Капитан космического флота - Геннадий Борчанинов
Вот и сейчас жертву мы выбрали даже не сговариваясь, просто полетели одновременно к нужному кораблю, туранскому грузовику под названием «Güvercin-96», единственному подходящему под наши задачи кораблю.
Со стороны это, наверное, выглядело достаточно угрожающе. Два вооружённых до зубов военных корабля подлетают к невинному и беззащитному зерновозу, тычут крупнокалиберным оружием, не оставляя туранцу никаких шансов. Выбора у «Гуверчина» не оставалось от слова совсем. Тем более, что мы подошли с двух сторон, облаяли его из матюгальников и заставили принять челнок с группой захвата, которая отправилась с «Беспощадного».
Сопротивление в любом случае было бесполезно, ни один гражданский корабль не способен противостоять имперскому военному кораблю, и командир «Гуверчина» это понимал и осознавал. Чуть поодаль ждали снятия блокады ещё «Курбага» и «Акреп», тоже туранские транспорты, но выбор наш остановился на самом ближайшем к системе, на самом смелом.
Мы подошли к транспортнику почти вплотную, ощетинились орудиями и лазерами. Брони у «Гуверчина» не было, щиты выдерживали только случайные попадания космического мусора, и первый же залп наших орудий развалит его на мелкие клочки.
Несмотря на наше превосходство в огневой мощи, я всё равно немного нервничал. Таймер продолжал тикать, с каждой секундой приближая нас к первым смертям невинных людей, и это заставляло меня спешить. Торопиться. А по-хорошему, делать всё надо быстро, но без спешки, чтобы не наделать ошибок.
Челнок с «Беспощадного» пристыковался к «Гуверчину», происходящее внутри пока оставалось для меня загадкой, но я не сомневался в способностях экипажа имперского малого эсминца, точно как и не сомневался в способностях своих людей.
Ко мне вдруг постучался вестовой.
— Что случилось? — спросил я, оборачиваясь к двери.
— Господин старший лейтенант! Там этот… Майор! К вам сюда ломится, вас требует! — доложил вестовой. — Я сказал, на мостик без разрешения командира нельзя!
Я зарычал от бессилия, сжимая кулаки. Опять этот урод Пеньковский, сейчас вообще не до него. Абсолютно.
— Впусти его сюда! — приказал я.
Машинально стиснул рукоять табельного пистолета, отпустил. В оружейку я его так и не сдал, забыл, замотался.
В командирскую рубку Пеньковский буквально влетел, сходу начиная метать громы и молнии, вид у него был взбешённый, но меня это почему-то нисколько не пугало, даже наоборот, придавало уверенности в том, что я делаю всё правильно.
— Что вы себе позволяете, старлей⁈ — заорал он.
— Безупречную службу, — флегматично ответил я.
Пеньковский чуть не задохнулся от гнева, поперхнулся словами. Я холодно смотрел на него, ожидая, какую глупость он сотворит. И в чём обвинит меня на этот раз.
— Это самое натуральное пиратство! — заорал он.
— Кажется, «Гремящий» ничего не делает, просто находится рядом с другим кораблём, — сказал я. — В чём дело, господин майор?
Пеньковский набычился, взглянул на меня исподлобья.
— Вернитесь на прежнюю орбиту, господин старший лейтенант, — холодно потребовал он.
— Не припомню, чтобы у службы внутренних расследований имелись полномочия отдавать приказы, — сказал я.
— У службы внутренних расследований есть право действовать в интересах соблюдения законности, — произнёс Пеньковский.
— А в интересах Объединённого Турана? — хмыкнул я. — Вернитесь на свой корабль, господин майор.
— Вы забываетесь, старлей! — прорычал следак.
— Нет, это вы забыли, где находитесь, господин майор, — процедил я. — И то, что военную власть в системе Зардоб представляю лично я, а в условиях чрезвычайного положения…
— Вы понесёте за это полную ответственность, старлей, по всей строгости закона, — пригрозил майор.
— Как только — так сразу. Вернитесь на свой корабль. Вы не в своём офисе, чтобы здесь командовать, майор, — сказал я.
Пеньковский прошипел себе под нос не то угрозу, не то ругательство, я толком не расслышал, что именно он сказал.
— Ефрейтор! — позвал я вестового, который ждал за дверью и наверняка подслушивал. — Проводите майора на его корабль.
— Вы за это поплатитесь, старлей, здорово поплатитесь! — зашипел следователь.
Вестовой неслышной тенью подошёл к нему сзади.
— Господин майор… — тихонько позвал он.
— Никуда я не пойду! — заорал Пеньковский.
— Отставить проводить на корабль, — сказал я и на лице Пеньковского засияла торжествующая гримаса. — Проводите его в трюм. Под арест.
— Что-о-о⁈ — побагровел майор.
Вестовой ухмыльнулся, схватил Пеньковского за локоть.
— Для протокола. Есть подозрение, что майор Пеньковский не тот, за кого себя выдаёт, — произнёс я. — Дёмин, вам помощь нужна, вызвать караульных?
— Никак нет, господин старший лейтенант, справлюсь, — сказал вестовой.
Пеньковский выпрямился, дёрнул плечами.
— Я лично позабочусь о том, чтобы вы вылетели из флота, как пробка… Для меня будет огромным удовольствием лично сорвать с вас погоны, лейтенант, — сказал он.
— Взаимно, — сказал я.
Последнее слово всё-таки осталось за мной, ефрейтор Дёмин вывел его наружу и потащил в трюм, под арест. Если бы майор не стал мешать операции, а сидел спокойно на своём корыте, ничего этого не произошло бы, но Пеньковский решил, что может отдавать мне приказы, чтобы сорвать наш единственный шанс взять станцию без потерь. А увольнения из флота я не боялся. Накопления у меня есть, и даже с волчьим билетом найдутся сотни, если не тысячи потенциальных работодателей. Любой частник будет рад заполучить себе капитана с боевым опытом.
Я вновь обратил внимание на таймер, осталось четырнадцать минут до первого убийства. Ничтожно мало.
— «Гремящий»! Ответьте, срочно! — донеслось в наушниках.
— «Гремящий», слушаю! Что у вас? — поспешил я ответить.
Майор Пеньковский отвлёк меня от работы, и от этого я злился ещё больше.
— Не поверите, господин старший лейтенант, — произнёс капитан Жилин. — У этого голубка* полный трюм оружия!
— Охотно верю, господин капитан, — хмыкнул я. — Другого я даже и не ожидал.
— Команду взяли под арест, но людей не хватает, — сказал Жилин. — Отправите подмогу?
— Разумеется, господин капитан, — сказал я. — Ожидайте челнок.
Мы не могли остаться в стороне. Тут, как говорится, назвался груздем — полезай в кузовок, и раз уж мы заварили эту кашу, придётся идти до конца. Без увольнения, взыскания или срока мне удастся обойтись, только если
