Александр Афанасьев - Час героев
– Откуда бьют?!
– Не вижу! – откликнулся стрелок.
Черт...
Майор запустил принудительное тестирование всех основных систем вертолета и инстинктивно увеличил скорость.
– Борт триста девяносто, все системы исправны, – отозвалась «Наташа»[64].
Удар нанесли американцы. Увидев входящие в зону винтокрылые штурмовики, американцы попытались нанести удар ракетой – но ракета, отлично работающая по неподвижным целям, промахнулась по вертолету и ударила в девятиэтажку. Средств на БПЛА, чтобы сбить маневрирующий вертолет – не было.
– Входим в зону.
– Готов к работе, наблюдаю маяк. К северу от маяка противник, отклонись.
– Понял, отклоняюсь вправо...
С той стороны, с которой заходил «Ми-35» позиции боевиков и последних из остающихся в живых защитников разделял упавший между ними вертолет, точнее не вертолет, а что-то среднее между вертолетом и самолетом. И та и другая сторона вела ожесточенный огонь друг по другу, доставалось и лежащей между двумя отрядами странной птице.
– Начинаю работу.
Зарычала пушечная установка, перепахивая все, что попадалось на пути снарядов, извергаемых со скоростью десять снарядов в секунду.
Конвертоплан «Оспри», позывной «Молот-семь»
Над Ростовом
Капитан ВВС США Николас Бриллинг, первый пилот этого вертолета – единственный из всех имел не только опыт боевой работы в Афганистане – но и единственный из всех был сбит, причем сбит не гранатометом РПГ – а китайским ПЗРК. Весьма пользительный опыт в такой ситуации, в какой они оказались над Ростовом, и так получилось, что «Молот-семь» оказался единственной машиной спасательной группы, которая смогла выполнить более-менее управляемую посадку. Как только у правого двигателя произошел взрыв, повалил дым и панель приборов вспыхнула красным – капитан моментально отдал ручку от себя, пытаясь посадить машину до того, как она станет совершенно неуправляемой. И это ему удалось – подбитый «Оспри» жестко плюхнулся на какой-то проспект или большую улицу... капитан этого не знал. Несколькими точными движениями он сумел развернуть машину так, что она плюхнулась аккурат посредине проезжей части, один из двигателей ударил по проводам контактной сети троллейбуса, с треском проскочили искры – но вертолет все же сумел сесть. Посадка была жесткой, сломалось шасси – но не более того. Машина просто легла на брюхо, вот и все...
Какой-то местный на маленьком «Форде» едва успел затормозить перед плюхнувшейся на асфальт непонятной машиной, как и любой местный – он решил, что это экспериментальный самолет «Росвертола» потерпел катастрофу над городом при испытательном полете. В городе было неспокойно – но никому просто в голову не приходило, что вот так вот просто над городом могут появиться американские вертолеты...
– Дамы и господа, говорит ваш капитан... – дальше капитан Бриллинг выматерился в микрофон. – Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию, в ад и обратно, вашу мать. В ад получилось, а вот как обратно...
Один из бойцов спасательной команды ВВС откинул люк аварийного покидания машины, вскинул автомат, ища цели. Но целей не было, были только гражданские, которые уже собирались и на тротуарах, и выходили из машин. У них не было оружия, и американец еще не сошел с ума, чтобы стрелять по безоружным гражданским.
– Занять круговую оборону!
Американцы споро выгрузились из вертолета, заняли круговую оборону, бросили фальшфейер, включили аварийный маяк. Никто и представить себе не мог, что их не прилетят спасать.
Толпа вокруг машины все густела...
Один из водил, только что вылезший из застрявшего в пробке «Вольво» с сорокатонной фурой, выругался матом и решительно шагнул из толпы вперед, к американцам.
– Э, мужик! Ты свою каракатицу убирать собираешься с дороги или нет?
Американец ничего толком не понял.
– Назад, сэр! Дальше ни шагу!
– Чего? – не понял собеседника и водила. – Я тебе говорю, убирай свою каракатицу, на х..., с дороги! А то поможем! Всю дорогу перегородил, козел!
Толпа согласно загудела.
Американец беспомощно оглянулся, ища глазами командира.
– Сэр! Здесь нужен переводчик! Этот человек хочет, чтобы мы что-то сделали.
Из вертолета выбрался британец, на нем не было ни шлема, ни автомата, ни разгрузки, набитой магазинами и гранатами, ни формы. На нем была простая гражданская одежда, та самая, в которой он приехал в Россию. Британец подошел к американскому солдату, похлопал его по плечу.
– На твоем месте, я бы не проявлял агрессивности по отношению к этим людям.
– Но...
– Э, мужики, вы чо, о...ли совсем? Мы, б..., проехать не можем, а они тут воркуют! Убирайте с дороги ваш металлолом на ...! – не унимался водила.
Британец, ничего не отвечая (если хоть слово по-русски, с ним сразу и начнется разборка), с уверенным видом шагнул к толпе...
– Эй! Ты куда?! – окликнул его державший круговую оборону американец.
Британец обернулся.
– Пойду куплю пива....
* * *Несмотря на творящееся вокруг безумие, ларек на автобусной остановке все еще работал, хотя людей вокруг него не было. Капитан САС с позывным «Альфа-четыре» зашел в ларек (это был не ларек, а торгово-остановочный комплекс, во как!), посмотрел на выставленное в витрине пиво, заметил знакомые бренды. Оказывается, в России продавали некоторые виды немецкого пива. И это, учитывая все остальное – радовало.
Продавца не было, он постучал по витрине – открылось окошечко, и в него высунулся молодой парень, у которого на голове был оранжевого цвета гребень, на ушах – наушники, а в губе – серьга.
– Чо стучишь, мужик?! – спросил он.
Британец из всего сказанного понял только слово «стучишь», «мужик» он тоже понимал, но оно тут было употреблено явно не к месту. Тем не менее русские деньги у него были, и контакт с местными аборигенами удалось установить.
– Я хочу купить пиво, – сказал он, – вот это. «Хоффмайстер», ноль семь литра, алюминиевая банка.
Продавец подозрительно глянул на незнакомца. Подозрения у продавца вызвал непривычный русский язык, обычно страждущие коротко бросали «пива» и так же коротко объясняли, какого именно пива.
– Восемьдесят пять рублей.
Незнакомец порылся в кармане, положил на стол изумрудную тысячную.
– Сколько?
– Одна упаковка.
Продавец еще раз подозрительно глянул на мужика (спецназ, что ли? Что-то бухало рядом), выставил на прилавок требуемое, отсчитал сдачу. Британец взял упаковку – местные страждущие обычно вскрывали бутылку прямо здесь, для этого и открывашка тут была на веревке прицепленная, смахнул в карман деньги.
– Э, мужик! – спросил продавец. – А че творится-то?
– Я не понимаю.
Поставив упаковку пива на плечо так, чтобы не было видно головы, британец вышел из ларька и спокойно пошел по улице, удаляясь от скопления людей в темноту. Потом свернул в сторону, когда услышал впереди полицейскую сирену. Его так никто и не остановил.
Конвертоплан «Оспри», позывной «Молот-три»
Машине, обозначенной в таблице связи как «Молот-три», повезло меньше. Пилот до последнего пытался выровнять машину – но это привело только к тому, что конвертоплан упал с креном на левый борт градусов семьдесят, первый удар принял на себя вышедший из строя двигатель, который штатной системой пожаротушения потушить так и не удалось. Более того – машина упала как раз между позициями немногих остававшихся в живых защитников комплекса и позициями штурмовой группы чеченцев – то есть как раз так, что она попадала под огонь и первых, и вторых.
Обе группы воспользовались ситуацией – обстрел прекратился пусть ненадолго – чтобы переменить позиции. У русских – ожил один из пулеметов...
Техник-сержант Бок пришел в себя, когда почувствовал, что лежит на чем-то остром, и от этого – очень некомфортно. Открыл глаза. В искореженном отсеке десантного самолета попахивало дымом, вверху, там, где, по идее, должен быть потолок – что-то искрило. Рядом лежал еще кто-то.
Он попытался встать. Голова кружилась.
– Майк. Майк, ты как...
Он попытался поднять своего напарника и понял, что уже – никак. Кевлар может спасти от многого – но не от перелома шейных позвонков. Его напарник, снайпер, который должен был выбрать всех ублюдков с гранатометами и не допустить, чтобы они тут так вот лежали – был бесповоротно мертв, его голова лежала под таким углом к телу, что вопросов не возникало...
Его глаза наткнулись на пулемет. Его пулемет, «М240Е6». Десять килограммов смерти, лента на сто патронов уже в мешке и заряжена.
Внезапно он понял, что барабанная дробь по корпусу вертолета – это не град, это пули. Пули – со всех сторон.
Черт...
Подхватив пулемет, он пополз к пилотской кабине, переползая через искореженный металл. Пулеметчик с «Миниганом» лежал у самой пилотской кабины, глаза его были открыты.
– Цел?
