Марго Генер - Ворг. Успеть до полуночи
Он кивнул.
– Есть. Пока был маленьким, матери приходилось много работать, а оставить меня было не с кем. Вот и отдавала сестре, – сообщил парень буднично. – Та садила меня на стул в читальном зале и наказывала ничего не трогать.
– А ты трогал, – догадался я.
Парень кивнул и сказал:
– Все трогал. Однажды, пока тетка копалась в кладовке, меня обнаружил библиотекарь. Хотел высечь и меня, и тетку. Но увидел, как листаю книги, – и предложил научить читать. Я перелопатил пол библиотеки. В основном были книги по готовке, травничеству, военному делу. В общем, куча ерунды. Но про историю и народы читал взахлеб.
Я внимательно выслушал паренька. И одобрительно хлопнул его по спине, он трепыхнулся, как тряпка на ветру, но на лице появилась улыбка, слабая и преданная. Если поднатаскать, мяса нарастить и научить держать язык за зубами – получится дельный умелец. Самое место в Центральных землях.
Силуэт в темноте вырос. Через некоторое время проступили детали. Как и предполагал, сооружение оказалось рукотворным. Руины огромного замка расстелились на полверсты в обе стороны. Гигантские камни, из которых когда‑то складывали стены, одиноко валяются в траве. Кое‑где навалены целыми кучами.
Острый слух уловил шум и голоса. Прислушался – мирные разговоры, словно здесь у нежити что‑то вроде деревни. Любопытство до такой степени засвербело, что аж пятки зачесались. Стараясь держаться осторожно, мы приблизились к руинам замка.
Вблизи камни оказались еще больше. Покрытые мхом стены действительно похожи на горы. Я выглянул из‑за валуна, натянув капюшон до самого носа. Гнев давно прошел, поэтому облик у меня вполне человеческий. Даже несмотря на небольшую щетину, ворга во мне не узнать.
Возле самой стены тлеет небольшой костерок, скорее для вида, чем для дела. Жарить нежити некого, да и греться нет надобности.
Возле костерка сидят шестеро мертвяков и о чем‑то спокойно беседуют. Рожи те еще: у кого глаза съехали, у кого нос провалился. Один вообще без челюсти. Язык нелепо отвис до самой груди. При каждом слове из самой глотки вылетают нечленораздельные звуки. Но остальные кивают, видимо, понимают.
Я решил утащить одного и с пристрастием допросить, чтобы облегчить дорогу. Несколько секунд высматривал кого‑нибудь подходящего, чтоб подальше от основной толпы и поближе к стене. В темноте ворговский глаз видит хорошо, но в человечьем облике – недостаточно. Приходится щуриться и нюхать воздух.
Наконец удалось сосредоточить зрение. Чуть дальше от костра на камне сидят две нежити женского пола. Почему‑то казалось, женщина мертвяком быть не может.
– Мирная нежить? – спросил я паренька не оборачиваясь.
Тот осторожно высунул нос из‑за каменного края и с любопытством стал разглядывать мертвяков.
– Ага, – сказал он. – В целом мирная. В степи обычно остаются новообращенные, женщины ну и те, кто не рвется за приключениями.
– Как и у других, – бросил я задумчиво.
– У кого это? – не понял Шамко.
Я остановил взгляд на сфере. Сияющий шар вертится на земляном столбике поодаль от всех. Развалины стены скрывают его от сидящих у костра.
Изабель тоже выглянула и тихо ворочает васильковыми глазками. Левый зрачок вытянулся от нервов, от прически осталось лишь название, но все равно старается держаться достойно. Спину выпрямляет и поднимает подбородок, когда вспоминает, что принцесса.
– Какая красота, – неожиданно прошептала она.
– Ты о чем? – спросил я.
Девушка уставилась на сияющую сферу. Показалось, в глазах отразился голубоватый свет, хотя на таком расстоянии это невозможно.
– Шар, – сказала она. – Он удивительный. Как будто кусочек солнца. Или нет, скорее – луны.
Последние слова прозвучали так, что захотел показать ей его поближе. В голове моментально нарисовался план, в котором я уже прошел за стену, чтобы изловить мертвяка, а принцесса рядом зачарованно таращится в шар и благодарит меня на все лады.
Я окинул взглядом поляну с нежитью, прикинул, как близко можно пройти от освещенного круга и стоит ли вообще опираться на свет. Потом заметил справа небольшой валун, он перекрывает свет костра, где можно пройти незамеченными.
– Так что там у других? – спросил Шамко горячим шепотом.
Секунду вспоминал, о чем говорили с ним, затем в голове проступили детали диалога.
– Я говорю, у всех народов в деревнях остаются женщины и дети, – сообщил я пареньку, осторожно продвигаясь вдоль камня. – Ну, и немощные всякие, пока главы семейств ходят за добычей.
– Вот ты о чем… – протянул парень. – А ты куда?
Шамко опустился за камень и прижался к земле. Синяя трава полностью его скрыла, только испуганное лицо торчать осталось.
– Да вот, – бросил я шепотом, – сферу хочу посмотреть.
Посвящать паренька во все планы не стал, все равно не поймет, отговаривать начнет. Изабель, услышав про шар, просияла и едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Но тут же лицо омрачилось.
– Там ведь нежить, – произнесла она с тревогой, – если попадемся…
Я отмахнулся, пригнувшись в траве, двинулся параллельно развалинам. Пришлось несколько раз делать разные жесты руками, чтобы наконец поняли, что им надо следовать за мной.
Издав еле различимый стон, Шамко пополз на четвереньках по следу в траве, боясь поднять голову, хотя при таком росте в зарослях его вообще не видно. Изабель напротив – тиха как мышь. Пригнулась, как я, и быстро приблизилась, проделав в траве собственную дорожку.
Пока крались по краю развалин, из земли с протяжными стонами вылезло несколько мертвяков. Сидящие у костра замахали костлявыми руками в приветственных жестах.
Прислушавшись, я смог разобрать слова.
– С прибытием в Мертвую степь, новорожденные, – произнес мертвяк с проваленным носом. – Да славится Ильва, да хранит ее вечная тьма.
– Да хранит ее вечная тьма, – хором повторили остальные.
Где‑то в глубине памяти мелькнуло: я недавно слышал это приветствие. Но мысль показалась незначительной, и я выгнал ее поганой метлой.
Мы наконец добрались до края стены. От угла льется голубоватый свет и отражается на гранях камней, куда не добрался мох. Из травяного укрытия был прекрасный обзор, теперь же стена закрыла вид на костер, но и нас укрыла от посторонних взглядов.
Выбравшись из травы, я быстро огляделся, проверяя – нет ли поблизости угрозы. Фантомы остались далеко позади, мертвяки что‑то неразборчиво бормочут за стеной.
Я помог Изабель подняться. Она одарила меня благодарным взглядом, одергивая камзол. Шамко справился сам.
Вблизи Сфера Ильвы кажется яркой, словно луна в летнюю ночь. Шар завис над земляным столбом, а вовсе не опирается на него, как казалось издалека. Голубые и белые волны плавают по поверхности, создавая ощущение, что она живая. Где‑то в глубине пульсирует белая точка, тонкие лучи разлетаются в разные стороны, делая сферу похожей на ежа, со щупальцами вместо иголок.
Принцесса завороженно смотрела на шар, пока я наблюдал за ней, одновременно следя за обстановкой. Сфера настолько притягивает, что даже вечно дрожащий Шамко вытаращился и хлопает ресницами с открытым ртом.
Видимо, меня шар тоже увлек, потому что рядом неожиданно раздался низкий, чуть хриплый голос:
– О, вы тоже хотите испить?
Я резко развернулся и замер, не зная, как поступить – накинуться и разорвать или ответить.
Совсем молодая нежить‑девушка, почти не тронутая гнилью, застыла возле стены с распахнутыми глазами. Черные после превращения радужки слились со зрачками, белки посерели, отчего взгляд приобрел если не загадочность, то мертвенность точно.
Одежда незамысловатая. Нежить обычно не заботится о внешнем виде, но на почти свежем теле нагрудная и набедренная повязка выглядит вызывающе.
В голове пронесся поток противоречивых мыслей, они сталкивались и перемешивались, образуя новые пары. Снова разваливались и мчались дальше, даже не давая толком понять, о чем они. Но одна оказалась вполне четкой: вид у мертвячки аппетитный.
Шамко и принцесса застыли в нерешительности, бросая на меня дикие взгляды. Я в ступоре помычал под нос, затем почесал лоб. Нежить ведет себя опрометчиво и дружелюбно настолько, что даже молодой ворг поймал бы.
– Вы новорожденные? – спросила она, подходя к сфере.
Только теперь до меня дошло. Мертвячка новообращенная и пока не знает, кто есть кто. И воргов, видимо, не видела.
Она погрузила бледные пальцы в шар, голубоватый поток плавно потек в нее сквозь кисть и растворился где‑то в районе груди. В животе тихо, но настойчиво заворчало.
– Я уже выбрала себе занятие, – сообщила нежить, отрываясь от шара.
– Какое? – спросил я хрипло.
Изабель испуганно покосилась на меня и едва заметно покачала головой.
