Ратник 2 - Евгений Васильевич Шалашов

Ярослав огляделся. Взгляды бродяг, устремлённые в их спины, действительно были жёсткими и оценивающими. То и дело косились на воинов и их вооружение. Но у страха глаза велики.

Нет, Ярослав не будет расслабляться, но слишком много очевидных плюсов у мурманов, чтобы испортить всё дело из оголтелой удали. Опять же, воинов у ярла значительно меньше, примерно на треть. Да и вряд ли они забудут про подкрепление, о котором им рассказал Клёст.

Поэтому Ярослав на слова старого воина покивал и поблагодарил за то, что тот предупредил. Да и вообще, старый воин, несмотря на резкий взлёт своей карьеры, продолжал печься об Ярославе, и за это следовало быть благодарным.

А Татень тем временем продолжал:

— Теперь до самого конца торжища сидеть здесь придётся, — посетовал он. — Если мы сейчас уйдём, не факт, что не вернутся к своим старым планам, — продолжил Татень.

— А сколько длится это торжище?

— Да сколько угодно. Но сейчас, когда вся наша дружина здесь, мурманам тоже не к месту рассиживаться. Своё они отторговали. Может, конечно, ещё что-то наторгуют. А вот грабить уже точно не станут, по крайней мере, не при нас. Хулиганить им теперь ни к чему. Им выгоднее ночь переждать, а завтра в другое место пойти. Здесь-то они уже всё выбрали, наверное. По крайней мере, вон свой товар почти весь распродали.

— А куда они могут пойти? — спросил Ярослав, который не так хорошо знал местные земли.

— Если они в другую деревню Клёста пойдут или в другое поселение лесных биарминов, что поблизости живут, так Клёст и узнает, что это они там шороху навели. Да я сам думаю, что, если сегодня спокойно пройдёт, они уже вряд ли станут хулиганить. По крайней мере, этот Носогрыз теперь своим именем отвечает. Даже если набеги будут, к которым этот ярл непричастен, всё равно все шишки на него посыпятся, и вопросы ему будут задавать. Так что он, наверное, своих товарищей тоже попридержит. И тут наш князь Клёст действительно хорошую службу бранчанам сослужил. По крайней мере, ярл понимает, что если он себе и позволит лишнего, то в Бранск на торжище ему лучше уже не соваться. А прийти торговать в Бранск куда выгоднее, чем лесной народ грабить.

К вечеру торжище действительно оказалось почти пустым. Лесные люди извели все свои запасы мехов. Да и мурманы уже свои товары собрали.

Спустя какое-то время ярл Ульрик Носогрыз приблизился к нашему лагерю и позвал Клёста. Клёст практически тут же вышел навстречу ярлу.

Ярослав и большая часть его дружины встала за спинами своего сюзерена.

— Мы решили обратно двинуться, — без вступлений произнёс ярл. — Мы здесь уже отторговали, нас всё устраивает, да и договорённость с тобой по душе мне пришлась. Так что идём. И в Бранск тоже наведаемся. Ты передай своим, чтобы нас пропустили.

Клёст кивнул, хотя было видно, что он напрягся. Он же ведь про засаду придумал.

А ярл, тем временм, не уходит, ждёт от Клёста каких-то действий, чтобы подтвердить его слова. Клёст явно не рассматривал такого развития событий и не продумал этот момент. Как же он покажет, что действительно отзывает засаду, при этом не разоблачив отсутствие каких-либо людей в том направлении? И как бы теперь не ударить перед мурманами в грязь лицом?

— Князь, дозволяешь подать сигнал дружине? — тут же выступил вперёд Ярослав.

Клёсту на принятие решения понадобилось меньше секунды. По крайней мере, в Ярославе он не сомневался, что тот что-нибудь этакое да придумает.

— Дозволяю, — кивнул Клёст, мастерски делая уверенное лицо, будто именно я этими сигналами в дружине и заведую.

Я тут же повернулся к одному из воинов, у которого в руках до этого приметил лук, и протянул руку:

— Давай сюда лук и стрелу давай, — скомандовал я.

Воин, покосившись на Клёста, спорить не стал. Сначала вручил мне лук, а потом вытянул длинную стрелу из колчана. Я под внимательными взглядами Клёста, дружинников и ярла, оторвал от своей рубахи небольшую полоску ткани и ловко обернул вокруг стрелы. Затем подошёл к ближайшему костру, и подождав, когда обмотка загорится, с важным видом устремил лук вверх и растянул тетиву. Мысленно досчитав до трёх и, надеясь, что стрела вылетит нормально, а не так, как это бывало порой на стрельбище, когда он учился стрельбе из лука. Затем с громким треньканьем отпустил тетиву, и стрела взмыла вверх, оставляя за собой огненный шлейф.

Наблюдая за полётом снаряда, Ярослав понадеялся, что не устроит пожар этакой иллюминацией. Клёст, тоже проследив за полётом стрелы, повернулся к ярлу и невозмутимо произнёс:

— Сделано! Проход свободен!

— Таможня даёт добро, — хохотнув, громко произнёс Ярослав.

Ульрик поморщился, но, развернувшись на пятках, размашисто зашагал в направлении своего лагеря. Затем вдруг задержался и, повернувшись, спросил:

— Что это за таможня такая? — спросил он напоследок.

По скользнувшему по себе взгляду Клёста Ярослав понял, что не одного мурмана заботит ответ на этот вопрос.

— Это заклинание такое! — без запинки ответил Ярослав. — Проход открывает для друзей и недругов. Специально для таких случаев придумано.

— Понятно, — кивнул ярл. — А ты колдун, что ли?

— Ученик колдуна, — ответил Ярослав.

— Понятно, — ещё больше нахмурился ярл и зашагал обратно к своему лагерю.

Вот, кажись, дело и сделано.

Глава 24

Праздник богини вод

Мурманы ушли, сгибаясь под тяжестью и собственного добра и приобретенного барахла. Ярослав подумал, что морским торговцам следовало бы придумать какие-нибудь волокуши, вроде тех, на которых он с друзьями волок раненого Вторака, а еще бы лучше сделать не одну ходку к кораблю, а две, а то и три, но эти, которые «пенители вод», считали иначе. Пыхтели, но тащили. Что ж, вольному воля.

Проводив взглядами последние спины, браничи обернулись к биарминам, которые уже давненько поджидали, пока их защитники освободятся.

— Благодарим тебя, наш воевода и будущий князь, — поклонился Клесту в пояс невысокий пожилой биармин, с жиденькой бородой.

Клест, прижав к сердцу правую руку, поклонился пожилому, как равному и ответил:

— Так не за что, старейшина Илли.

Но старейшина был не согласен со своим покровителем. Погладив свою редкую бороденку, он строго сказал:

— Мурманы могли бы напасть на детей Иомалы, забрать их меха, а ты, вместе со своими воинами пришел к нам, и не позволил.

— Мы