мальцом был, да и ты тогда ярлом еще не был.
— И мне твое лицо знакомо, — сообщил ярл. — Вот только, оно постарше было и было оно лицом твоего отца. Здоров ли твой батюшка? Не мучит ли его рана, полученная при встрече? Скажу, что моя рана меня иной раз мучит.
— Батюшка мой уже не первый год гостит у Перуна, — ответил Клёст.
Ярл Ульрик Носогрыз был невозмутим. Услышав про Перуна, медленно погладил белую бороду и сказал:
— Все мы там будем. Мы у Одина на пиру, в Вальхалле, а вы в своем ирии, у Перуна. Храбрые воины не должны задерживаться на земле, но и торопиться не след. Вот, нынче с добром пришел в эти земли, торг веду. Покупай, воевода, сын Клеста — вон, железо есть — хоть на охоту, хоть в бой, и украшения всякие.
На предложение Клест только покачал головой и сказал:
— Взял бы я у тебя сырое железо. Сам знаешь, что с железом у нас худо, а умельцы, которые мечи куют, да прочее, имеются.
— Умельцев у вас в достатке, сам знаю, — с уважением кивнул ярл. — Вот только железа нет. На драккаре оно, но до него идти нужно, сам понимаешь. Хочешь — сходим, к завтрашнему дню обернемся.
— Так ни к чему ходить, ноги бить, — отмахнулся Клест. — Я вас вскорости в стольном граде жду, на торгу. Река Брана крюк делает, драккар есть где поставить.
— Ты нас в Бранск зовешь, ровно князь? Или ты сам за князя? — заинтересовался Ульрик Носогрыз.
— Считай, что так, — неопределённо ответил Клёст. — А здесь чем успели поторговать?
— Так все тем же, — пожал плечами седобородый ярл. — Железом, тканями да украшениями. Взяли у твоих людишек рыбий зуб, да меха, да бивни прежних слонов, которые эту землю топтали, когда еще предки твоих и моих предков сюда не пришли.
— Ну вот и ладно, — улыбнулся белозубой улыбкой клест. — Авось, все не расторговал, раз на драккаре у тебя сырое железо есть. Привози его в Бранск, там тебе хорошую
