Евгений Прошкин - Война мертвых
– Они больше не придут, – пообещал Игорь. – Я про техников. Больше они тебя не побеспокоят.
– Вы все выяснили? – равнодушно осведомился Тихон.
– Можно сказать и так. Убедились, что колупать вас бесполезно. Это зависит от личности.
– Что – это?
– Не лови меня на слове, ясно? Судьба зависит.
– Очень ценное открытие. Между прочим, мне давно намекали на какие-то скрытые таланты. То, что со мной случилось, закономерно?
Игорь помолчал и, не подобрав хорошего ответа, прервал связь.
Тихон бесцельно проехался по помещению. Он, словно собака, искал наиболее комфортное место.
"Глупость какая, – очнулся он. – Крыса, собака... Я даже не волк”.
Он ревностно проверил сеть. Полковник не обманул: все, что только можно пожелать, за исключением канала, на котором висел Влад. Тихон вошел в интервидение и дотянулся до одного потайного уголка. Официальные новости его не интересовали.
Уже знакомый лейтенант вполне правдиво скорбел и снова называл погибших, но на пятом операторе номера слиплись в кашу и превратились в пустые, ничего не значащие цифры. Двадцать девять человек, это все, что Тихон уяснил из длинной и слегка витиеватой речи диктора.
Еще двадцать девять к их двадцати восьми. Если армия будет терять операторов – притом лучших! – такими темпами, то очень скоро останется голой. С сержантами и школьной клубникой много не навоюешь.
Лучших, лучших – стальным крючком засело в мозгу. Почему конкуры влезают в транспортную систему именно тогда, когда она переносит незаменимых? Да, логично. Мелюзга им ни к чему. А как они узнают? Предательство? Этого у нас навалом, но что за стимул они могут предложить? Не деньги же, в самом деле. Неограниченная власть над какой-нибудь провинцией? Кто купится?
Нет, это не конкуры. Тихон еще не до конца рассмотрел все варианты, но уже был уверен: либо совпадение, либо враги невольно выполняют чей-то замысел, либо... они вообще ни при чем.
Про совпадение Тихон отбросил сразу – не будем смешить людей. Вторая версия выглядела относительно правдоподобной, тем более что некоторые события ее подтверждали. Взять хотя бы нынешнюю высадку: что за странное поведение? Конкуры вроде бы защищались, но так, что едва задели двух таранов, да и то по их же собственной глупости. Но самое-то важное!..
Забывшись, Тихон проехал назад, пока не уперся в стену.
Самое важное, самое интересное, самое паскудное!! Игорь-то ведь заранее знал, что “киты” не окажут серьезного сопротивления. Иначе он не пустил бы их с Владом наверх, не стал бы рисковать подопытными экземплярами. Озаботился возможными жертвами среди мирного населения? Махнул рукой на военную науку и ринулся спасать пляжно-санаторный народец? Не его стиль.
– Тихон, прошу связи, – полковник отчего-то все чаще называл его по имени.
– Да?
– К тебе посетители. Не напрямую, разумеется, а через интервидение.
– Это шутка?
– Твоего адреса, имени и личного кода мы не давали, а о происшествии объявили. Пятнадцать минут назад. По общей сети. Извини, если что не так. – И кто там ломится?
– Понятия не имею. Частные контакты. Тихон с облегчением отметил, что все его догадки расползаются по швам. Насочинял дурацких теорий, благостно пожурил он себя и чуть не рассмеялся. Внутри. По-другому он теперь не умел.
Его рассекретили. Никаких тайн, никаких интриг. Обычная авария. Печально, но с кем не бывает? Конфедерация сначала содрогнулась, потом всплакнула, потом бросилась к мониторам – утешать, благодарить, соучаствовать.
– Так что, Тихон? Ты их примешь?
– В порядке общей очереди.
Перед глазами – не было у него, конечно, глаз, но если увидел, то вроде бы перед глазами, – возник тщедушный молодой человек.
Контакт записывается, уведомила собственная электроника. Ну-ну.
– Добрый вечер.
– Здравствуй.
– К сожалению, у меня нет картинки... – незнакомец поблуждал взором, будто надеялся отыскать Тихона где-то за пределами комнаты.
– Что ж, к лучшему. Я весь внимание.
– Как тебя зовут?
– Алекс, – без зазрения совести сбрехнул он.
– Дело в том, уважаемый Алекс, что я служу корреспондентом, и мне поручили... Вернее, не поручили, а я сам... не стал дожидаться. В общем, не мог бы ты рассказать... – Дохляк почесал горло, для этого ему зачем-то понадобилось состроить отвратительную гримасу. – Рассказать про... ну, например, про самый счастливый день твоей жизни.
– Понимаешь, э-э...
– Филипп.
Вот, дьявол! Почему как Филипп, так обязательно ублюдок!
– Видишь ли, Филипп, моя жизнь пока еще не закончилась, и мне трудно судить...
– Ну да, ну да, – скривился корреспондент так, что Тихону захотелось сказать: “Дружок, это у тебя монитор не работает, у меня-то он в порядке”.
– Ну да, – повторил тощий. – Банальный вопрос – банальный ответ.
Он глянул куда-то вниз и, задумчиво подвигав бровями, полуспросил:
– Про самый несчастный день тоже...
– Тоже, – Тихон неосознанно кивнул пушками.
– Тогда про первую любовь, – устало вздохнул корреспондент.
– Или сразу про последнюю? – предложил Тихон.
– Давай про последнюю, – сделал одолжение.
– С подробностями. С эротическими.
– Да, было бы хорошо.
Оживление, помехи от дополнительной записывающей аппаратуры.
– Филипп, твоя карьера от этого интервью сильно зависит?
– Ну... Не так чтобы очень, но...
– Если не очень, то прощай.
Тихон подождал, пока не схлынет злость, и открыл линию для следующего абонента.
Сука. Другую он, может, назвал бы иначе, а эта – точно сука. Лет двадцать пять. Пышная. Шикарная. Весь лоск, от ногтей до зубов, – явные имплантанты.
– Только ты, – прошептала она, некрасиво облизывая верхнюю губу. Губа, впрочем, сама по себе была ничего. – Ты единственный...
Из одежды на ней висели одни трусы, маленький такой треугольничек, даже без веревок – незнамо на чем держится.
– Ты, только ты...
– Это уже было, красавица.
– Ты тяжелый... твердый...
– Это да, что есть, то есть.
Сука огладила себя растопыренными пальцами и томно – как ей, видимо, представилось – запрокинула голову.
– Скоро мы встретимся, и ты войдешь в меня... мы испытаем непередаваемое блаженство...
– Я не возражаю, – простецки отозвался Тихон.
– Говори, говори... у тебя железный голос... строгий...
Сука потрогала треугольник, и он отпал. Симпатично. Но без текста было бы гораздо лучше. Убрать, что ли звук, подумал Тихон. Очень уж тривиально девушка изъясняется. А туда же, в искусительницы.
Пальцы с опасно длинными ногтями заерзали по телу, неотвратимо спускаясь к опрятному хохолку.
– Красавица, а я-то тебе зачем нужен? – невпопад спросил Тихон.
– Молчи, молчи...
Он понаблюдал еще с полминуты и, убедившись, что у суки все в порядке, отключился. Решил сразу: если опять баба – разговаривать не станет.
– Вот! – Всклокоченный человек ткнул в объектив каким-то бланком. – Заверено в Главном Юридическом Департаменте, а также в Генеральном Консульстве. И вот! – Второй бланк, ничем не хуже первого.
Тихон в документах не разбирался. У него их никогда не было.
– Это билет. На максимальное расстояние. Заметь, в один конец. Это очень важно, – человек нервно хохотнул и убрал листы из кадра. – Я так загадал. Принять смерть от бессмертного, а?! В этом что-то есть.
– Да, пожалуй, – согласился Тихон.
– В любое удобное для тебя время. И в любом месте. Завещание действительно на всей территории Конфедерации.
– А что завещаешь? И кому?
Человек вновь поднес к объективу розовый, весь в красных пломбах, листок.
– Желаю принять смерть. Из твоих рук. От всех претензий заранее отказываюсь. Здесь так и написано, – он потыкал в нижний абзац, а затем в круглый штамп напротив.
– А я не желаю.
– Как это так? – не поверил человек. – Тебя создали для убийства. Мы нужны друг другу! Я приму от тебя смерть и дам тебе то, ради чего...
– Хочешь принять смерть – прыгни с крыши. Еще можно цветов пожрать. Есть, говорят, особо ядовитые.
Тихон оставил всклокоченного наедине со своими билетами, завещаниями и жаждой смерти. Ляпнув про цветы, он вспомнил Аранту, а с ней – отравившуюся сестру. Так, во всяком случае, ему сказал Игорь. Тихон прочесал память и пришел к выводу, что полковник чаще врал, чем говорил правду. Это обнадеживало.
– Доступ в информационную сеть. Установить, когда и откуда...
Все оказалось так просто, что он удивился, почему не сделал этого раньше. Ах, да, у него были причины. Все время находились какие-то причины.
Он ждал ответа ровно минуту. На тридцатой секунде Тихон понял, что родственников у него нет. Живых – нет. На сорок пятой ему стало ясно, что их дела помечены грифом “секретно”. Это уж как минимум.
"МАТЬ. Имя: Ева. Год рождения: 2168. Место рождения: Аранта. Служба: с 2189 – Управление Исследований Общественного Мнения, с 2199 – Департамент Прикладных Исследований Личности, с 2206 – нет данных. Дети: 2190 (Аранта), 2202 (Земля), 2203 (Земля). Смерть: 2219, Аранта. Дополнительно: несчастный случай, к массовым беспорядкам отношения не имела.
